— Хорошо, что здесь снова люди. Когда я заходил сюда в прошлые разы, здание пустовало.
— Вот как?
Какое еще здание?
— О да. Мы собирали огромную аудиторию. Но теперь нет ни партера, ни балкона. — Он медленно осмотрелся. — Интересно, что произошло?
— Как вас зовут? — спросила она.
Он выглядел озадаченным. Даже потрясенным.
— Вы не знаете, как меня зовут? — Он оперся на трость и вгляделся в Чаку пристальнее. — В таком случае, думаю, нет смысла с вами разговаривать.
— Откуда мне знать? Мы никогда с вами не встречались. — Она подождала ответа, но не дождалась и продолжила сама: — Я Чака из Иллирии.
Мужчина учтиво поклонился.
— Полагаю, в данных обстоятельствах вы можете называть меня Уинстон. — Он одернул пиджак. — Сквозняки здесь. Почему бы нам не подойти к костру, Чака из Иллирии?
Имей он враждебные намерения, они с Квейтом были бы уже покойниками. Могло быть и еще хуже. Она опустила пистолет и заткнула за пояс.
— Странно, что здесь вообще кто-то появился. Не хочу вас обидеть, но место выглядит давно заброшенным.
— Да, так оно и есть.
Она посмотрела на Квейта: спит без задних ног. Пользы от него как от козла молока, если бы призрак прокрался незамеченным.
— И где же вы все это время были?
Он задумался.
— Не могу сказать, — сказал он, — но вообще-то здесь. Я ведь постоянно здесь нахожусь. — Он с трудом опустился на пол и протянул руки к костру. — Приятно.
— Холодина.
— Не найдется ли у вас глоточка бренди? Нет, наверное.
Что еще за бренди такое?
— Нет, — ответила она. — У нас нет бренди.
— Жаль. Хорошо согревает старые кости. — Он пожал плечами и огляделся. — Странно, — сказал он. — Не знаете, что здесь случилось?
— Нет. — Она даже не поняла вопроса. — Понятия не имею.
Уинстон положил шляпу на колени.
— Здесь все выглядит совсем запущенным, — сказал он. Странно, но факт запустения приобрел значительность, когда он упомянул об этом. — Прошу меня простить, но я никогда не слыхивал об Иллирии. С вашего позволения, где это находится?
— Несколько недель отсюда на юго-запад. В долине Мавагонди.
— Понятно. — Судя по его тону, он ничего не понял. — А кто такой Мавагонди?
— Это река. Вы и про нее не знаете?
Он взглянул ей прямо в глаза.
— Боюсь, я мало что знаю про те места. — Он помрачнел — Вы со своим спутником направляетесь домой?
— Нет, — ответила она. — Мы ищем убежище Хейвен.
— Убежище? Вы, конечно, можете остаться здесь, — предложил Уинстон. — По сдается мне, что вам здесь будет не слишком уютно.
— Спасибо, но я же сказала, что нам нужно не вообще убежище, а убежище Хейвен. Так называется это место.
Уинстон кивнул, наморщив лоб. По его глазам видно было, что он усиленно размышлял.
— Это возле Бостона?
Чака снова взглянула на Квсйта и подумала, не стоит ли его разбудить.
— Не знаю, — сказала она. — А где этот Бостон?
Уинстон улыбнулся.
— Ну и ну, — сказал он, — похоже, кто-то из нас заблудился. Интересно только кто.
Она уловила блеск в его глазах и улыбнулась в ответ. Несмотря на его старомодную манеру изъясняться, она поняла, что он сказал: они оба заблудились.
— Так где же этот ваш Бостон? — снова спросила она.
— Сорок миль к востоку. Прямо по автостраде.
— Какой автостраде? Нет здесь никакой автострады. Но крайней мере, я ничего подобного не видела.
Огонек сигары разгорелся и снова потускнел.
О боже. Да, должно быть, прошло слишком много времени.
Она обхватила руками колени.
— Уинстон, должна признаться, что я не понимаю, о чем мы говорим.
— Я тоже. — Он смотрел ей прямо в глаза. — Что такое Хейвен?
Ее потрясло такое невежество.
— Вы шутите?
— Вовсе нет, я серьезно спрашиваю. Пожалуйста, просветите меня.
Ладно, все-таки он живет в такой глуши.
— Хейвен — это родина Авраама Полка, — с надеждой пояснила она.
Уинстон в недоумении потряс головой.
— А кто такой этот Полк? — спросил он.
Полк жил в конце эпохи Строителей Дорог. Он знал, что миру приходит конец, а города умирают. Он спасал все, что мог. Ценности. Знания. Историю. И он спрятал все это в убежище, куда ведет подводный вход.
— Подводный вход, — повторил Уинстон. — Как же вы надеетесь проникнуть туда?
— Боюсь, что никак, — сказала Чака. — Боюсь, что мы прямо здесь откажемся от этой затеи и повернем домой.
Уинстон кивнул.
— Костер прогорает, — сказал он.
Она подгребла угли кочергой и подкинула полено.
— Никто не знает, был ли Полк на самом деле. Может, это просто миф.
Снаружи мелькнула молния. Секундой спустя прогремел гром.
— Этот Хейвен чем-то напоминает Камелот, — сказал он.
Что еще за Камелот?
— Вы имеете в виду, — спросил он, затянувшись своей горящей травой, — что мир там, снаружи, весь в развалинах?
— Нет, снаружи все очень красиво.
— Но там руины?
— Да.
— Обширные?
— Да, повсюду. В лесах, в реках. Даже на мелководье в морских гаванях. Повсюду. Некоторые из них даже каким-то непонятным образом действуют. Например, едет поезд, которым никто не управляет.
— И что вам известно о Строителях?
Она пожала плечами:
— Очень мало. Почти ничего.
— Их тайны скрыты в Хейвене?
— Да.
— И вы собираетесь повернуть назад?
— У нас не осталось сил, Уинстон.
— У меня просто дух захватывает от любознательности, что вами движет, Чака.
Черт бы его побрал.
— Послушайте, вам легко говорить. Вы и понятия не имеете о том, что нам пришлось пережить.
Уинстон не отрывал от нее глаз.
— Согласен, не имею. Но какая награда ждет в конце пути! А море уже близко.
— Нас осталось только двое, — сказала она.
— Историей движут не толпы, — сказал он. — И не благоразумные обыватели. Курс всегда прокладывает отважный капитан.
— Нет, все кончено. Нам еще повезет, если мы доберемся до дома.
— Может, и не доберетесь. А на пути к цели риск вам обеспечен. Но вы должны решить, что для вас ценнее — риск или награда за него.
— Вот мы и решим. У меня есть спутник.
— Он подчинится вашему решению. Все зависит от вас.
Она пыталась удержать злые слезы.
— Мы такого натерпелись. Сделали все, что могли. Идти дальше неразумно.
— Ценность разума часто преувеличивают, Чака. В тысяча девятьсот сороковом году было бы разумно принять условия Гитлера.
— Принять что?
Он отмахнулся от вопроса:
— Не имеет значения. Но разум, находясь под давлением, обычно склоняется к осторожности, когда требуется отвага.
