— Ну и что они ответили? — спрашивает его президент. Ничего пока? Тогда, может быть, дать еще несколько залпов?.. Уже поздно теперь?..
— Не только теперь, но и тогда было бы поздно, — вмешивается в разговор начальник генерального штаба. — Нужно было сразу — всеми ракетными эскадрильями, чтобы не дать им времени опомниться. А теперь они уже запустили, наверно, свои…
— Но ведь наш государственный секретарь почти тотчас же известил их, что это несчастный случай.
— А поверят ли? Где гарантия, что это не хитрость с нашей стороны?
— Но в их сторону действительно летят лишь десять наших ракет. Это установлено теперь довольно точно.
— Этого, во-первых, они еще не знают. А во-вторых, это может быть расценено как обманный маневр с нашей стороны.
— А наши ракеты разве не достигли еще их границ? — спрашивает президент почему-то у меня.
— Едва ли. Скорее всего они где-нибудь на полпути, — отвечаю я, почти зримо представив себе, как наши ракеты, медленно разогнавшись в стартовом участке своего пути, со все большим ускорением устремились вверх, пробив по кратчайшему расстоянию плотные слои атмосферы. Миновав участок выведения с работающими двигателями, система управления ракетами отклонила их затем от вертикального направления в сторону цели под заданным углом к горизонту.
Президент некоторое время нервно ходит по толстому ковру убежища. Потом спрашивает что-то у секретаря. А меня даже не интересует, о чем могут они разговаривать. У меня такое состояние, будто я сам лечу туда, за океан, вместе с нашими ракетами. В их двигатели давно прекращена подача топлива и полет теперь неуправляем, ибо аэродинамические рули из-за небольшой плотности атмосферы не играют уже никакой роли. Какую высоту они набрали? Более тысячи километров, наверно, а скорость, конечно, не менее семи километров в секунду. Значит, весь пассивный участок своей траектории пройдут они примерно за полчаса.
Никакая сила уже не вернет эти чудовища назад. Они летят почти с космической скоростью, и только поле тяготения Земли не дает им оторваться от планеты, заставляя описывать вокруг нее эллиптическую кривую, зависящую лишь от скорости их полета и угла бросания.
Убежище президента между тем наполняется людьми, но я вижу их, как во сне. Кто-то звонит по телефону, что-то докладывают президенту о состоянии противовоздушной обороны, а мне кажется, что я слышу только тиканье моих часов — так возбуждены мои нервы.
Ракеты пролетели уже пик своей траектории, достигнув наибольшей высоты. Теперь они приближаются к Земле на противоположном полушарии, и скорость их, частично утраченная под влиянием поля тяготения планеты, снова начнет возрастать…
Меня спрашивает о чем-то президент, но теперь тут доктор Рэллэт, он лучше меня сможет ответить на все его вопросы.
А ракеты уже над целью, наверно. Входя в плотные слои атмосферы, они постепенно затормаживаются. Стабилизируется и их положение относительно цели. Они летят теперь носовой частью вперед…
Но что это за шум в убежище президента? Почему так возбужден доктор Рэллэт? Что кричит ему президент? Почему так грохочет радио? И что это за музыка? Гимн… Государственный гимн красных! У них сейчас полночь, значит это пробили их куранты и теперь исполняется гимн. Что же это такое, однако?
— Что же это такое, доктор? — различаю я, наконец, разъяренный голос президента. — Может быть, Фэйт пошутил над нами? Почему у красных такое спокойствие? Мне только что доложили, что строго по объявленной программе работают абсолютно все их станции. В чем же дело, черт вас побери!
— Не знаю, сэр… — еле слышно бормочет Рэллэт. (Куда девалась вся его самоуверенность?) — Не могу ничего понять… Не сомневаюсь только, что «кнопка» была нажата и ракеты стартовали. Их полет засекли наши радиолокационные установки.
— Но куда они полетели? Не на Луну же?…
— Может быть, и на Луну, — теперь уже совершенно спокойно и даже не без злорадства произношу я. — Генерал Фэйт так торопился, что впопыхах мог задать им и вторую космическую скорость.
— Кто производил расчет их траекторий? — продолжает допрашивать Рэллэта президент.
— Электронно-счетные машины по координатам, приготовленным офицерами Фэйта. Всего несколько дней назад я проверял эти расчеты и ручаюсь, что начальная скорость полета ракет и оптимальный угол их бросания были высчитаны правильно. Не сомневаюсь я и в работе органов управления ракетами.
— А в таком случае остается допустить, что у красных действительно есть гравитационное оружие, — заключаю я.
— И ракеты, значит, летят теперь в нашу сторону? — спрашивает кто-то дрожащим голосом.
Я не отвечаю ему. И без того не ясно разве, что летят они теперь к нам? Вижу, как бледнеют лица государственных деятелей, окружающих президента. Невольно горбится, вбирая голову в плечи, и сам президент.
А я уже почти не сомневаюсь больше, что у красных в самом деле есть гравитационные установки. Видимо, они разбросаны по всей территории стран их лагеря и отрегулированы так, что всякое тело, летящее в верхних слоях атмосферы со скоростью, близкой к первой космической, вызывает их возбуждение. А межконтинентальные баллистические ракеты и не могут ведь летать с меньшими скоростями. С большими же они неизбежно превратятся в спутников или вообще покинут нашу планету. Овладев тайной гравитационных сил, красные с помощью своих автоматически действующих установок мощными импульсами увеличили, конечно, скорость наших ракет. Вне всяких сомнений, они летят теперь в нашу сторону.
— Но позвольте, — неуверенно замечает пришедший, наконец, в себя президент, — если даже они действительно летят в нашу сторону, разве следует из этого, что непременно должны упасть на нас? Гравитационные установки красных, придав им дополнительную скорость, могли же превратить их и в спутников нашей планеты.
— А я все-таки скорее готов допустить возможность ошибки в расчете их траекторий, чем наличие у красных подобных установок! — ни на кого не глядя, упрямо произносит Рэллэт.
— Рано еще делать окончательные выводы, — раздается чей-то трезвый голос. — Нужно сначала дождаться сигналов наших радиолокационных станций дальнего обнаружения и опознавания. Они должны засечь ракеты, запущенные Фэйтом, как только хоть одна из них появится вблизи наших границ.
— Ну что ж, — соглашаюсь я, взглянув на часы. — Ждать теперь осталось недолго. Хотя неизвестен еще период их обращения, думаю все же, что появятся они не позже, чем через полчаса.
Конечно же, мне очень хочется, чтобы никаких ракет над нами не появлялось. Я надеюсь даже, что они получили от гравитационных установок красных такое ускорение, от которого приобрели не первую, а вторую космическую скорость и, может быть, уже летят теперь в сторону Луны или Марса. Зыбкая надежда эта рассеивается, однако, очень скоро — военный министр приносит сообщение, что радиолокационная система сверхдальнего обнаружения засекла их только что в нашем полушарии.
