Мощный взрыв тяжелой волной обдал город. С одного из номеров на восьмом этаже отеля «CARLYLE SUITES» вырвались языки пламени. Заметка в провинциальной американской газете оказалось пророческой – Джордж-Пьер Кэмпбелл-Ферно таки сгорел заживо. Но, в отличие от первого раза, ему уже не суждено было возродиться. Птица Феникс для него оказалась одноразового действия.
Соединенные Штаты Америки.
База ВВС США «Andrews».
Пятнадцать километров от Вашингтона.
18.10 по местному времени.
Этот последний день лета Борис Ковзан запомнит надолго. Едва специальная машина отъехала от вертолета, увозя тела убитых американцев, как к нему подбежал Том Сэвидж – сотрудник ЦРУ, опекавший Бориса и прибывших вместе с ним людей на авиабазе «Andrews».
– Сэр, вас срочно вызывает Киев. Следуйте за мной.
Сердце русича неприятно екнуло от нехорошего предчувствия, и оно оказалось право…
Цветной экран видеофона при всех своих миллионах возможных оттенков цветов не смог приукрасить истину, только что произнесенную через него, – его отец сильно избит и находится при смерти.
– Борис, непосредственно перед разговором с тобой я разговаривал с директором ЦРУ Биллом Редом, – говоривший с экрана директор СБУ Объединенной Руси Олег Николаевич Пустовойтенко пристально смотрел на Ковзана. – Он пообещал организовать твой перелет в Киев непосредственно с авиабазы. Необходимо к минимуму свести всякие риски. После этого случая с тобой… словом, сам понимаешь.
– Отца избили преднамеренно?
– Пока не проведено тщательное расследование, я ничего не могу утверждать. – И, пресекая другие вопросы на эту тему, директор СБУ тут же добавил: – Поторопись с вылетом. В… – Пустовойтенко взглянул на наручные часы, – …два часа по-нашему уже будешь в Киеве. До встречи. – Экран видеофона погас.
И тут же в комнату вошел Том Сэвидж:
– Сэр, самолет готов. Пройдемте. – Американец кивнул на дверь и пошел вслед за Борисом.
– Сюда, – Сэвидж указал на другую дверь.
За ней оказалось крохотное помещение, казалось, предназначенное только для одной вещи – в специальной нише висел американский высотный костюм летчика.
– Надевайте.
Ковзан удивленно посмотрел на американца.
– Вы полетите на истребителе-перехватчике «F-300». – Цэрэушник улыбнулся: – Это, конечно, не первый класс пассажирского стратосферника, но зато уже через полтора часа будете в Киеве, – улыбка американца стала поистине лучезарной.
Истребитель-перехватчик F-300, с характерно опущенным носом, казался несуразной огромной птицей, к чему-то принюхивающейся на бетонке аэродрома.
– Майкл, – стоящий около самолета парень в высотном костюме летчика протянул руку.
– Борис.
Американец жестом указал на трап. Русич привычно взбежал по нему и отработанным за долгие годы движением ловко скользнул на кресло второго пилота. Поднявшийся следом за ним американец удовлетворенно улыбнулся:
– Pilot?[34].
– Fighter-pilot. Military-space fleet of Rusi[35].
– О, – американский летчик уважительно понял вверх большой палец.
«Сам знаю».
Американец ловко впрыгнул в свою кабину, находящуюся на два метра ближе к носу, чем кабина, в которой сидел Ковзан.
Стандартные предполетные процедуры, и вот уже истребитель медленно выруливает на взлетно-посадочную полосу.
Борис с профессиональным интересом осматривал кабину американского истребителя.
«Так, основной и вспомогательный мониторы. Консоль управления РЛС. А это, очевидно, боевая панель, – русич осторожно провел рукой по кнопкам, осуществляющим управление оружием самолета. – Интересно, сейчас боезапас установили?».
Между тем истребитель наконец доехал до начала взлетно-посадочной полосы.
– The center, D-342. Resolve rise[36]. – В шлеме Бориса раздались слова летчика.
– D-342, rise, I resolve[37].
Русич почувствовал знакомую вибрацию. Кабина наполнилась легким шумом заработавших двигателей. За прозрачным пластиком фонаря кабины рванулись назад стоящие в отдалении деревья. Тело мягко прижало к спинке кресла. Машинально, не зная и сам почему, Борис нашел глазами на правом подлокотнике красный рычаг включения катапульты. «Почти как у нас, только чуть короче». Борис подвинул к нему руку, как бы примериваясь.
Тело сильнее вжало в кресло, двигатели заработали на более высокой ноте, и самолет буквально прыжком взмыл в небо.
Наблюдая за стремительно приближающимися к нему белыми облаками, русич и подумать не мог, что это чисто машинальное, профессиональное движение – касание рукой рычага включения катапульты – через час спасет ему жизнь.
Облака стали быстро смещаться вправо – самолет разворачивался на необходимый курс. Над Атлантикой, в районе 23° западной долготы, через час ему предстояла дозаправка в воздухе.
Пекин. Чжуннаньхай. Личные апартаменты
Председателя КНР Ли Чжаосина.
1 сентября 2193 года. Воскресение.
07.41 по местному времени.
Чашка желтого свежезаваренного чая наполняла изысканным ароматом все помещение. Золотистые драконы, нарисованные на тонком фарфоре, словно охраняли благородный напиток. Несколько чаинок медленно опускались в желтоватой горячей толще чая.
Резкий звонок срочного вызова мгновенно смял гармонию, царившую в комнате.
– Да, – Ли Чжаосин и не собирался скрывать своего недовольства.
– Товарищ Председатель. С американской авиабазы, где находится русич, только что взлетел истребитель-перехватчик и взял курс на запад. Это не характерно для самолетов этой авиабазы. Да к тому же он вылетел один, – лицо министра государственной безопасности Ван Цзябао на экране видеофона было взволнованно.
– Ты хочешь этим сказать, что русич жив и сейчас на этом самолете возвращается домой?
– Товарищ Председатель, исполнитель сообщил, что задание выполнено. Но он мог и ошибиться. Вполне может оказаться, что русич, к примеру, ранен и русичи потребовали его немедленной эвакуации к ним. К тому же мы получили информацию, что во время беспорядков в Киеве серьезно пострадал его отец. Так что я думаю…
– Что ты намерен предпринять? – Ли Чжаосин резко прервал министра госбезопасности.
– В это время проводится завершающая стадия эксперимента «Путь к победе». И как раз примерно в том месте, где будет пролетать американский самолет, – Ван Цзябао смолк, выжидающе смотря на Ли Чжаосина.
– Хорошо, – после некоторой паузы согласился Председатель КНР. – Это не сочетание просто благоприятных для нас факторов. Сам великий Дао хочет помочь нам. И пренебречь этим мы не имеем права. Разрешаю чуть изменить эксперимент «Путь к победе».
