Смятение за столом.
– Это неправда, господа.
– Души не лгут, ваше сиятельство.
– Мы вас не выдадим, князенька.
– И потом, он спит.
– Но это неправда, ей-богу, неправда! Я никогда никому…
– Екатерина Петровна!
Тишина.
– Вы здесь, Катрин?
Тишина. Потом звук отодвигаемого стула.
– Доктор, вы разомкнули цепь.
– Сомкните ее без меня. Я иду к нему.
– Не делайте этого, доктор. Вы ее спугнете!
– Все равно. Я должен проверить. Он не спит. Не верю.
Шаги, минутная тишина и удивленный голос издалека:
– Представьте себе, господа, спит. Пульс замедленный.
Крис щелкнул тумблером.
– Дальше разрывы. Фон. Я выключил.
Вадим молчал.
– Ну, что скажешь?
– Ничего.
– А все-таки?
– Балаган.
– И медиум?
– Подумаешь, загадка! Плут и чревовещатель.
– А доктор?
– Одна шайка-лейка.
– Так… А ты обратил внимание на то, что Фибих не знал об ее отношениях с князем? Тем более о поездке в Виши?
– Кто поверит, — сказал Вадим. — Древняя история.
Крис улыбнулся загадочно и лукаво.
– Тогда спросим у него самого.
«О чем он?» — подумал Вадим. Но Крис уже пояснил:
– Устроим сейчас еще один спиритический сеанс. Я за медиума. А ты спрашивай.
– Кого?
– Сейчас услышишь. Я только выключу свет, как полагается на каждом порядочном спиритическом сеансе.
Вадим насмешливо пожал плечами, но Крис уже не видел его. Комната погрузилась во мрак, только горели зеленые и красные огоньки индикаторов на панелях Криса. «Сумасшедший, — подумал опять Вадим, — определенно сумасшедший. Тут уже никакой энцефалоген не поможет».
– Кто меня ждет, господа? — прозвучал из темноты знакомый голос.
Вадим только что слышал его — бархатный, интонационно играющий голос избалованного любимца сцены. Но каким образом? Новая запись?
– Отвечай, к тебе обращаются, — шепнул Крис.
– Медиумы не разговаривают, — огрызнулся Вадим.
Он обращался к Крису, но ответил тот же голос из темноты:
– Сейчас я не в трансе. Просто думаю. Я всегда думаю о ней, когда один.
Вадим даже отшатнулся: «Кто же из нас сошел с ума? А если я все-таки спрошу его? Ответит или нет?»
И спросил:
– За что вы убили ее?
– Лживая, — сказал голос со вздохом. — Измучила меня с этим корнетом.
Вадим подумал и спросил еще:
– А вы знали об ее отношениях с князем?
– О кулоне? Конечно.
– Не только о кулоне. Например, о поездке в Виши.
– О чем?
– Они же собирались ехать за границу. Во Францию.
– Болтовня.
– Но вы знали об этом?
– В первый раз слышу.
– Странно, — сказал Вадим, — вы же говорили об этом на спиритическом сеансе.
– Где?
– У князя Вадбольского.
Голос засмеялся совсем как человек, сидевший напротив.
– На сеансах я почти не разговариваю. Трансцендентальная связь требует молчаливой сосредоточенности перед трансом.
– А во время транса?
– Я, естественно, сплю.
«Удобно или неудобно сказать ему, что считаю его обманщиком? Черт с ним, скажу. К тому же это, наверное, какой-нибудь фокус Криса», — подумал Вадим и сказал вслух:
– О поездке в Виши говорил якобы дух вашей жены, но, уж извините, я в духов не верю.
– Многие не верят, — равнодушно отозвался голос. — «Биржевка» даже статейку тиснула. Почему это я на сеансах вызываю только дух своей бывшей жены? Потому, мол, что меня до сих пор мучает совесть. И дух, дескать, не дух, а я сам с собой разговариваю. Только все это неправда: я никого не обманываю. О Кате я действительно думаю: имел ли я право ее убить? У меня бессонница, не сплю по ночам… Лежу и думаю, думаю… И разговариваю с ней. Не с духом, конечно, а с воображаемым собеседником. А на сеансах сплю. И когда мне говорят потом, что слышали голос покойницы, даже говорили с ней о том-то и о том-то, я только плечами пожимаю: спал, не слышал, не помню. И действительно, не помню. Я пробовал подражать голосу Кати, но только наедине и, по-моему, неудачно. А на сеансах — зачем? Я не чревовещатель да и денег за это не беру…
Крис в темноте подтолкнул Вадима:
– Ну что?
– Врет, наверно. Или ты врешь. Или кто-то еще врет! — Давно накопившееся раздражение прорвалось у Вадима.
– Я устал, господа, — сказал голос.
Что-то щелкнуло в темноте: вероятно, Крис выключил звук. Потом вспыхнул свет.
– Все, — сказал Крис, — сеанс окончен. Дух покинул земные пределы.
Вадим в первый момент даже не нашел что ответить — так он был ошеломлен происшедшим. Да и в освещенной теперь комнате ничто не свидетельствовало о материальном происхождении голоса. Он тщетно искал глазами что-нибудь новое, ранее здесь не присутствовавшее, — какой-нибудь новый аппарат, экран, пульт или динамик. Может быть, говорящий робот? Нет, все оставалось по-прежнему: ничего не прибавилось, ничто не переменило места. Видимо, передача из хранилища. Но в хранилище только кристаллы грифонозаписи. Где же тогда звучал голос, — в записи? Странная запись. Монтаж разговорных фраз со специально рассчитанными паузами, с подстроенными ответами на заранее подготовленные вопросы? Но ведь вопросы Вадим задавал по своему выбору! В нем уже нарастал нетерпеливый протест человека, не признающего необъяснимых явлений.
– Что это было? — спросил он.
– Общение душ.
– Не валяй дурака. Новая запись?
– С записью не разговаривают. Ее прослушивают.
– Все равно не верю. Это какой-то механический фокус.
– Робот-чревовещатель, — засмеялся Крис.
– Не остри. Это ты говорил, да?
– А вдруг? Допусти, что я медиум. Ведь это был настоящий спиритический сеанс.
– Спиритический розыгрыш! — закричал Вадим. — Мистифицируй лаборанток, а я уже стар для этого.
Он встал, злой и обиженный. Объяснить происшедшее ему так и не удалось.
– Садись. — Крис дружески подтолкнул его в кресло. — Из всего, что ты тут набурчал, верно только одно слово — механический. Но это не фокус и не жульничество. Это наука. Не грифонология — другая. Мы стоим у порога новой науки, старик.
Вадим молча открыл и закрыл рот. Он уже понимал, что Крис не шутит.
– Может быть, я сошел с ума или просто кретин, — наконец проговорил он, – но, каюсь, я ничего не понял.
– Ты не сошел с ума, и, скорее всего, ты не кретин. — Крис говорил без улыбки. — У этой науки еще нет названия, и состоявшаяся здесь беседа с твоим участием — ее первый публичный эксперимент. До сих пор я экспериментировал в одиночку.
– Как?
