То есть поначалу-то он ничего особенного не заметил. Он просто шел вдоль высоких стеллажей, катя перед собой продуктовую тележку, и складывал в нее все, что могло понадобиться ему в течение нескольких ближайших дней. Но когда он дошел до прилавка с кассой, то обнаружил, что рядом с хозяином гастронома стоит бродячее тело. И не просто стоит...
Хозяин ответил на приветствие Лон-Гира лишь испуганным взглядом. А мертвец молча проследил за тем, как старый крылан рассчитывался за покупки, а потом... потом преспокойно запустил руку в кассу, выгреб часть денег и спрятал в карман брюк. Лон-Гир заметил, что многочисленные карманы куртки и брюк бродячего тела заметно оттопырены. Похоже, он собрал уже немалую дань...
Лон-Гир, видя страх хозяина, не решился заговорить с ним, и лишь вопросительно посмотрел на него, надеясь, что торговец сам хоть что-нибудь скажет. Но тот отвернулся. И Лон-Гиру не оставалось ничего, кроме как уйти, забрав покупки. Однако сначала он внимательно оглядел неживого крылана. Тот кое в чем отличался от безобидных тел, бродивших по улицам. Его крылья имели странный, совершенно неестественный красный оттенок в одном их глубинных слоев. И эта краснота просачивалась в наружные слои цвета, создавая грязную мешанину в зеленых и синих тонах. И волосы мертвого крылана тоже приобрели внутреннюю красноту... Лон-Гир попытался заглянуть в глаза тела, и вдруг неживой крылан прохрипел:
- Чего уставился? Пошел отсюда!
Лог-Гир от изумления чуть не выронил сумку. Он почему-то был уверен, что бродячие тела не говорят... и только теперь сообразил, что, например, лишенный речи полицейский ни часа не прослужил бы в органах правопорядка.
Старый историк поспешил выйти из магазина и помчался домой.
Наскоро перекусив, он снял с полки толстую монографию и быстро отыскал нужный ему
раздел.
...Через час, отложив книгу в сторону, Лон-Гир с грустью подумал, что все это было, к сожалению, слишком давно. И теперь уже невозможно понять, как древние крыланы оживляли мертвых... но тут же он хлопнул себя ладонью по лбу и сердито воскликнул:
- Но ведь кто-то это сделал! И продолжает делать!
А это значило лишь одно: искусство оживления мертвых сохранилось по меньшей мере до эпохи возникновения письменности. И какой-то колдун записал все подробности процедуры. А теперь другой чародей отыскал рукопись, сумел ее прочесть и использовать... и кто знает, какие еще тайны древнего волшебства сумел он постичь?
Но из рисунков, приведенных в монографии, с очевидностью следовало, что для оживления мертвых была совершенно необходима шерсть тех самых гигантских рыжих кошек, на которых впоследствии охотились тела. Однако такие кошки давным-давно вымерли, а все ныне существующие животные кошачьего рода, сколько ни есть их на планете, подобной расцветки не имели.
Значит, годится и шерсть других зверей?
И тут вдруг Лон-Гир вспомнил нечто такое, что заставило его облиться холодным потом. Несколько дней назад на Димею прилетели двое туристов-гуманоидов. Он видел их мельком. У них обоих были яркие красные волосы...
Историк вскочил, охваченный ужасом.
Нет, этого не может быть!
Он выбежал на балкон и резко прыгнул вверх, раскинув руки, развернув крылья. Всей Димее было известно, где расположены коттеджи для бескрылых туристов: в Центральном парке Столицы. Он должен убедиться, что с гуманоидами ничего не произошло. Немедленно! А уж потом решит, что делать дальше.
По дороге Лон-Гир сообразил, что туристы сейчас, скорее всего, не сидят в коттедже, а гуляют по Столице, осматривая достопримечательности. Ведь до вечера было еще далеко. Он огляделся. Как нарочно, ни одного полицейского поблизости. Впрочем, он забрал слишком высоко, полиция летает гораздо ниже.
Через минуту-другую постовой был найден, и Лон-Гир, вежливо представившись, спросил:
- Вы не подскажете, как мне отыскать гуманоидов? Мне очень хотелось бы поговорить с ними. - И он предъявил карточку научного работника.
Полицейский внимательно изучил ее и, подумав, ответил:
- По последним сведениям они отправились в Музей восковых фигур. Следующую сводку я еще не получал.
- Благодарю вас, - сказал Лон-Гир, и, развернувшись, что есть духу помчался к высоченному зданию в северной части Столицы, в районе правительственных зданий, - именно в этом доме, на первом этаже, находился гигантский Музей восковых фигур, мимо которого не проходил ни один из гостей Столицы. Музей и в самом деле был чрезвычайно интересным, Лон-Гир любил бывать в нем. И там всегда толпилось огромное количество посетителей. Если бы историк решил поискать в его залах знакомого крылана - это, пожалуй, отняло бы чрезвычайно много времени. Но найти гуманоидов будет совсем несложно.
Он и в самом деле быстро отыскал прямоходящих туристов - и даже не двоих, а троих. Две женщины и мужчина, и все - с красными волосами. И все трое...
Лон-Гир задохнулся, едва увидя их.
В них не было мысли.
5.
Когда поздним вечером инспектор Ольшес вернулся в гостиницу, портье поспешил сообщить ему:
- Тут один старый крылан весь день ждет вашего коллегу. Зачем - не объяснил, но, видите ли, у него такой встревоженный вид... я подумал может быть, вы как-то могли бы его успокоить? Все-таки человек немолод, от волнения с ним всякое может случиться...
- Которого коллегу? - спросил Ольшес.
- А того юношу, Винцента, который прибыл первым.
- Ага... - задумчиво пробормотал Даниил Петрович. - А другие мои коллеги уже вернулись?
- Еще нет.
- Где этот старик? - резко спросил инспектор.
- Еще недавно сидел там, на скамейке, - портье махнул рукой в сторону небольшого сада слева от гостиницы. - Я выходил, проверял.
Ольшес озадаченно оглянулся.
- А зачем там скамейка?
Портье улыбнулся.
- Их уже много поставили в Столице. Для двуногих прямоходящих.
- А, вот оно что...
Даниил Петрович повернулся и вышел наружу.
Сияние фонарей, освещавших площадь и каждое из стоявших вокруг нее зданий, ничуть не нарушало тьму, сгустившуюся под пышными кронами. Но инспектору Ольшесу было все равно - что светло, что темно. Он при всех условиях видел отлично. И потому отыскать крылана, устроившегося на резной деревянной скамье в глубине садика, не составило для него труда.
Подойдя к нему, Даниил Петрович вежливо поклонился и представился:
- Меня зовут Дан. Я, как вы уже и сами видите, землянин, друг Винцента. Портье сказал мне, что вы давно здесь ждете. Я не могу вам помочь?
Крылан в ответ задал вопрос, который показался бы странным не только Ольшесу.
- Дан... Это ваше полное имя?
- Вообще-то нет. Просто целиком это звучит слишком длинно - Даниил Петрович Ольшес. А почему вас это интересует? Впрочем... вы ведь Лон-Гир, историк, да?
