– Так точно! – нестройно ответили курсанты.
– Старшим группы назначаю курсанта Крюгера, – сказал Стренджер. – Рота, подъём! За мной, бегом, марш!
Курсанты безропотно поднялись и побежали вслед за командиром. Несмотря на инфракрасные очки, они ежеминутно спотыкались, и ругань вполголоса слышалась всю дорогу. Когда рота, наконец, доплелась до окраины тренировочного городка, послышалось:
– Рассредоточиться! Залечь на расстоянии десяти метров друг от друга! И никаких разговоров!
Командиры взводов повторили команду ротного, а замкомвозводы претворили её в жизнь. Сержант Кисс добавил лично от себя:
– Кто уснёт – умрёт в дрэке! Смотреть в оба!
Сам он и не подумал ложиться в траву – так удобнее приглядывать за подчинёнными.
Через десять минут послышался рокот вертолёта. Стренджер включил радиомаяк, и вскоре летающая машина приземлилась в сотне шагов от него. Из вертолёта вылез проверяющий, Стренджер побежал к нему, придерживая на голове берет. Свет вертолётных фар тут же ослепил очки ночного видения, и капитан содрал их с головы. С трудом разобрав в темноте погоны с тремя звёздами, капитан начал рапортовать:
– Господин полковник, тринадцатая рота…
– Отставить! – Стренджер был готов поклясться, что на физиономии полковника в этот момент застыло недовольное выражение. – Ну, капитан, где ваши лучшие курсанты?
– Здесь, господин полковник. Спецотряд, ко мне!
Восемь человек материализовались из темноты. Прибывший полковник достал коммуникатор, полистал странички и удовлетворённо крякнул:
– Эге, вот оно. В четырёхэтажном здании номер шестнадцать укрепился отряд террористов. Подходы к объекту заминированы. В распоряжении врага имеется несколько тяжёлых стрелковых роботов и штук десять малокалиберных. Ваша задача: полностью обезвредить противника. Если получится захватить кого-либо живым – это добавит баллов.
– Но, сэр, мои ребята не спецназ! – попытался возразить Стренджер. – Они ещё не проходили…
– Замолчите, капитан! Кроме того, в здании находятся трое заложников. Смерть любого из них от ваших "пуль" означает провал задания. Время на операцию: до четырёх ноль-ноль. Опаздываете с докладом – задание также не выполнено. Приступайте!
Стренджер повернулся к курсантам.
– Вы всё слышали. Удачи, ребята!
Восемь человек молча козырнули и растворились в темноте. Капитан надел очки и спросил:
– Разрешите обратиться, сэр?
Полковник ответил вопросом на вопрос:
– Скажите, капитан, вы всегда отправляете подчинённых на выполнение боевого задания с такой фамильярной формулировкой?
– Никак нет, господин полковник, только тогда, когда считаю, что данное задание не соответствует уровню их подготовки! – дерзко ответил Стренджер.
– Даже так, – протянул проверяющий. – То есть, вы уверены, что ваши подопечные не смогут выполнить приказ?
– Я уверен, что они приложат все усилия для выполнения вашего приказа, сэр. Просто этого может оказаться недостаточно.
– Ясно, – полковник расправил плечи. – Тогда, капитан, чтобы не терять понапрасну времени, ожидая возвращения ваших молодцов, давайте проведём смотр личного состава. Если они не умеют выполнять боевую задачу, то хотя бы иметь при себе всё, что предписано уставом, курсанты должны были научиться.
Стренджер скрипнул зубами и с великим трудом сохранил нейтральное выражение лица. Правильно слухи ходили – Шлай оказался настоящей штабной крысой. Однако деваться было некуда, и капитан дал команду к построению. Вскоре сто двенадцать курсантов, четыре сержанта и четыре лейтенанта, выстроившись в одну шеренгу, стояли посреди сольтанской степи.
Полковник Шлай, с отчетливо-выпирающим брюшком и в инфракрасных очках-"черепахах" почему-то всем напоминал жабу. Странно, но коренастый и широкоплечий капитан Стренджер с такими же очками на глазах, ничуть не походил на вышеупомянутое земноводное. Полковник не спеша вышагивал вдоль строя, выискивая жертву. Наконец он остановился перед Браухшвайгером и протянул руку вперёд.
– Дай мне винтовку, солдат.
Браухшвайгер начал было снимать с плеча "Гаузер", но на середине движения остановился.
– Сэр, личное оружие запрещено отдавать в чьи бы то ни было руки!
Сквозь очки было видно, что Шлай прищурился.
– Умный, да? Дай винтовку, я сказал!
Браухшвайгер побледнел так, что это даже в темноте стало заметно.
– Сэр, только по команде "оружие к досмотру" разрешается продемонстрировать личное оружие проверяющему.
Полковник задохнулся от злости.
– Ты… ты мне смеешь уставом… Капитан! Немедленно отдать под арест этого дерзкого солдата!
– Есть, господин полковник, сразу же по прибытии на базу! – Стренджер шагнул вперёд, оставив проверяющего за спиной и оказался лицом к лицу с Браухшвайгером. – Курсант Браухшвайгер, за проявленное неуважение к вышестоящему по званию объявляю вам десять суток гауптвахты!
– Есть, сэр, – промямлил Браухшвайгер – слова капитана никак не вязались с улыбкой на его лице.
Но когда Стренджер повернулся к полковнику, лицо его уже было серьёзным.
– Продолжим, – угрюмо сказал Шлай и двинулся дальше.
Теперь он уже не требовал отдать ему оружие. Он понимал, если он скажет уставное "оружие к досмотру", то тем самым покажет, что дерзкий курсант был прав. А повторять историю было совсем глупо. И тут Шлай углядел пустые ножны. Теперь-то он отыграется по-полной…
– Курсант, где ваш штык-нож? – ледяным голосом спросил он.
Ханьк схватился за пустые ножны. Шлай зловеще улыбнулся.
– Знаете, что происходит с теми, кто теряет личное оружие?
Полковник обернулся к Стренджеру, но в этот момент раздался голос сержанта Кисса:
– Господин полковник, вот штык-нож. Я показывал курсантам, как правильно метать ножи в ночных условиях. Просто не успел вернуть владельцу.
Шлай ожёг взглядом сержанта, поджав губы, посмотрел вдоль строя и, бросив "Я буду ждать там", направился к вертолёту.
Кисс отдал штык-нож Ханьку.
– Держи, растяпа, и больше не теряй!
– Спасибо, что выручили, – Ханьк даже забыл сказать уставное "сэр".
– Не хватало ещё, чтобы я позволил какой-то надутой свинье сожрать моих подчинённых, – проворчал Кисс. – Но в другой раз я тебя казню.
Стренджер, убедившись, что въедливый полковник удалился, подошёл к Браухшвайгеру.
– Молодец! За проявленную находчивость объявляю тебе благодарность.
– А как же арест? – удивлённо спросил Браухшвайгер.
– Какой арест? Кисс, ты что-нибудь слышал?
– Никак нет, господин капитан, – ухмыльнулся сержант.
– Послышалось тебе, курсант, – Стренджер позволил лёгкой улыбке скользнуть по губам. – Внимание, командирам взводов! Назначить две смены караульных, остальным отдыхать до четырёх ноль-ноль!
