– А не думаешь, что происходит сужение числа умных людей, растет критическая масса менее грамотных, что может повлиять на дальнейшее развитие, – парировал Семен. – Произойдет страшное – не востребованность знаний, которые есть в обществе. Важно не потерять знания, накопленные историей.
– Согласен, но их никто и не теряет. Идет постоянный отбор детей по их уровню, что дается природой. Здесь я не могу повлиять. То, что дается природой с рождения, вне моих сил. И давайте будем реалистами. Управлять умеренно безграмотными легче. Всегда известно, что им надо. Хлеба и зрелищ.
– И ты уверен, что умеешь верно, оценивать ситуацию, правильно расставлять акценты развития?
– Я нет, но интеллект, да.
– Да, ты не умеешь быть снисходительным к людям, не умеешь думать о них, или не хочешь.
– Не согласен, иначе вы бы здесь не сидели.
Наступила очередная пауза.
– А почему ты ведешь с нами разговор не показываясь, – спросил Андрей.
– В этом нет необходимости. Пока. Если я пойму, что настало время, то приду к вам.
– Есть что скрывать?
– Нет, но нет и необходимости видеть меня. Чтобы разговаривать, не обязательно видеть.
– Надо видеть реакцию, а не слышать. Лучше видеть глаза человека, они расскажут больше.
– Это слабость человека, мне этого не надо… Да, наступила некая дискуссия, которая приведет в никуда. Давайте прекратим нашу беседу. Сейчас вы спуститесь вниз, там, на веранде, накрыт для вас стол. Беседа беседой, а есть надо. Там вы можете обсудить, что считаете важным, подвести предварительный итог.
– А ты будешь присутствовать незримо?
– Нет. Мне интересно развитие ситуации. Если я буду слышать, о чем вы говорите, то пропадет интерес, и я буду мысленно готовить ответы. Я так не хочу.
– Так мы не можем уйти?
– В сущности, нет. А хотите? – и не получив ответа, произнес. – Я так и думал. Я говорил Саше, что есть у меня идея, но пока я не готов ей поделиться. Так что?
– Все равно выбора нет. Хорошо, – ответил за всех Семен.
Им действительно надо было все осмыслить и предоставленный повод отвлечься, не вызывал возражений.
Снова открылась дверь, и они спустились на лифте в сопровождении молчаливого то ли помощника, то ли охранника и спустились на несколько этажей, но не на первый этаж, откуда начали свой путь. Открывшиеся двери лифта показали им большой зал, с овальным столом посередине, вокруг которого стояло не менее десятка стульев.
– Видимо это зал для гостей, – сделал вывод Андрей, когда они вышли из лифта, – и по всему приемы бывают не такие уж малочисленные. Думается мне, что гости здесь если и бывают, то проводят время без хозяина. Зачем ему это?
– А чтобы было. Может быть, он тоже иногда любит посидеть за большим столом, – сказал Семен.
– Если он, этот Повелитель, вообще существует.
– Но стол пустой, – заметил Андрей.
– Да подожди ты! – отреагировал Семен, – посмотрите на стены внимательно.
Вдоль левой стены стояли шкафы с книгами, а на другой висели фотографии, куда Семен и направился.
Фотографии висели не по темам: были виды природы, горные хребты, поля, озера, даже степи и пустыни.
– Наверное, это Аргедона, – высказал мнение Андрей.
– Другие фотографии говорят о другом, – заметил Семен, разглядывая, фотографии, не имеющие никакого отношения к Аргедоне. На них были виды иных планет, фотографии звездного неба, лунных пейзажей.
– Смотрите, – обратил внимание товарищей, Сашка, – это фотографии картин. Странные фото.
Семен и Андрей подошли к нему. На крайней картине была фотография с картины. Картина по всему была очень старая и на ней была изображена Аргедона из космоса, а на другой горный пологий хребет.
– И чем они странные? – спросил Андрей.
– А тем, что раз они могли делать фотографии других планет, то летают, и мы об этом знаем. Они что, не могли сделать фото своей планеты? Этот рисунок делал кто-то другой, еще не умеющий фотографировать. А хребет напоминает Алтай Земли.
– Или рисовал с фотографии, – заметил Семен.
– Может быть и так, – согласился Саша.
– Ну, что? Можно сделать вывод, что в космос на другие планеты они летали, – высказался Семен, – а вот почему свернули свои программы, тоже проясняется. Он прекратили общение. Причина нам чуть известна, но я думаю не вся.
– Вот и спросим, – сказал Андрей.
– Прошу на веранду, – услышали они голос позади себя. Увлекшись рассмотрением фотографий, они забыли о молчаливом служащем, который все это время стоял позади них.
– О! Ты и разговаривать умеешь, – удивился Андрей. – Как тебя звать?
Вопрос Андрея остался без ответа и сопровождающий жестом пригласил их к противоположной стеклянной стене, двери которой открылись, когда они подошли к ним. Веранда имела вид прямоугольника и была достаточно большой. Пол был выложен массивными каменными плитами, и огорожена каменным, метра в полтора высотой ограждением. Вдоль стены стояли кресла. Ближе к левому краю веранды, стоял стол, с тремя стульями. Все подошли к ограждению. Вид был изумительный. Слева и справа горные хребты были покрыты зеленым ковром густого леса, а внизу протекала небольшая речка. Было видно, что вода огибает камни, но шума из-за высоты не было слышно. Солнца также не было видно, но его свет проникал в ущелье, создавая всему пейзажу какую-то неестественную, сказочную красоту.
– Изумительно, – восхитился Андрей, – но, пора поесть.
Стулья за столом стояли в ряд, спинками к стене, чтобы во время еды можно было любоваться природой. Сопровождающий исчез, предоставив гостям обслуживать себя самостоятельно.
Стол был изысканным. Было все, что можно пожелать: морепродукты, мясные продукты, овощи, фрукты, напитки. Во время еды, все по умолчанию ничего не говорили о ситуации и лишь когда расселись в креслах, укрывшись пледами, заботливо приготовленных, Семен спросил:
– Саша, ты за все время беседы ничего не сказал. Почему?
– Во-первых, – не поворачивая головы, и глядя на ущелье ответил он, – я уже имел беседу с ПИ, и мне хотелось, чтобы вы сами почувствовали стиль его разговора. Во-вторых, мне нечего сказать.
– Совсем?
– Почти.
– Скажи о своем почти?
– Еще с первой встречи я знаю, что он обдумывает некую идею, которую еще не решился нам озвучить. Я вам этого не говорил, так как не знал, о чем сказать. Это меня сейчас и тревожит.
– Может быть, предложит работать с ним здесь? – предположил Андрей.
– Вряд ли. Зачем мы ему здесь? Здесь технический персонал. Нет что-то другое. Нам неизвестно имел ли он контакт с другими цивилизациями, а мы вообще из другой Вселенной. У нас другие взгляды, мысли, мировоззрение, знания. Мы другие. Как бы мы ни старались, мы никогда не станем аргедонцами, мы всегда останемся землянами. Чтобы думать, как аргедонцы, надо здесь родиться, пройти их искусственный отбор. Кстати, не известно в какую отрасль нас бы определили. Еще раз повторю, мы здесь другие, а значит чужие на этой планете, так похожей на Землю.
