— Идиотский! — рассердился Отто на своём диковинном русском языке. — Совсем ничего соображать? Ты знаешь, чем я работаю!
Я хлопнул себя по лбу:
— Инфузории, чёрт, как до меня сразу не дошло! Ты что, ввёл ей культуру своих одноклеточных?!
— Именно, — кивнул Отто. — Если хочешь, возьми её на руки — она совершенно ручная. Не бойся, не заразно!
Я вытащил крысу из клетки. Разбуженная, она сидела у меня на ладонях и оглядывалась, подрагивая усами. Глаза её напоминали маленькие изумруды. Затем она вдруг быстро, но не больно куснула меня за пальцы.
— Ты ей понравился, — улыбнулся Отто.
— Кстати, её зовут Наташа.
Чувство юмора у Отто проявлялось порой весьма занятно. Я фыркнул, сразу представив себе одну нашу общую знакомую. Затем посадил крысу на стол. Она уселась и стала тереть лапками свои смарагдовые уши.
— Ну хорошо, — сказал я, налюбовавшись вдоволь Наташей. — Ты её сделал зелёной и доказал, что фотохромные инфузории могут жить в теле крысы, я правильно понял?
— Уверен, что не только в теле крысы. И дело даже не в зелёном цвете. Я сейчас всё тебе расскажу.
И Отто поведал мне удивительную историю.
После того как его «нобелевка» уехала в Китай, он хотел бросить работу над фотохромными инфузориями. Но потраченного времени и сил было дьявольски жалко. А кроме того, где-то на уровне подсознания Отто чуял важность этих хлорофилловых волосатиков. Короче говоря, он занялся усовершенствованием своих одноклеточных. После долгой возни ему удалось добиться весьма любопытных результатов. Инфузории по-прежнему зависели от света, но теперь размножались только при температуре 35–40 градусов Цельсия, а кроме того, требовали животных жиров для подкормки. В ответ они выделяли в окружающую среду кислород и большое количество отходов в виде сложных органических соединений. И тут до Отто дошло, что он ни разу не пробовал выяснить, как поведут себя инфузории, оказавшись в теле высшего многоклеточного животного. Тогда он сделал крысе инъекцию и стал ждать. По его собственным словам, спустя несколько дней крыса поменяла цвет. Теперь уже о прекращении работы над инфузориями не могло быть и речи. Бедная Наташа! Чего только не выделывал с ней этот научный садист! Может быть, среди вас найдутся противники вивисекции, так что я опущу эту часть рассказа и перейду прямо к результатам. Вот что выяснил доктор биологических наук Отто Бауэрнштайн.
Фотохромные инфузории легко приживаются в организме млекопитающих и птиц, но погибают, попав в организм рептилий, рыб и других холоднокровных животных. Оказавшись в крови, они, после недолгого адаптационного периода, начинают бурно размножаться, поселяясь в кровеносных сосудах и локализуясь в подкожных капиллярах. Именно этим и объясняется столь шокирующая ярко-зелёная окраска кожных покровов. Причины просты — инфузориям нужен свет, вот они и стремятся к поверхности. Но они отнюдь не являются паразитами в теле хозяина, напротив! Они снабжают его кислородом и многочисленными полезнейшими веществами, а взамен требуют лишь немного жиров и аминокислот, запас которых элементарно восстанавливается с приёмом пищи. Природу этого явления следует ещё изучать, но ясно одно: Ciliophora photochromeae Bauernsteini может действительно послужить человечеству.
— Ты бы видел, — таращил на меня глаза Отто, — что эта крыса вытворяла! Я пускал её в аквариум, и она торчала под водой по пять, по десять минут, а потом вылезала к лампе и заряжалась под ней, как батарейка. Я кормил её ядами, но они все абсорбировались инфузориями и выделялись через почки вместе с мочой. Я заражал её болезнетворными микробами, но они гибли и исчезали бесследно, а крыса жила!
— Так что же, — спросил я, — ты думаешь, эти козявки смогут и внутри человека расположиться так же вольготно?
— Запросто!
— И тоже будут полезны? Расскажи это своей бабушке!
— Да я голову готов прозакладывать! Хоть сейчас на плаху. Где твой топор?
— А почему ты не хочешь сообщить об этом компетентным людям? Такое надо обнародовать, нужно на деле доказать полезность твоих чертей зелёных!
— Ты что, с ума сошёл? — удивлялся Отто. — Да у нас рак не станут лечить, если побочным эффектом будет насморк! Кроме того, подумай, сколько времени пройдёт, пока я получу разрешение инициировать их в человеке. Если получу вообще. Нет, когда-нибудь, конечно, до этих псевдоучёных дубов кое-что дойдёт…
— Жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придётся ни мне, ни тебе… Так ты хочешь, чтобы я о них написал? Можно, конечно, только будет ли это интересно…
— Интересно, ещё как! Уж это-то очевидно. Но для обывателя слишком невероятно. И ведь даже я не знаю точно, как они поведут себя в теле человека, понимаешь? Давай лучше попробуем на себе, а?
— Что-о-о?
— Ну давай я тебе укольчик сделаю! Это будет потрясающе, честное слово! Понаблюдаем за тобой, всё установим, зафиксируем, лучших доказательств и не надо…
— Э, ты что, прекрати! Убери к дьяволу шприц!
— Да ладно тебе…
— Ничего не ладно! Пойду я, пожалуй… У тебя Наташа есть, над ней экспериментируй…
Домой я добрался только к часу ночи. Спалось очень плохо, снилась какая-то гадость: огромные зелёные крысы, люди, вросшие корнями в землю, и бронированные инфузории с мечами вместо жгутиков.
• • •
Из протокола судебного процесса.
СУДЬЯ. Свидетель Армин Шульц, вам известно, что на суде вы должны говорить только правду и ничего, кроме правды?
СВИДЕТЕЛЬ. Да, ваша честь.
СУДЬЯ. При каких обстоятельствах вы познакомились с Отто Бауэрнштайном?
СВИДЕТЕЛЬ. Я работал у него лаборантом. Фирма «ОСР Genetic Inc.» отправила меня к нему на стажировку.
СУДЬЯ. Каким образом случилось так, что упомянутые микроорганизмы получили распространение среди населения?
СВИДЕТЕЛЬ. Так мы же этого и добивались… Короче говоря, Отто… ну, наш шеф… он нам всё объяснил…
СУДЬЯ. И вы сочли его объяснения убедительными?
СВИДЕТЕЛЬ. Более чем! Ваша честь, я в биологии хорошо разбираюсь и готов поручиться головой за правильность выводов, сделанных господином Бауэрнштайном!
СУДЬЯ. Каким образом вы распространяли микроорганизмы?
СВИДЕТЕЛЬ. Сергей Возницкий первый понял, что добровольцев следует искать среди низших социальных слоёв населения. Вообще, должен сказать, что, если бы не Сергей с его самоотверженностью, если бы не его энергия, бескорыстие и неподдельный энтузиазм, нам вряд ли бы удалось осуществить задуманное. В первую очередь он занялся вербовкой среди бомжей и наркоманов. Такие ради лишнего полтинника соглашались на всё, что угодно, а мы ведь предлагали им неплохие деньги за участие в опытах. Разумеется, не все вели себя столь решительно. В большинстве случаев люди пугались и сразу уходили. Оставались только самые отчаянные, кому и вправду терять было нечего. А панки — те с удовольствием сами шли. Они в первый раз, когда с шефом встретились, сразу загорелись и стали спрашивать, где такую дурь можно купить (смех в зале).
