Ладно, это даже интересно, прочесть одну-другую сказку на сон грядущий.
Это произошло не так уж давно в районе летних пастбищ, где стояли хижины и дома горцев-фермеров. Доналд Мак-Грегор - так звали одного из них. Морег была его дочерью. В зарослях вереска белело жилище, дверь которого никогда не запиралась.
Славная это была хижина - в ней едва хватало места для очага и двух крохотных комнат, которые оживали, когда Мак-Грегор и его дочь приводили к озеру своих овец. Внизу, под горой, поднимались густые травы, среди белых теплых камней журчал ручей, впадавший в озеро. Ручей делал петлю, и соседи советовали перенести летник выше: достаточно было бы прорыть второе русло для ручья, и хижина Мак-Грегора оказывалась расположенной как бы на острове. Это важное обстоятельство.
В легендах и преданиях встречаются странности. Объяснить их непросто. Будто бы в озере обитало чудище - водяной конь.
Никто не знал его настоящего облика: то он являлся в обличье ворона, то казался издали старухой с клюкой, то огненно-рыжей лисицей, то черным зверем в водах озера. И чудище ни в одном из своих обличий не могло будто бы преодолеть текучую воду, когда выходило на берег поохотиться.
Никто не знал и не знает до сих пор, каково оно, это чудище на самом деле. Говорят, одному из фермеров, предшественнику Мак-Грегора, не повезло. Он увидел водяного коня и умер от сердечного приступа. Он никому не успел даже рассказать о нем и дополнить таким образом предание. Мак-Грегор же улыбался, раскуривал свою трубку, слушал россказни о водяном коне, но так и не соизволил оградить свой летник струей текучей воды.
– Я поверю в существование чудища не раньше, чем встречусь с ним,- сказал он однажды соседу.
По словам этого соседа, водяной конь огромен и страшен и много людей пропало без вести, став его жертвами.
– Если эти люди пропали без вести, значит, они слишком загостились у друзей. Возвращались домой под хмельком, споткнулись где-нибудь в темноте, ну и свалились в пропасть.Так отвечал на это рассудительный Мак-Грегор.
Морег прислушивалась к разговорам, которые вел отец, и знала о водяном коне. Долгими летними днями сиживала она у порога хижины за прялкой и пела песни белому с черной отметиной ягненку, которого нашла в густой траве. Когда над водой оставался край солнца, девушка спускалась к озеру и собирала овец.
С горы она бежала босиком, вприпрыжку. И каждый куст вереска был ей знаком, и каждый камень, и каждый извив быстрого ручья.
Но лиловые тени оживали иногда, и она убеждала себя, что нет и не может быть никакого водяного коня и, значит, бояться нечего.
Разве можно не верить отцу?
Но почему же тогда дрожь пробегала по телу, когда она видела совсем рядом темные воды озера? О чем-то шелестели листья прибрежных рябин, и она вслушивалась в их шелест, бледнела и, оглядываясь, пятилась назад, ближе к дому. Что за страх владел ей? А утром все оказывалось на своих привычных местах: вода была приветливой, тени исчезали, светлые гребешки волн лизали изумрудную траву, и Морег корила себя за выдумки. Постепенно Морег привыкла к тому, что непостижимо странно менялось все в ее мире с приходом сумерек.
В конце концов это был ее дом, а разве само слово “дом” совместимо со страхом? Нет, думала Морег, несовместимо, все-то придумали досужие люди, ничего такого нет и быть не может!
Дочитав до этого места, я закрыл глаза. Свет в отеле яркий, я включил бра, но и при свете бра строчки начали сливаться, двоиться, быть может, я устал от впечатлений, от дороги. За несколько дней хотелось увидеть слишком много.
Отчетливая, простая мысль: образ девушки правдив. Как это получилось у безымянного автора? Источник, конечно, не внушал доверия, но это ощущение растерянности, боязни, желание уйти поскорее от опасного, внушающего ужас места… Очень похоже на правду. Лежа с закрытыми глазами, я думал об этой истории с Морег так, как будто собирался разобраться в ней. Однако, в чем тут, собственно, разбираться? Разве это не сказка?
И я вернулся в страну сказок.
Молодой человек появился как-то утром у порога хижины. Морег вздрогнула, увидев его тень, подняла голову, оставила прялку.
Незнакомец смотрел на нее ласково и вежливо приветствовал девушку, попросил воды, и, пока он пил, Морег присматривалась к нему. Статный, красивый… А волосы! Густые, темные, тяжелые, блестящие. И влажные. От росы, что ли? На лугу ночевал - и промок. И одежда влажная. И Морег спросила:
– Как это ты ухитрился так вымокнуть. Ведь на небе ни облачка!
– Да вот шел я.по берегу озера,- не долго думая, отвечал молодой человек,- поскользнулся и упал в воду. Ничего, скоро обсохну. День-то какой погожий!
Он присел рядом с Морег, стал рассказывать ей веселые-превеселые истории. Она слушала и удивлялась себе: что-то в ней происходило такое, что мешало ему верить, не хотела она больше слушать его, а что-то принуждало ее к этому. Она была настороже. Вот он пригладил рукой волосы. Зеленая нитка соскользнула с них и упала у ее ног. Такая трава росла на дне озера.
Морег вздрогнула. Еще одна травинка упала с его волос. Ее отец иногда ловил рыбу сетью - и девушка знала, что это за трава, и знала, что встречается она только на самых глубоких местах и опутывает снасть так, что трудно совладать с ней.
Юноша спросил, почему она вздрогнула.
– Трава…- ответила Морег.- В твоих волосах… трава.
– Но я же сказал, что упал в воду!
– Да, конечно,- ответила Морег и попыталась улыбнуться. - Наверное, я такая пугливая, всего боюсь.
– Чего же ты боишься сейчас? - В глазах юноши промелькнула странная тень, словно прикрывшая на мгновение его мысли.
Тут вдруг Морег припомнила, что рассказывал один из фермеров. В глазах водяного коня всегда как бы отражались темные волны. Море ли то было, озеро ли - никто не знал. И она увидела в глазах юноши это отражение темной безрадостной воды.
Цепенея от ужаса, она все же нашла в себе силы подняться и побежать прочь от дома, от незваного гостя.
Сердце ее колотилось так, что заглушало остальные звуки, но она знала, что он бежит за ней,- и боялась оглянуться! Да, то была погоня. Она выбивалась из сил и слышала уже тяжелый топот за спиной.
…У легенды было два конца, один - счастливый - в тексте.
Морег якобы успела перепрыгнуть ручей, и водяной конь остался на другом берегу, потому что текучая вода была для него непреодолима. Но в той же книге, в примечании я нашел совсем иную концовку, которая, быть может, не нравилась читателям. Согласно этой второй версии Морег не успевала перепрыгнуть через ручей.
Она стала пленницей водяного коня. Подобно русалке жила она с тех пор на дне озера и должна была вернуться домой лишь через десять лет с букетом белых цветов. Их десять, этих ослепительных цветков, по числу лет, проведенных в неволе. И один цветок, как я знал, появлялся неожиданно на озерных волнах, когда Морег собирала свой букет в подводном саду.
