Понятное дело, что иномирянка сразу же поспешила к пункту выдачи, желая не упустить ни единой возможной для ее сил и умений детали. За ней потянулись Дорт Медовый и Игор Гончар. Рыцарь и Валерия не тронулись с места, потому что не поняли жестов колдуньи своим помощникам и ничего пока не видели, ну а Барс Черный остался охранять сон своей изломанной побоями возлюбленной.
Приближающееся воинство, еще до того как рассмотрело Длань и людей возле нее, отправило туда пятерых закованных в латы товарищей, которые стали ходить возле скал и смотреть, нет ли кого наверху. Обратили внимание и на троицу во главе с вашшуной и узнали обоих мужчин:
– О! И наш знаменитый певец здесь! По какому случаю так далеко забрался?
– Ну а ты, Гончар, с какой стати один? Аль позабыл, что у вашей башни слишком много врагов?
Трое двинулось дальше на осмотр местности, а парочка задержалась возле знакомых, дожидаясь ответа. И судя по тому, что они на парня не набрасывались, врагами его башне или по крайней мере ему лично они не были.
– Разве я так далеко живу или редко здесь бываю? – улыбнулся Дорт, успевший нашептать, что полагалось чуток раньше ее могуществу, и получивший от нее указания, как надо себя вести. – Тем более что вы не раз приглашали в свою башню спеть и обещали хорошее угощение.
– Ну а я выбрал других спутников по жизни, – заявил Игор. – И теперь проблемы моих бывших опекунов и соседей это только их проблемы.
– Ну и правильно сделал! – похвалил его один из воинов, оглядываясь на приближающийся отряд. – Можем к себе принять, ты нам подходишь.
– А пойдет ли он к нам? – усомнился его товарищ. – Тем более что у нас очередной потоп… Поэтому наше приглашение спеть и погостить пока отменяется.
– Вот же вам не везет! – от души посочувствовал Дорт.
И стал шептать вашшуне о бедах прибывших воинов.
Их башня 32/43 располагалась всего в часе ходьбы отсюда как раз в направлении замка Наковальня. Все называли ее Сосулькой, потому что она и в самом деле была похожа на сосульку. Башня считалась неприступной, стояла в тихом, полном полезных зарослей месте, и с одной стороны ее прикрывала близкая стена каверны. Разве что обзорный балкончик располагался на пятом этаже, а не на четвертом, как у большинства местных строений. Самая большая беда башни, очень удобной, просторной и безопасной, таилась внутри нее самой. И этой беде спаянный коллектив из двадцати мужчин и пятнадцати женщин, весьма редко посторонних к себе принимавших, ничего противопоставить не мог.
А заключалась беда в следующем. То раз в лутень, то два, а порой и раз в три лутеня на верхнем этаже неожиданно открывались отверстия в стенах и потолке, и из них под огромным напором рвалась вода. Что печально: скорей горячая, чем теплая. Да так быстро лилась, что чаще всего затапливала первый этаж (где дверь не успевали открыть), а потом и все, что выше, до самого балкончика на пятом. Иногда вода лилась сутки, иногда двое, но в любом случае от кипятка и от пара большинство вещей, продуктов и запасенных шкур приходило в негодность. Да и сами обитатели жили как на вулкане, не зная, когда в очередной раз проснутся в запотевшей бетонной бане. И ведь вынести вещи и дрова для просушки некуда! Нет здесь солнечных лучей и хорошо ощущаемого ветра, вот потому так и трудно что-то просто подсушить: все над огнем приходится подвешивать да над печкой.
Вода чистая, да толку от этого! Вроде и остальные этажи перекрыли, вроде и спальни оградили от потопов, вроде и самое ценное приноровились хранить в сухом и недоступном месте, а все равно каждая новая трагедия сильно выбивала обитателей Сосульки из ритма жизни. И хотели бы в другое место перебраться, да не было в округе ничего подходящего, а что есть достойного, все занято.
Когда подтянулись повозки, Дорт Медовый спросил:
– А почему все-таки не примете приглашение из замка Наковальня да к ним не переберетесь? Они ведь вам давно предлагают.
Хоть в Сосульке и преобладали отпетые уголовники и прочие, попавшие сюда не за красивые глазки личности, сами они войнами ни на кого не ходили, держали нейтралитет. За спинами над ними посмеивались, но связываться опасались. И все равно предложения от рыцарей и их женственных икон присоединиться всем казались неправильными. Рабства в Сосульке вроде не было, но никто не мог понять, что общего между ярыми борцами с рабовладельческим строем на Дне и явными уголовниками. Тем не менее в Наковальне были готовы встретить вечно мокрых, пусть и не совсем безгрешных соседей.
– А зачем? – ответили Дорту. – Наковальне недолго осталось роскошествовать! Лутень, максимум два! И нам что, вместе с рыцарями погибать? За их баб? У нас и свои «иконки» не хуже!
На первый взгляд, мужики казались веселыми. Да и силушкой вроде никого природа не обидела. Но глаза их были полны грусти, усталости и какой-то безнадежности. Такой волшебнице, как вашшуна, рассмотреть реальные психоматрицы этих мужиков было проще простого. Так что манеру разговора она выбрала самую подходящую.
Начала с того, что представилась командиром отряда, идущего в замок Наковальня. Причем идущего туда не прятаться от неприятностей, а чтобы помочь рыцарям в борьбе против смертельного окружения.
– А если нас туда придет много, то и победа над врагами будет одержана без потерь. Поэтому приглашаю идти с нами.
Вначале женщину со страшненьким личиком слушали с изумлением. Такое тут бывало очень редко, чтобы женщина высказывалась при мужчинах, да еще и незнакомых. Потом послышались смешки, хохот, а там и свист раздался вперемежку с вульгарными словами.
Поэтому все даже присели от неожиданности, когда вроде негромкий шепот достиг ушей каждого:
– Если кто еще посмеет мне адресовать плохое слово, жестоко накажу!
А тут и Дорт закричал с надрывом и сделал отчаянное лицо:
– Ее могущество Дива, путь указующая – одна из самых сильных чудотворниц нашего мира! Любой, кто попытается на нее напасть, – умрет!
Как ни странно, слова Медового приняли во внимание. Свистеть перестали, ругаться тоже. Но явное неверие читалось в настороженных взглядах и хорошо слышалось в обращении управляющего Сосулькой:
– Мы даже женщин посторонних не обижаем, потому что придерживаемся нейтралитета. Но когда нас пытаются обмануть, мы считаем, что имеем право наказывать обманщика. Дорта, если что, мы обязательно накажем. А ты, женщина, чем докажешь свои возможности творить чудеса?
– Довольно уважительные слова, вежливые, – сказала Шаайла. – Я опасалась, что озверевшие на Дне мужчины уже давно забыли об уважительном отношении к женщинам. И мне очень приятно, что мои опасения не подтвердились. Ну а чудеса… Для таких, как вы, я сделаю это с удовольствием. Это намного приятнее, чем причинять сомневающимся боль, лишать их мужского достоинства или убивать точечным ударом силы в мозг. В чем вы нуждаетесь? Мне и так нетрудно догадаться: в пище. Но свои пайки вы уже получили?
