Роман Афанасьев - Стервятники звездных дорог

Раздраженно пожав плечами, Алекс открыл журнал операций. Дверь распечатали шесть часов назад, и сделал это лейтенант Дробыш – старший дежурной вахты. В журнале был зафиксирован и тревожный сигнал одной из криокамер – он по-прежнему оставался активным, значит, камеру не только не починили, но даже не отключили. Алекс представил, как старший вахтенный офицер входит в трюм, сжимая в руке малый ремонтный комплект. Он исчезает в темноте. Потом за ним идет следующий вахтенный, встревоженный тем, что офицер не отвечает. Следом за ним спешат другие вахтенные. Проходит немного времени. Выходит из темной бездны только Муни – окровавленный, еле живой. Он бросается к лифтам – даже не позаботившись закрыть створки. И...

Пилот вздрогнул и положил руку на пояс. У них было оружие – по крайней мере у Муни, шедшего последним. А у него сейчас на ремне только легкая аптечка. Пластиковый куб со встроенным датчиком, что способен поставить диагноз и впрыснуть набор лекарств. Но кроме аптечки Александр захватил из медотсека и виброскальпель – самый большой, какой только нашелся. Его предполагалось использовать для ампутации конечностей – в том случае, когда не работал роботизированный медик. Виброскальпель имел собственную батарею питания и размером напоминал здоровенный кухонный нож для разделки мяса. Не бог весть какое оружие, но все же пилот чувствовал себя уверенней, сжимая в руке холодную рукоять инструмента.

С тоской оглянувшись на лифтовую площадку, залитую светом одинокой панели, Александр прикусил губу. Потом он решительно повернулся спиной к свету и взглянул в черную пропасть трюма. Он чувствовал, что этого не стоит делать. Это глупо и опасно – лезть в одиночку туда, где предположительно пропали без следа трое человек. Там может быть все, что угодно, – от спятившего после криосна вахтенного до серьезной аварии с химическим поражением зоны. А то и радиоактивным. Но, как единственный вахтенный, он обязан это сделать. Возможно, там, среди капсул, лежит офицер Дробыш, зажимая рану в ноге, и молится, чтобы поскорее пришла помощь. Или третий пилот, хватая воздух сожженным горлом, скребет пальцами пласталевый пол. Быть может, там случился пожар или даже взрыв, уничтоживший датчики, а Муни – единственный, кто выжил при этом. Нельзя сказать наверняка. Но одно пилот знал точно – если сейчас он не войдет в трюм, то будет проклинать себя за трусость всю оставшуюся жизнь.

Сжав кулаки, Алекс вернулся на световую дорожку, уходящую в темноту светлым пунктиром. Он знал, что некоторые из его друзей в этот момент обратились бы к своим божествам с пылкой молитвой. Но Моруа не был религиозен, поэтому он взял виброскальпель в правую руку, положил палец на кнопку активации и решительно вошел в темноту.

Первые шаги дались легко – в спину бил свет лифтовой площадки и за порогом трюма царил скорее полумрак. Но уже через десяток шагов пилот погрузился в царство темноты и замедлил шаг.

Свет от дорожки поднимался до колен, освещая только крохотный участок пола. Из вязкого полумрака выступали силуэты разовых криокамер, стоявших на стеллажах, словно книги в библиотеке. Лабиринт железных полок уходил вверх и терялся в темноте, подобно вершинам гор. Над головой плескалась темнота, заставляя горбиться и вжимать голову в плечи.

Поборов себя, Алекс поднял голову и взглянул наверх. Потом быстро опустил взгляд к светящимся полоскам и побрел вперед – наугад. Сначала он хотел позвать вахтенных, но потом раздумал кричать. Как-то это неправильно. Тревога, сочащаяся из темноты липкой патокой, не давала открыть рот. Казалось, пилота окутало мокрое одеяло, что приглушало звуки и свет. Хотелось развернуться и бежать прочь от этого странного места. Пересиливая себя, Алекс сделал несколько шагов вперед и остановился на перекрестке стеллажей.

На полу, прямо у светящейся полоски, темнело пятно. Нагнувшись, пилот тронул его пальцем и отдернул руку. Кровь. Он ни секунды не сомневался в том, что эти следы оставил Муни. Значит, он на правильном пути.

Выпрямившись во весь рост, Алекс активировал скальпель, и энергетическое лезвие томно загудело.

– Дробыш! – громко позвал пилот. – Эй! Кто-нибудь!

Голос канул в темноту и растворился в ней без остатка, сгинул, не оставив даже эха.

– Эй! – снова крикнул пилот.

Ему никто не ответил. Сжав холодную рукоять, Алекс сделал несколько шагов вперед. Остановился. Обернувшись, он взглянул на распахнутые двери. Серый полумрак, царивший в коридоре, отсюда казался светлым пятном. Оно звало к себе, пытаясь всеми правдами и неправдами выманить пилота из опасной темноты.

Нестерпимо хотелось уйти. Бросить все и вернуться к свету. Сжав зубы, Александр обернулся, выставил перед собой скальпель и решительно зашагал вперед. По дороге он заметил еще три кровавых пятна, но не стал останавливаться – боялся, что у него не хватит духу продолжить путь. Шел медленно, но решительно, не позволяя себе смотреть по сторонам. Взгляд был устремлен в пол. И поэтому на следующей развилке он сразу заметил темный предмет, что закрывал светящуюся полоску.

На этот раз Александр остановился. Присев на корточки, он протянул руку и коснулся пальцами холодного металла. Пистолет. То самое древнее чудовище, что хранилось в сейфе капитана. Сглотнув, Алекс взялся за рукоять и нахмурился – пистолет оказался мокрым и липким. Кровь.

Выругавшись, пилот вытер руку о комбинезон. Потом сжал зубы, взял пистолет и медленно выпрямился, до боли сжимая ребристую рукоять. В тусклом свете дорожки ему удалось рассмотреть, что все заряды в барабане на месте. Александр выключил скальпель, сунул его в карман комбеза и аккуратно переложил пистолет в правую руку. Медленно, словно работая с ядерным зарядом, взвел большим пальцем курок. Тот звонко щелкнул, и на этот раз по рядам криокамер прокатилось эхо, показавшееся Алексу раскатом грома.

Выпрямившись во весь рост, пилот поднял пистолет к плечу и набрал полную грудь воздуха.

– Эй! – закричал он изо всех сил. – Отзовитесь! Вахта, на выход!

Никто не ответил. Опустив железное чудовище, Алексей сделал еще один шаг вперед, чувствуя невыносимый стыд от того, что его колени дрожат. Он выругался сквозь зубы и собрался сделать следующий шаг – нужно было найти ближайшую световую панель и активировать ее. И в этот момент краем глаза заметил какое-то движение в темноте.

– Эй, там, – крикнул он, разворачиваясь на месте. – Дробыш, это вы?

Тишина звенела в ушах. Темнота была неподвижна, и Алекс чувствовал, как волосы на голове становятся дыбом. Его рука непроизвольно вытянулась вперед, и ствол пистолета уставился в темноту. Из прохода между стеллажами повеяло холодом. Пилот попятился и в тот же момент спиной ощутил движение воздуха. Вскрикнув, он обернулся, ткнул пистолетом в темноту и застонал. Словно в ответ сверху, из сосредоточения тьмы, пришел слабый шорох.