— Робин! — радостно улыбнувшись, произнесла Сата.
Анита блеснула глазами, собралась было встать, чтобы уйти, но Робин ее остановил:
— Сидите, я вам подарки принес.
Девушки происходили из разных миров, но реакция обеих оказалась до безобразия одинакова. Моментально забыв про работу, обе бросились в дом, чтобы примерить новые наряды. Хорошо хоть про Робина не забыли, категорически потребовали подождать на улице, чтобы после вынести свою оценку платьям и, разумеется, получить критику по полной программе за то, что совершенно не умеет их выбирать. Сидя у стены, он думал, что жизнь здесь оказалась намного безмятежнее, чем он боялся.
На маленькой поляне среди густого леса сидели двое. Зардрак снял с себя одеяние охотника и облачился в харг, расшитый многочисленными черепами бласов. Сегодня можно было не думать о маскировке, в этой чаще их вряд ли кто увидит. Атон сидел, поджав ноги, перед крошечным костерком, рядом он разложил несколько маленьких мешочков. Расположившийся в стороне Тукс смотрел на действия Зардрака с суеверным страхом.
Жрец непрерывным речитативом бормотал какие-то совершенно непонятные слова, время от времени протягивал руку к одному из мешочков, брал оттуда щепоть цветных порошков, швырял в огонь. Пламя на миг вспыхивало, ноздри щекотали необычные, но приятные ароматы. Тукс догадывался, что ему выпала честь лицезреть одно из высших таинств атонов. Это его пугало и радовало одновременно. Возбуждение Длинного Лука было так велико, что он не думал об усталости, хотя и не спал всю ночь.
Голос атона усилился, в нем прорезались визгливые нотки. Вскрикнув почти женским голосом, Зардрак открыл глаза, взглянул на Тукса горящим, возбужденным взглядом и прохрипел:
— Теперь мне понадобится твоя помощь!
Робин вышел к одинокой гранитной скале на высоком берегу, мгновение постоял, наслаждаясь открывшемся видом озерной глади, и повернулся к высокому, чернобородому человеку:
— Кто ты?
— Я Лаций Мар Улак, уважаемый человек из города Синум.
— Зачем ты хотел меня видеть, купец?
Хитро улыбнувшись, Лаций заговорил:
— Мы слышали много дивного о вас, но особо подивило место, откуда вы пришли. Мимо Синума никто не может подняться по реке, а ваших кораблей мы не видели.
— Ты хочешь сказать, что мы лжем?
— Не хотелось бы вас обвинять, но вы говорите не всю правду, это ясно всем.
— Тех земель, откуда мы пришли, вы никогда не достигните.
— На все воля богов. Мне не так интересно, откуда вы родом, как то, что вы собираетесь здесь делать дальше.
— Ты чрезмерно любознателен, купец, но я тебя утешу. Мы не собираемся делать ничего. Наша цель — жить здесь спокойно и мирно.
— Это у вас не получится.
— Почему же?
— Вы странные люди. Я вижу в твоих глазах великий ум, но слышу слова, достойные младенца. Не хочу тебя оскорблять, просто ты мало что знаешь, а отсюда неправильные мысли и неосуществимые желания.
— Уж не хочешь ли ты меня просветить, купец?
— Я действительно купец, но, кроме того, сын своей родины. Каждый год здесь проводятся ярмарки, приходят люди со всех концов Вертины. Я со многими говорю, делаю щедрые подарки, на другой год эти люди дают мне ответы на заданные вопросы. Эти слова я доношу до старейшин Синума.
— Значит, ты шпион?
— Можно сказать и так. Я могу рассказать тебе, почему вы не сможете жить мирно, но это займет некоторое время. Здесь не хватит нескольких слов.
— Ты меня заинтересовал, купец. Времени у нас много, начинай свой рассказ.
— Тукс Длинный Лук, я доверяю тебе свою жизнь. Если мне в запредельном пути доведется увидеть опасность, твои правильные действия могут меня спасти.
— Великий, я же совсем несведущ в таких делах!
— От тебя не потребуется слишком многое. Присядь поближе, вот так, возьми мою руку, ладонь должна быть кверху. Отлично. Теперь своей ладонью хлопни по моей. Слабее, еще слабее, вот так! Ты должен хлопать по моей ладони все время, не на миг не останавливаясь и четко соблюдая ритм, три удара, два удара, потом один. Повторяй за мной — раз-два-три, раз-два, раз. Хорошо! Что бы ни случилось, не теряй этот ритм. Вдруг случится, что я упаду, тогда послушай стук сердца, если оно не будет биться, положи мою ладонь в горячие угли костра. Ты все понял?
— Да, великий. Но что ты хочешь сделать?
— Я убью нашего врага. А сейчас не мешай мне.
Зардрак протянул руку к последнему мешочку, извлек риалу, сжал ее в левой руке. Тукс восхищенно охнул, завороженный алмазным блеском священного предмета. Атон сам не знал, зачем ему такие крайние меры предосторожности, но слишком уж его испугала личность их нового врага, он не хотел давать ему ни единого шанса. Закрыв глаза, жрец ушел в десмериум.
Встав, Зардрак обернулся, взглянул на свое тело, оставшееся в ролиуме. Оно сохранило сидячее положение, только голова склонилась еще ниже. Взволнованный Тукс монотонно отбивал Ритм Возвращения. Атон радостно посмотрел вокруг — десмериум играл всеми красками, каждый предмет обернула мерцающая дымка, пролетевшая птица показалась разноцветным шаром. Хищно усмехнувшись, Зардрак пошел убивать своего врага.
— Сата, зачем мы сюда пришли?
— Здесь очень красиво!
— Согласна. Но Робин будет очень недоволен, если узнает, что мы уходили из крепости. Ты еще слишком слаба для таких прогулок, сама понимаешь.
— Он ничего не узнает. Робин ушел на ярмарку, мы успеем вернуться раньше него. Я хотела с тобой поговорить в таком спокойном, красивом месте. Взгляни, ведь здесь так чудесно!
Анита автоматически оглянулась. Девушки сидели на поросшем травой косогоре, плавно спускавшемся к реке. Цветы уже отцвели, но трава была по-прежнему зеленой, мягкой, воздух звенел от птичьих песен, а в чистейшей воде можно было разглядеть малейшую рыбешку.
— Что ты хотела мне сказать? — тихо спросила Анита.
— Пожалуйста, посмотри мне в глаза, — попросила Сата.
Подружка подняла голову, взгляды их встретились, карие глаза с золотистыми искорками смотрели с легкой печалью, жалостью, ярко-голубые блестели настороженно и виновато. Златовласка не выдержала, отвернулась. Сата кивнула:
— Ты сама знаешь, о чем я хочу поговорить. Нет, постой! — воскликнула она, увидев, что Анита поднимается. — Если ты уйдешь, мы больше не будем близкими людьми.
— А разве ты этого не хочешь? — чуть не плача воскликнула Анита.
— Конечно, нет! Как ты могла это сказать! Ты же самый близкий мне человек… после Робина. Я же не виновата, что он выбрал меня!
В глазах Аниты показались слезы:
— Ну, зачем? Зачем об этом говорить, что ты хочешь изменить? Да, я люблю его! Ты отлично это знаешь, и я знала о том, что ты это знаешь! О чем тут можно еще говорить? Я никогда вам не мешала, все приняла молча, всегда была в стороне. В чем, по-твоему, я виновата?
