Хорошо хоть, что здесь можно было не опасаться вредоносцев. Кровожадные скакуны прытников быстро собьют на камнях свои лапы (не так-то просто подковать хищника, у которого вместо копыт полный набор острейших когтей). Что же касается тяжеловесных чревесов, привыкших в полуводному образу жизни, так им в этих краях вообще делать нечего.
И вот наступил такой час, когда ульники свалили тюки в общую кучу, развели огромный костер, для чего пришлось очистить от сухостоя все окрестности, и вдоволь наварили своего любимого пойла – короче, обосновались надолго. Здесь, наверное, и должна была состояться условленная встреча с получателями товара.
Воспользовавшись долгожданным досугом, я немедленно завалился спать, намереваясь взять реванш за все тяготы долгого пути, однако поглядывать вполглаза по сторонам не забывал.
Как только ульники отставили в сторону недопитые кружки и принялись спешно тушить костер, я догадался, что желанные гости уже близко. Но почему мои спутники пялятся не на дорогу, уходящую за горизонт, а на небо, затянутое хмурыми тучами? Причем пялятся так, будто бы ожидают, что оттуда падет манна небесная…
Ага, догадался я. Все понятно. Начинается спектакль под названием «Мы с вами где-то встречались».
И точно – туча, нависшая над нами, разродилась роем белых пушинок, которые устремились к земле, нарушая все законы тяготения и практической аэродинамики.
Постоянно перестраивая ряды, тенетники провели свои «пуховики» над нами, совершили разворот «все вдруг» и скопом приземлились в полуверсте от лагеря ульников. Демонстрация получилась весьма впечатляющей даже для меня, знакомого с этой кухней отнюдь не понаслышке.
Некоторое время оба отряда оставались на своих местах, пристрастно приглядываясь друг к другу, а потом из рядов тенетников выступил вперед парламентер, иглы которого торчали дыбом. Незаменимая вещь для честного торговца.
Навстречу ему двинулся тот самый тип, который все последнее время действовал мне на нервы. Похоже, он был у ульников за старшего. Надо будет впредь держаться с ним поосторожней.
Не знаю, на каком языке говорил ульник, стоявший ко мне спиной, но тенетник предпочитал для переговоров свой собственный, и я мог понимать его даже издалека.
– Нет, столько нам не надо, – сказал он, видимо, узнав о количестве товара.
Ульник горячо доказывал что-то свое, но тенетник оставался непоколебим.
– Здесь и спора быть не может, – отвечал он. – Если есть желание, ждите. Возможно, мы еще наведаемся сюда.
Подобное предложение не устраивало ульника, однако тенетник от его доводов лишь отмахивался.
– Не волнуйтесь. Такое добро не пропадет. Вы только слух о нем пустите.
В конце концов был достигнут какой-то компромисс, и стороны приступили к обсуждению узкоспециальных вопросов: о количестве, качестве и стоимости обмениваемых товаров (тенетники явились сюда тоже не с пустыми руками).
Едва только окончательное соглашение было достигнуто, как двое ульников подхватили тюк с зеленым зельем и бегом потащили его в стан тенетников. Назад они вернулись с другим тюком, гораздо меньшего размера и уже вскрытым. Как я понял, там находилась материя, сотканная из паутины. Оказывается, тенетники не только занимались перепродажей чужих товаров, но и собственными изделиями приторговывали. Я хотел принять участие в следующем челночном рейсе, но главарь ульников решительным жестом воспрепятствовал этому. Не доверяет, поганка…
Впрочем, мне не было никакого резона перебегать к тенетникам. Ведь я с ними даже объясниться не смог бы. Да и зачем возвращаться в опостылевшую тюрьму? Разве что спасаясь от плахи…
Как только обмен закончился, тенетники стали взмывать в небо. Скучный народ, ничего не скажешь – ни тебе отпраздновать сделку с партнерами, ни поохотиться на вредоносцев, ни полюбоваться местными красотами…
Ульники, не сумевшие сбыть товар оптом, устроили дешевую распродажу, о чем были срочно оповещены соседние племена. К нашему лагерю потянулась всякая сомнительная публика, желавшая за умеренную цену приобрести себе маленький кусочек счастья. Правда, некоторые брали его пудами.
Повсюду пылали костры, шел бойкий торг и бурлило варево, употреблявшееся прямо на месте. Вне всякого сомнения, и песни звучали, но, на счастье, я не мог их слышать. Ну что, спрашивается., может спеть забалдевший дикарь, которому струнным инструментам служит туго натянутый лук, а барабаном – собственная грудная клетка? Ясно, что не колыбельную.
Несколько пришельцев – по виду братьев – спустивших весь свой жалкий скарб, добровольно вступили в ряды ульников и незамедлительно получили по кольцу в нос (вместо ушей на висках у них были узенькие вертикальные щели, прикрытые густыми ресницами). Эти дуралеи представляли себе жизнь ульников сплошным праздником. Ничего, потаскают тюки – одумаются.
Наступил самый благоприятный момент для побега, хотя, похоже, никто и не собирался удерживать меня здесь насильно. Сделал дело – гуляй смело. Причем гуляй в любую сторону.
Ни у кого не спросясь, я присвоил с десяток зеленых плиток – пригодятся на черный день. Кроме того, я хотел прихватить пару штук паутинной ткани (пора было обновить гардеробчик), но в котомку влезла только одна. Яйцу пришлось потесниться.
Перед дальней дорогой полагалось хорошенько перекусить и выспаться, что и было осуществлено. Ложась спать, я надел котомку на себя (из-под головы обязательно стащат), а поверх накинул свой видавший виды плащ, на который не позарился бы и нищий.
Сон мой был спокоен, чему способствовали сытый желудок, чувство относительной безопасности и глухота, не позволяющая слышать буйные вопли гуляющих ульников.
Зато пробуждение оказалось страшным…
Что вообще заставляет человека проснуться? Биологические часы, скажете вы. Верно, но это удел немногих (к старости, говорят, такие часы раздают всем подряд и задаром). Чаще всего нас будит шум, который может быть и грубым окриком, и ласковым шепотом, и трубами Страшного суда. А глухой человек, да еще любящий поспать, просыпается от толчка, что и случилось на сей раз со мной.
Какому это гаду неймется, с досадой подумал я, отрывая голову от булыжника, заменявшего мне подушку. Любимый сон не дали досмотреть! Вот я вас…
Черная омерзительная птица с голой шеей (верный признак стервятника), уже вновь нацелившаяся на меня клювом, отскочила прочь и возмущенно заклекотала. Что за наваждение!
Я поморгал глазами (наркотический дурман бесследно не проходит), но птица не исчезла. Более того, ее клекот привлек внимание еще нескольких голошеих гарпий. Ну прямо чудеса в решете – весь лагерь преспокойно спит, а по нему разгуливают зловещие твари, место которым на полях скорби.
