— Камера при вас?
— Да, сэр. Ох, нет… — Он слегка покраснел. — Кажется, я оставил ее в приемной, сэр. Могу я..?
— Идите.
Лейтенант выскочил за дверь. Полковник глянул насмешливо на Мартина, тот молча улыбнулся в ответ.
Снаружи донесся приглушенный голос лейтенанта и тихий женский смех. Шмидт вернулся в кабинет с маленьким кожаным футляром и передал его полковнику. Тот вынул из футляра камеру, выдвинул два окуляра, убедился, что переключатель стоит в положении «воспроизведение» и начал смотреть.
Наблюдая со стороны, Мартин живо представлял себе отснятые сцены: он уже видел эту съемку. Первый эпизод: красивая девушка неторопливо идет навстречу камере. Она в полубессознательном состоянии, на ее лице блестят следы, похожие на дорожки от слез. Она проходит мимо трех небритых студентов, сидящих на ступеньках здания. Девушка очень привлекательная, но студенты, подперев головы ладонями, смотрят на нее уныло и безучастно.
После затемненного участка записи — еще одна сцена: большая группа студентов в полной апатии дефилирует по лужайке перед колледжем. Вот они расходятся. После них на траве остались ластики, карандаши, логарифмические линейки — их кто-то уронил, но никто не удосужился поднять.
Еще один эпизод: высокий скучающий студент с трехдневной щетиной на щеках — на одной половине лица она длиннее и местами пробрита, как будто вчера и сегодня он пытался бриться, но каждый раз бросал, едва начав.
Еще несколько фрагментов демонстрировали примерно то же самое: апатичные, унылые юноши и девушки в одиночестве или группами бродят по территории колледжа.
Полковник Тайлер еще раз просмотрел все эпизоды, потом положил камеру и взглянул на Шмидта.
— И весь колледж такой?
— Все, кого я видел, сэр. То есть, все студенты. О преподавателях и руководстве ничего сказать не могу.
— А как насчет городка в целом?
— Повсюду странная атмосфера, как будто люди задаются вопросом, к чему вся эта суета. Но нигде это не чувствовалось так сильно, как в колледже.
— А студенты, которых вы встретили за пределами колледжа, вели себя так же?
— Да, сэр. Все до единого.
— Есть какие-нибудь конкретные мысли на этот счет?
— Нет, сэр. За исключением того, что творится что-то неладное, и что тамарцы в прошлом уже наносили удары по учебным заведениям.
Полковник Тайлер задумчиво кивнул, вернул лейтенанту камеру и взглянул на Мартина:
— Ваши соображения?
— Только то, что за этим стоят тамарцы, сэр. Как и для чего — другой вопрос.
Полковник повернулся к настенной карте континента с крошечными светящимися точками разных цветов и группами белых точек на краю, обозначающих потерянные и пока не обнаруженные вражеские единицы.
— Касательно «как», — сказал он. — Шестью единицами из восьмидесяти, закрепленными за нашим материком, они способны создать массу проблем. А вот как именно они это сделают, хороший вопрос. — Он снова посмотрел на Шмидта. — Есть что добавить к тому, что заснято на видео?
— Нет, сэр. Все это показалось мне странным, но я был как после нокаута и не понимал, что все это может значить. Остаток трехдневного отпуска я просто отсыпался дома. И даже не думал о тамарцах, пока не пришла пора возвращаться на службу.
Полковник кивнул и задумчиво проговорил:
— А теперь насчет того, зачем им это нужно …
Зазвонил телефон. Полковник поднял трубку.
— Полковник Тайлер, — бросил он и некоторое время слушал. — Да. Понимаю. Считаете, это заслуживает нашего внимания?.. да… то есть, это неожиданная новость и для вас?… да… хорошо, Сэм. Спасибо. До свидания.
Вернув трубку на место, он улыбнулся.
— Ну, господа, разведка с нами согласна. У них нет лучшего объяснения происходящему, и, само собой, у них нет времени на полноценную проверку. Но десять минут назад они закинули туда группу новых портативных шпионов, и данные более чем красноречивы. — Полковник сиял. — Господа, мы нашли их. Завтра мы схватим их за шиворот. А пока отдохните и проверьте снаряжение.
* * *
«Отдохнуть» для Мартина означало оставить рабочее место, где служебные формуляры не помещались в корзину входящей корреспонденции, и отправиться домой. Подземная квартира Мартина соответствовала бюджету организации, которая финансировалась тайно и большую часть денег была вынуждена тратить на защитное оборудование. В квартире имелись: спальня, совмещенный санузел, кухонька и комната, шутливо прозванная «гостиная-столовая». Общая площадь всего этого составляла чуть больше двадцати квадратных метров. Гостиная-столовая размером два на полтора метра вмещала пару стульев с прямой спинкой, выдвижной стол и телевизор с подключенным пакетом кабельных программ. Человеку, склонному к клаустрофобии, могло показаться, что стены надвигаются на него. А поскольку обе люкообразные двери на противоположных стенах комнаты открывались внутрь, почти соприкасаясь в центре, эта иллюзия имела обыкновение становиться реальностью. Кухня была чуть больше, но битком набита бытовой техникой. Санузел являл собой апофеоз миниатюризации. Единственная комната, где два человека, закрыв двери, могли вздохнуть полной грудью, — спальня, просторная настолько, что по ней можно было ходить. В спальню выходила закрытая решеткой вентиляция, источник жутких шепчущих звуков, которые, словно бесконечное эхо, бродили по комнате всю ночь.
Мартин делил квартиру со своим заместителем, дородным капитаном по фамилии Барнс. Закинув руки за голову, Барнс лежал, растянувшись, на своей кровати с закрытыми глазами и выражением усталого раздражения на лице.
— Всегда одно и то же, — пожаловался он. — Шесть недель безумной гонки, люди валятся с ног от усталости, я сам ловлю себя на мысли, что не могу вспомнить, на дежурстве я или нет. А потом разведка теряет ублюдков, и следующие шесть недель нам нечем заняться, кроме как муштрой и заполнением формуляров. А потом — бац! Разведка цепляет их снова, и мы опять носимся как угорелые.
— На этот раз не разведка, — сказал Мартин. — Шмидт наткнулся на них во время увольнения.
Барнс открыл глаза.
— Хочешь сказать, случайно?
— Да.
— И как это вышло?
— Девушка дала ему от ворот поворот, и у него образовалась куча свободного времени. Он решил навестить колледж, в котором учился, и стал свидетелем странных событий, — Мартин описал ситуацию, и Барнс, хмурясь, сел в кровати.
— Хм, всеобщая апатия? Ну и…зачем? Не думаю, что тамарцы задействовали бы ради этого шесть единиц.
Мартин открыл свой шкафчик, вынул кобуру с пистолетом и бросил на кровать.
