— Не беспокойся, — ответила Патриция, откидывая назад прядь темно-коричневых, почти черных, волос. Нижняя часть ее круглого лица была освещена оранжевым светом уличного фонаря, и светло-оливковая кожа казалась розовой. Она изучающе разглядывала Пола, заплетая волосы в две косы. Ее глаза напомнили ему взгляд кошки за мгновение до прыжка.
— Им это понравится, — заметила она, кладя руку на плечо Пола и поглаживая его по щеке. — Ты мой первый приятель — не англосакс.
— Я имею в виду, что мы живем вместе.
— То, чего они не знают, им не может повредить.
— Я как-то неловко себя чувствую. Ты все время говорила, что у тебя старомодные родители.
— Я просто хотела познакомить тебя с ними и показать тебе свой дом.
— Я тоже этого хочу.
— Послушай, на фоне сегодняшних новостей, никого не будет волновать моя девственность. Если мама спросит, насколько серьезны наши отношения, я позволя тебе ответить.
— Великолепно!
Пол скорчил гримасу.
Патриция поднесла его руку ко рту и издала губами неприличный звук, затем открыла дверцу.
— Подожди.
— Что еще?
— Я не… Я имею в виду, ты знаешь, что я люблю тебя.
— Пол…
— Я только…
— Заходи в дом, познакомься с моей семьей. Успокойся. И не надо волноваться.
Они заперли машину и открыли багажник, доставая продукты. Патриция с коробкой в руках направилась по дорожке к дому; в холодном вечернем воздухе из ее рта вырывались клубы пара. Она вытерла ноги о коврик у порога, широко распахнула дверь, придержала ее локтем и крикнула:
— Мама! Это я. И я привела с Пола.
Рита Васкес взяла у дочери коробку и поставила ее на кухонный стол. В свои сорок пять лет она была лишь чуть полновата, но ее одежда явно не соответствовала моде даже с точки зрения равнодушной к таким вещам Патриции.
— Что это, гуманитарная помощь? — спросила Рита, протягивая руки и обнимая дочь.
— Мама, где ты откопала костюм из синтетики? Я не видела таких уже много лет.
— Я нашла его в гараже, в чемодане. Твой отец подарил мне его еще до твоего рождения. Так где Пол?
— Он тоже несет коробки. — Патриция сняла пальто и вдохнула запах тамалес, дымящихся на кукурузных листьях, копченого окорока и сладкого картофельного пирога. — Пахнет, как дома, — заявила она, и мать засияла от радости.
В гостиной стояла алюминиевая елка с еще голыми ветвями — украшение елки в канун Рождества было фамильной традицией, — и ярко горел огонь в газовом камине. Патриция улыбнулась, глядя на знакомые барельефы под карнизом, в виде виноградных гроздьев, и тяжелые деревянные балки под потолком. Здесь она родилась, и куда бы она ни уезжала — неважно, насколько далеко, — это был ее дом.
— Где Джулия и Роберт?
— Роберт сейчас служит в Омахе, — ответила Рита из кухни. — В этом году он не смог приехать.
— О, — разочарованно сказала Патриция, возвращаясь в кухню. — А где папа?
— Смотрит телевизор.
В кухню вошел тяжело нагруженный Пол. Патриция взяла у него одну из коробок и поставила ее на пол рядом с холодильником.
— Мы ожидали встретить здесь целую армию, так что привезли кучу продуктов, — сказала она.
Рита взглянула на содержимое коробок и кивнула.
— Съедим. К нам придут наши соседи, мистер и миссис Ортис, и кузен Энрике со своей новой женой. Значит, это Пол?
— Угу.
Рита крепко обняла Лопеса, с трудом обхватив его спину. Потом взяла обе его руки в свои и отступила на шаг, разглядывая молодого человека. Высокий, стройный, с темными волосами и светлой кожей, Пол выглядел еще более англосаксом, чем другие. Тем не менее, разговаривая с ним, Рита улыбалась. Пол умел держаться с достоинством.
Патриция прошла через холл и прошла в небольшой кабинет, где перед телевизором сидел ее отец. В семье никогда не водились большие деньги, и телевизор у них был двадцатипятилетней давности. На экране во время стереопередач постоянно появлялись радужные помехи.
— Папа! — тихо позвала Патриция, останавливаясь в полутьме позади него.
— Патти!
Из-за высокой спинки кресла показалось лицо Рамона Васкеса с широкой улыбкой под пепельно-серыми усами. Он был частично парализован после инсульта, случившегося три года назад. Патриция присела на диван рядом с отцом.
— Я пригласила к нам Пола, — сказала она. — Жаль, что Джулия на этот раз не приехала.
— Мне тоже. Но ВВС — это ВВС.
Рамон прослужил в авиации двадцать лет, прежде чем уйти в отставку в 1996 году. За исключением Патриции, вся семья имела отношение к самолетам. Джулия познакомилась с Робертом на вечеринке на военно-воздушной базе Марч шесть лет назад.
— Я хочу кое-что сообщить тебе и маме.
— О? Что же? — Стала ли его речь лучше с тех пор как они разговаривали в последний раз? Похоже, что так. Она надеялась, что это так.
Из кухни послышался голос Риты:
— Дочка! Помоги нам с Полом убрать весь этот хлам.
— Что ты смотришь? — спросила Патриция, которой не хотелось уходить.
— Новости.
Комментатор — и его весьма внушительное изображение — рассказывал о Камне. Патриция задержалась, хотя мать позвала ее еще раз.
— В то время, как все новые и новые исследователи отправляются к Камню, общественность и ученые требуют проведения открытого форума. Сегодня, через четыре года после начала объединенных исследований под эгидой НАТО и Еврокосмоса, Камень все так же окутан покровом тайны, и…
Значит, никакие это не новости.
— Требования секретности особенно огорчают русских участников проекта. Тем временем протестующие представители Планетарного общества, Общества Л-5, Друзей Межпланетных Связей и других групп собрались около Белого дома и так называемого Голубого Куба в Саннивейле, Калифорния, выступая против военного вмешательства и требуя предать гласности основные открытия, сделанные в Камне.
На экране появился серьезный, аккуратно подстриженный, строго одетый молодой человек. Он стоял перед Белым домом и говорил, преувеличенно жестикулируя:
— Мы знаем, что это искусственное тело инопланетного происхождения, и мы знаем, что внутри него находятся семь огромных камер. В каждой камере расположен город — необитаемый город, — во всех камерах, кроме седьмой. Там имеется нечто невероятное, нечто такое, что невозможно себе представить.
— Что это, по вашему мнению? — спросил интервьюер.
Молодой человек воздел руки к небу.
— Мы полагаем, они должны рассказать об этом. Что бы это ни было, мы как налогоплательщики имеем право знать!
Комментатор добавил, что представители НАСА и Объединенного космического командования воздержались от комментариев.
