Морг остолбенел. За спиной он слышал топот убегавших товарищей, но последовать их примеру не мог. Дверь летательного аппарата открылась, и в проеме появилась тагатлийка.
Морг никогда не сомневался в существовании тагатлийцев — их летательные аппараты можно было нередко видеть в небе, а с вершины гряды в ясный день просматривались белые башни их далекого города. Но совсем другое дело — оказаться лицом к лицу с одним из этих существ. Он упал на одно колено и положил свой лук на землю, продолжая, однако, сжимать оружие, — хотя он и склонил покорно голову, взгляд его был бдителен. В случае необходимости он мог послать стрелу прямо с колена.
Тагатлийка была отнюдь не столь внушительна, как он себе рисовал в своем воображении. Морга особенно поразило ее внешнее сходство со зги, только она выглядела более утонченной и грациозной копией этого животного и череп у нее был куда больше. Несомненно, что в открытом бою Морг легко одержал бы победу над тагатлийкой, но что-то — то ли интуиция, то ли отзвук старинных преданий — говорило ему, что сила тагатлийцев лежит не в области физического превосходства.
Тагатлийка спустилась по лестнице, которая, казалось, сама собой выросла из корпуса «птицы». В дверях появилась другая фигура, с блестящей металлической трубкой в руках.
Тагатлийка сказала на языке людей:
— Встань, о человек! Как твое имя?
— Я Морг, — ответил охотник. Он выпрямился, опустил лук и с деланным спокойствием взирал на божество. Тагатлийка невольно подняла головогрудь, как бы стараясь стать выше ростом.
— Я искала тебя, Морг, — сказала она, слегка кривя душой. — Меня зовут Зилли.
— Мне знакомо это имя.
— Вот как? — заметила Зилли не без удовольствия. Она припомнила, что со времени ее последнего контакта с этой общиной сменилось пять человеческих поколений. Она уже достигла звания Старшего Эколога и стала, что было вполне естественно, правой рукой Координатора, специально занимавшейся делами людей. Было приятно убедиться, что ее знают даже представители этого низшего вида.
— Но, возможно, ты другая Зилли, — осторожно вымолвил Морг. — По рассказам стариков, та Зилли была ростом в двадцать футов, ее глаза горели как угли, а…
— Я — та самая Зилли, — ответила она сухо, — и если уж разговор зашел об углях, то они имеют прямое отношение к тому вопросу, по которому я хочу передать повеление твоему народу. Несколько недель назад полностью выгорел ценный участок леса к западу отсюда.
Морг поклонился, не отрывая взгляда от тагатлийки.
— Я понял. Я передам им, что, если они не будут осторожны с огнем, их поразят язвы, ревматизм и молнии.
— Хорошо. — Зилли помедлила, припомнив выражения, которые употребила ее начальница, указывая на личную ответственность Старшего Эколога за интродукцию животных, пользующихся огнем. — Пожалуй, будет лучше, если они как следует усвоят это. — Она критически оглядела человека с головы до ног. — Это первое. Теперь о другом. Что это за одежда на тебе?
Морг взглянул на блестящий черный мех, скрепленный на плече и бедре изящными бронзовыми пряжками, и ответил не без гордости:
— Это шкура юрука. Я его сам убил.
— Но как же ты можешь носить эту шкуру?
Морг виновато мигнул, чувствуя подвох. Тщательно выбирая слова, он сказал:
— Если надеть сырую шкуру юрука, то, действительно, кожа краснеет и начинает чесаться, а от его мяса болит живот. Из-за этого во времена моего отца не промышляли юрука, но теперь нам известно, что если шкуру и мясо продержать в соленой воде…
— Понятно, — прервала его Зилли. Теперь у нее было простое объяснение загадочного факта, выявленного последними переписями Бюро Экологии.
В населенных людьми районах резко упала численность ленивцеподобных юруков, а также питавшихся ими тринов, которые до недавнего времени были основными истребителями этих травоядных. Что же, ее доклад по этому вопросу вызовет в Бюро порядочный шум. Однако выявленный ею новый факт весьма незначителен в сравнении с тем, что, как показали переписи, Pseudothrin terrestis Zilli прекрасно справлялся со своими обязанностями, уничтожая грызунов. Она ведь и сама видела сурка, пронзенного стрелой Морга. Забавно, что, дав этим существам такое название, она оказалась вдвойне права: они не только выполняли свою экологическую функцию, но и присвоили себе функции тринов.
Зилли почти с нежностью оглядела одетого в шкуру охотника — и он, и его род были ее детищем. Она сказала:
— Хорошо. В целом я довольна твоим народом, Морг. Но не забудь напомнить им, что с огнем следует быть осторожнее.
Морг снова поклонился. Страж посторонился, чтобы Зилли могла войти внутрь машины. Дверь закрылась, и летательный аппарат круто пошел вверх.
Морг дождался, пока он исчезнет в небесной голубизне, и медленно пошел к опушке. Там, под защитой кустов, прятались его спутники. Они встретили его почтительными взглядами.
— О чем, — спросил один из них, — беседовала с тобой тагатлийка, Морг?
— О многом… — ответил таинственно Морг. — Об очень многом… — В данный момент он обдумывал некоторые нововведения, давно волновавшие его, но о которых он боялся и заикнуться старейшинам. Теперь же, когда его спутники стали свидетелями беседы с тагатлийкой, он заранее предвкушал выражение на физиономиях вождей, когда он, Морг, будет передавать им волю божества.
В особенности ему хотелось воспользоваться выгодами от торговли со зги — табу это или нет, безразлично. Несколько недель назад он выяснил, что эти туповатые тяжеловесные существа готовы хорошо платить за выделанные шкуры юрука. Разумеется, они получали синтетические ткани, равно как и орудия труда, от тагатлийцев в обмен на излишки зерна, но меха были для них редкостью, доступной лишь в случае находки только что убитого трина или другого хищника. В сумке, свисавшей с шеи Морга, лежал кусок железа, полученный в обмен на одну-единственную шкуру. При разговоре с тагатлийкой он не раз содрогался от страха, что она каким-нибудь неведомым путем обнаружит этот кусок. Из железа получится великолепный наконечник для стрелы, хотя нужен еще и металлический молоток, чтобы обработать этот наконечник. Если шкуры юрука станут предметом торговли, то Морг, великий охотник, станет владельцем большого количества железа. С важностью он сказал своим спутникам:
— Я буду большим человеком…
* * *
Фермер Моргус был богат. Поля, обрабатываемые его многочисленной семьей и слугами, простирались на много миль от каменного дома, построенного еще прадедом, первым поселенцем в этом районе. Клан Моргусов владел большей частью земли в этих краях, и, как патриарх, Моргус был признанным авторитетом в округе.
