— Однако восставшие крестьяне плохо повиновались своим предводителям и натворили много бессмысленных преступлений. Он не мог остановить своих товарищей. И когда крестьянский бунт был подавлен, знать придумала для предводителя жесточайшую казнь. Они усадили его на раскаленный до красна трон, надели ему на голову корону из раскаленного металла и дали в руки раскаленный скипетр. Он вынес пытку с непередаваемым достоинством.
Фе содрогнулась от ужаса.
— И что же спасло его?
— Одно из землетрясений, которые и по сей день исправно отправляют людей на тот свет тысячами. От дворца остались одни руины — когда наш герой очнулся, то не мог поверить, что он жив. Он оказался под горой погибших вельмож — своими телами они закрыли его от каменных обломков потолка.
Фе — девочка сообразительная и уставилась на Поулоса с почтительным восхищением.
— Вы самый удивительный человек в мире, — выдохнула она.
— Ну, Грек, выиграл я наш спор?
Он насмешливо передернул плечами.
— Но эти пытки, — спросила Фе, — разве они не оставили следов — скажем, шрамов, ожогов?
— Еще бы не оставили! — воскликнул Синдикат. — Любого, кто глядел на меня, невольно мутило. Это было одной из причин, отчего я стал профессиональным игроком. Играли по ночам, а в то время единственным освещением были свечи. Но даже появляясь при этом неверном свете, я, как говорят, послужил прообразом графа Дракулы. Партнеры звали меня граф Дракон. А вы сами знаете, как выглядят драконы на картинках. Существа, мягко говоря, малосимпатичные.
— Но ведь теперь вы такой импозантный мужчина!
— Благодаря многочисленным пересадкам кожи и костным протезам, моя дорогая, а также бескорыстному искусству великой Лукреции Борджиа. Возможно, вас позабавит тот факт, что в реконструкции моего лица принимал участие сам Леонардо да Винчи — я имею в виду нашего бессмертного приятеля Леона. Он говорил, что перестанет себя уважать, если доверится костолому в вопросах эстетики. Борджиа по сей день не простила ему этих слов.
В пузырь-камеру вошли через шлюз пять охранников в громоздких белых скафандрах — похожие на снежных людей. По жесту своего начальника четверо охранников сбросили скафандры и остались в чем мать родила, явив нам безупречные мускулистые тела.
— Одевайтесь, — приказал Гарри Гудини.
Мы проворно натянули скафандры. Я не задавал никаких вопросов. Гарри вопросов не любит.
Когда мы выбрались из пузыря и оказались вне помещения с фосфоресцирующим газом, Гудини приказал:
— Пошли.
— Куда? — раздался голос Вождя.
— К вертолету.
— Нет. Вначале к криокапсулам.
— Вы — Угадай?
— Да, я профессор Угадай.
— Гинь, ты где?
— Я тут, — отозвался я из скафандра.
— Должен ли я слушаться Угадая?
— Если это исполнимо, тогда делай, как он просит.
— Для меня нет неисполнимого. Вперед.
Гарри повел нас мимо постов. Очевидно, он давал руками правильные кодовые сигналы, потому что нас пропускали без задержки. Одна из неуклюжих фигур в скафандрах приблизилась ко мне, робко прижалась к моему боку и тихонько произнесла:
— Гинь, мне страшно.
— Мне тоже, но крепись. Объедфонд не нанимает в охранники гомиков, так что худшего не случится.
Шутки шутками, но у входа в зал, где находилась взлетно-посадочная платформа и космический аппарат, нас поджидал отвратительный сюрприз. Эти сволочи установили вибрационный щит перед двойной дверью. Никаких шансов прорваться. Вот такой хреновиной Лейкемие Лавалье защищать бы свой украденный карбункул!
— Новая модель, — сказал Гарри.
— Откуда ты знаешь?
— Впервые вижу подобную переливчатую штуковину.
— Можно преодолеть?
— Спрашиваешь! Но мне нужно какое-то время, чтобы понять принцип работы этого щита. А у нас, к сожалению, времени кот наплакал. Что решим?
— Сваливаем отсюда, — сказал я. — Разумеется, если ты знаешь способ свалить отсюда.
Но Гарри тот еще тип! Конечно же, у нас не оказалось проблем при выходе. Он опять делал верные знаки у каждого поста, и нас пропускали беспрекословно. Не хочу поставить под сомнение изобретательность Гудини, но сдается мне, что он тратит миллионы в год на подкуп всех караулов и всех стражей по всему миру — просто на всяких случай. Это очень помогает проходить сквозь стены и творить разные прочие чудеса.
Мы прилетели к моему бывшему дому, по дороге сбросив с себя скафандры. В доме нас встретил Джимми Валентайн, а также моя женушка, без нитки на теле, зато разрисованная кубическими картинами Пикассо (голубой период). М'банту смущенно улыбался.
— Это последний крик моды, — сказал он мне. — И, кажется, по эту сторону добра и зла.
— Говори спасибо, что Вождь так ослабел, что не реагирует.
После того, как я обстоятельно поприветствовал Натому, она с озабоченным видом бросилась к Фе и Секвойе. Я повернулся к Валентайну.
— А тебя каким ветром сюда занесло, Джимми? Когда ты нужен, никогда не дозовешься!
— Странный вопрос! Я был занят делом в Ванкувере — и тут получил просьбу от тебя немедленно приехать.
Быть может, вы уже догадались по прозвищу моего друга, что Джимми был на протяжении веков «вором в законе» — подлинным гением в деле проникновения в чужие дома и квартиры. Подобно всем великим авторитетам воровского мира внешне — это бесцветный человечек с невыразительной физиономией. Но зато человек чести. Ни разу ничего не упер у членов Команды.
— Фе, Натома, уложите Вождя в постель. М'банту, постарайся найти Борджиа и привести ее сюда. Гарри, Джимми, отвечайте мне, как духу: кто направил вам просьбу явиться сюда?
— Ты.
— Каким образом?
— Радиограммой.
— И что в ней говорилось?
— Что тебе необходима помощь весьма специфического рода.
— Уточнялось, какая именно?
— В моей, — сказал Гарри, — было написано, что ты угодил в кутузку Объедфонда и не хотел бы там засиживаться.
— А в моей, — сказал Джимми, — говорилось, что ты хотел бы попасть внутрь объекта Объедфонда.
— Безмерно благодарен вам, ребята, за поддержку, но я очень озадачен. Ведь я не посылал никаких радиограмм.
Оба отмахнулись от меня.
— Что за препятствие? — спросил Джимми у Гарри.
— Вибрационный щит. Таких я сроду не видел.
— Линейный? Сетчатый? Типа жалюзи?
— Переливчатый.
— М-да. Это новейшая мослеровская модель К-12-FK. Появилась несколько месяцев назад.
— Сможешь прорваться через нее?
— Глупый вопрос. Надо только повозиться с индуктором и электропроводкой. Делов на двадцать минут. У меня инструмент с собой — покажу, чего и как.