– Ай-ай, кэптейн, – Ба довольно неуклюже отсалютовал правой, зачем-то оттопырив мизинец. – Начинаю вести.
– Ага, – немедленно ощетинился Мрничек. – Значит нас, рядовых, наименее ценных членов экипажа, остается только двое?
– Именно так, рядовой, – жестко подтвердил Гижу.
И добавил уже спокойнее:
– А будешь возражать – придушу.
От капитанского спокойствия Мрничека лавиной пробрал озноб. Он втянул голову в плечи и сразу стал похож на замерзшего, нахохлившегося воробьишку.
Глянув на капитана в момент тирады, любой бы утратил малейшие сомнения: придушит.
– Тогда выбор у нас станет еще беднее, – заметил Маккензи. – Кстати, я бы на твоем месте не возникал, кадет. Бинжей у нас тоже два, а капитан с навигатором – сам понимаешь… в любом случае нужны до самого финиша.
Шарятьев, глядя в сторону, невыносимо фальшивым тоном пробормотал:
– Ну, если Фрею кто-то проведет по узлам до самой Солнечной, то и без навигатора финишировать сумеет. Самостоятельно.
Было видно, как трудно дались ему эти слова.
Несколько секунд все молчали. Никто не спешил ни подтвердить, ни опровергнуть слова навигатора.
– Я бы хотел напомнить, коллеги, – подал голос Йохим Ба. – Убивать никто никого не собирается. Только частично парализовать.
– Спасибо, успокоил, – позабыв о капитанской угрозе, выкрикнул Мрничек, но почти сразу осекся и снова поник.
– …а на Земле достаточно развитая медицина, чтобы вынуть из инвалидного кресла практически любого, – продолжил Ба, словно бы и не заметив, что его перебили. – Кстати сказать, палец трассеру с Самуры пришили в лучшем виде.
Маккензи скептически покачал головой:
– Ну ты сравнил! Палец – и частичный паралич! К тому же еще нужно нашего… счастливца осчастливить так, чтобы Фрею это устроило. То есть прибить ему правую половину тела, ни больше ни меньше. А у нас даже врача толкового на борту нет… прости капитан.
Капитан, по традиции исполняющий на малых кораблях еще и обязанности врача, поджал губы, но возражать не стал:
– Ты прав, Кларенс. Нейрохирургом я себя назвать не могу.
– На самом деле не все так страшно, как кажется, – Йохима Ба, похоже, ничем нельзя было смутить. – Вспомните: при инсультах часто парализуется именно половина тела. Значит, сделать то же самое не так уж и трудно, нужно только порыться в справочниках, найти методы лечения, инверсировать программу железного доктора и положить под лазер одного из нас. По-моему, это гораздо меньший риск, чем пресловутые метеориты.
Железным доктором называли одно из немногих полностью механических устройств на борту квазиживых кораблей, а именно – медицинский комплекс-автомат.
– Черт возьми, у тебя на все есть ответ, – нервно сказал капитан.
Ба пожал плечами:
– Я ведь бинж первого класса, ты сам сказал. Пусть и в отставке.
– Ладно, – капитан встрепенулся. – Это все лирика. Предлагаю для начала решить, что мы делаем: ждем, пока не начнет дохнуть цикл, или прямо сейчас решаем, кого из нас предстоит искалечить. Высказываемся по возрастающей. Вадик?
Подавленно молчавший Хомуха выполз из щели между оболочкой рубки и ребром жесткости, одновременно служащим панелью климат-контроля. Был Хомуха бледнее бледного и довольно жалок с виду, но явно пытался крепиться.
– Я… Я хотел сказать… раз я всех подвел… то и калечить надо меня. Только, пожалуй…
– Рядовой! – рявкнул капитан таким голосом, что Шарятьев, Мрничек и сам Хомуха синхронно вздрогнули. – Мне повторить вопрос? Повторяю: считаешь ли ты, Вадим Хомуха, трассер, должны ли мы ждать до выработки ресурса жизнеобеспечения или принимать решение прямо сейчас? И прекрати мне блеять, слушать тошно.
Хомуха судорожно сглотнул и осмелился поднять взгляд на капитана.
– Я… Я…
Капитан предупредительно поиграл желваками на скулах; Хомуха тут же вытаращил глаза и остекленело проорал:
– Я считаю, что принимать решение нужно сейчас!
– Ну вот, другое дело, – гораздо миролюбивее отозвался Гижу. – Принято. Мрничек?
Второй трассер подскочил с гриба-табурета перед мертвой линзой диагностера правого борта:
– Я считаю, что торопиться не следует! Тем более что Вадик имел мужество признать…
– О мужестве поговорим позже, – оборвал его капитан и повернулся к навигатору, нервно потирающему щеки у накопителей. – Ты?
– А? – вскинулся Шарятьев. – Ну… Я бы тоже подождал. Все-таки… Ну как-то это…
– Понятно, – кивнул Гижу. – Кларенс?
Маккензи презрительно оттопырил губу:
– Ждать полтора года, одичать, пересраться меж собой? Я против. Решать нужно сейчас.
По виду капитана несложно было понять, что в выборе бинжа он ничуть не сомневался. Он по очереди оглядел всех своих коллег по экипажу, в последнюю очередь остановив взгляд на Йохиме Ба.
Несколько секунд они глядели в глаза друг другу. Неотрывно. Словно древние дуэлянты перед барьером за миг до того, как разойтись на положенное расстояние.
– Напоминаю, – непререкаемо сказал капитан, – что у нас тут не палата общин и решение принимается не числом голосов. Решать буду я, ваш капитан. Но прежде я хочу услышать мнение каждого. Итак, Йохим, за тобой последнее слово.
Ба впервые за истекшие несколько часов улыбнулся – чуть заметно и, как показалось остальным, одобрительно:
– Я вижу, что ты уже принял решение, капитан. И я разделяю твое решение. Прямо сейчас и никак иначе.
Гижу в который раз характерно поджал губы, но снова не стал возражать.
– Что ж… Ты угадал, Йохим. Ждать мы не станем.
Капитан повернулся к остальным. Он не зря был капитаном: в спокойное время с Гижу можно было и пошутить, и попихаться на татами в спортблоке, и поболтать за жизнь. Но когда приходилось брать ответственность на себя, капитан сразу становился Капитаном.
– Не станем мы ждать, глупо это. Но только не надейтесь попусту, опрашивать всех, кого именно мы положим под лазер железного доктора, я не намерен. Мы будем тянуть жребий. Причем тянуть будем все, включая навигатора и капитана. Вадик, сходи на камбуз, принеси зубочистки, шесть штук. Можешь заранее одну обломать…
Хомуха дернулся было, но его перехватил за плечо великан Ба.
– Не трудись, малыш. У меня есть колода карт. Потянем карты – их больше. Верьте мне, нервы будут целее.
Экс-бинж достал из нагрудного кармана комбинезона плоскую коробочку, вынул из нее колоду и неторопливо перетасовал. В огромных ладонях Йохима светлые прямоугольнички карт выглядели странновато и до предела неуместно. Тасовал Ба не то чтобы с какой-нибудь особенной сноровкой, но и не напоказ неуклюже – так тасует колоду любой человек, которому приходится резаться в преф или покер не чаще раза в год.
