Лэнсинг взялся за рычаг и с силой потянул его. Цилиндры бешено завращались, огоньки переливались ярчайшей радугой. Потом наконец цилиндры остановились, но ничего не произошло. Ну вот, подумал Лэнсинг, автомат ничем не отличается от всех прочих — съел монету и посмеялся над доверчивым простаком.
Однако машина неожиданно заговорила.
— Чего вы желаете, сэр?
— Ну, я не знаю, — ответил ошеломленный Лэнсинг, — боюсь, я не успел подумать… Я только хотел удостовериться в вашем существовании.
— Очень жаль, — произнес автомат. — Я многое могу предложить. Уверены ли вы, что ни в чем не нуждаетесь?
— Нельзя ли мне немножко подумать?
— Это невозможно. Обратившиеся ко мне должны знать, зачем идут. Им не разрешаются проволочки и нерешительность.
— Извините, — сказал Лэнсинг.
— Как бы то ни было, — продолжал автомат, — моя конструкция не позволяет мне просто присвоить вашу монету. Я обязан дать вам что-нибудь взамен. Я расскажу вам анекдот.
И автомат рассказал Лэнсингу старый и непристойный анекдот о семи мужчинах и одной женщине, оказавшихся на необитаемом острове. Глупый похабный анекдот, без всякой изюминки и смысла. Лэнсинг с отвращением выслушал, но промолчал.
— Вам не понравился анекдот? — спросил автомат.
— Ничуть, — ответил Лэнсинг.
— Значит, я ошибся. Боюсь, я неверно судил о вас. Но все равно — за вашу монету я должен снабдить вас чем-то ценным.
Автомат кашлянул, и из его внутренностей на подносик выпал какой-то металлический предмет.
— Вот, — сказал автомат, — возьмите. Лэнсинг повиновался. Предмет оказался ключами от комнаты в мотеле — один маленький, другой побольше. К ключам была прикреплена пластиковая табличка с номером и адресом мотеля.
— Не понимаю… — начал Лэнсинг.
— Слушайте внимательно. Хорошо запомните, что я сейчас скажу. Готовы?
Лэнсинг заикаясь пробормотал, что слушает.
— Хорошо. Повторяю, слушайте внимательно. Вы пойдете по указанному адресу. Если вы попадете туда в часы работы, входная дверь будет не заперта. Если же вы придете позже, то откроете входную дверь большим ключом. Меньший ключ — от комнаты номер сто тридцать шесть. Пока все понятно?
Лэнсинг сглотнул.
— Да.
— Когда вы войдете в комнату сто тридцать шесть, вы обнаружите стоящие вдоль стены игральные автоматы. Подойдите к пятому слева — не забудьте, к пятому, — и опустите в него доллар. После этого подойдите к седьмому автомату слева и опустите доллар в него…
— А тянуть за рычаг нужно?
— Конечно, нужно. Вы что, никогда не имели дела с игральным автоматом?
— Да нет, играл, конечно.
— Вы запомнили все, что я вам сказал?
— Да, кажется.
— Тогда повторите инструкцию. Лэнсинг послушно повторил.
— Отлично, — сказал автомат. — Постарайтесь ничего не перепутать. И мой совет — не откладывайте посещение мотеля, пока все детали свежи в вашей памяти. Да, вам понадобятся два серебряных доллара. Они у вас есть?
— Наверняка нет.
— Хорошо, вот, возьмите. Мы не заинтересованы в том, чтобы вы столкнулись с препятствиями при выполнении наших инструкций. Очень желательно, чтобы вы все сделали в точности как надо.
Что-то звякнуло в подносике автомата.
— Ну же, возьмите, — поторопил автомат Лэнсинга. Лэнсинг протянул руку и взял два серебряных доллара.
— Вы уверены, что все хорошо поняли? — обеспокоенно спросил автомат. — У вас нет ко мне вопросов?
— Я хотел бы узнать одну вещь… — проговорил Лэнсинг. — Что вообще происходит?
— Я не могу вам всего объяснить, — ответил автомат. — Это было бы против правил. Но уверяю вас: что бы ни случилось, это будет в ваших интересах.
— Но что? Что в моих интересах?
— Я больше ничего не могу сказать вам, профессор Лэнсинг.
— Откуда вы знаете, как меня зовут? Я не называл себя.
— В этом не было нужды. Мне известно, кто вы. С этими словами автомат отключился.
Лэнсинг размахнулся и стукнул по машине. Издевательски снисходительный вид, с которым все эти автоматы глотали его монеты, вывел Лэнсинга из себя.
Автомат дал Лэнсингу сдачи, ударив его по лодыжке. Лэнсинг не понял, как и чем, но, совершенно точно, ударил. Лэнсинг попятился. Автомат хранил молчание и был недвижим.
Лэнсинг повернулся и, прихрамывая, вышел из кладовки.
Дома Лэнсинг налил себе виски и уселся у окна; день угасал. Все это, говорил он себе, смешно, такого просто не может быть; и все же он знал, что случившееся вполне реально. Он сунул руку в карман и звякнул двумя серебряными долларами. Уже много лет ему не встречались такие монеты. Оба доллара, обнаружил он, были выпущены недавно. Он знал, что все монеты, содержавшие в себе серебро, быстро изымаются из обращения нумизматами и спекулянтами. Оба ключа, прикрепленные к пластиковой табличке, лежали на столе. Он было протянул к ним руку, но передумал.
Не прикасаясь к виски, Лэнсинг снова перебрал в уме все события и с удивлением обнаружил, что чувствует себя слегка замаранным и пристыженным, как если бы он сделал что-то непорядочное. Он попытался проанализировать свое ощущение, но не обнаружил никакой другой причины, кроме необычности собственных действий. Он посетил комнату рядом с баром. Никогда в жизни он ничего не делал тайком, и этот его поступок тоже не был тайным. Однако, крадучись пробравшись к двери кладовки, он словил себя на мысли, что совершает действия, не соответствующие его достоинству преподавателя колледжа — колледжа, пусть и небольшого, но с отличной репутацией.
Однако дело было, сказал он себе, не только в этом. То, что он действовал украдкой, не исчерпывало всей ненормальности ситуации. Он понял, что пытался кое-что скрыть от себя. Было нечто, от чего он старательно отворачивался: он подозревал, что его разыграли. Хотя и это было не совсем точно. Будь дело просто в шутке, глупой студенческой проделке, все закончилось бы кладовкой с «одноруким бандитом». Но ведь автомат говорил с ним; хотя, если розыгрыш был хорошо подготовлен, это можно было организовать, записав заранее реплики на магнитофон и подключив его так, чтобы он заработал, когда Лэнсинг потянет за рычаг.
Нет, это тоже невозможно. Ведь автомат не только говорил, он поддерживал разговор с Лэнсингом. Никакой студент не мог придумать подобную запись с такими удачными репликами в разговоре. Ведь ответы машины были логичны: Лэнсинг задавал вопросы, и автомат отвечал ему, и ответы содержали сложные инструкции.
Так что случившееся не было плодом его воображения, как не было и студенческим розыгрышем. Автомат даже дал ему сдачи, когда Лэнсинг стукнул его: щиколотка все еще побаливала, хотя хромать Лэнсинг перестал. Ну а если это не шутка, то чем же, Бога ради, все это было?
