Так был замкнут круг. Разумеется, мы не можем и не будем считаться с теми намерениями, которые руководили Купером-Маллансоном при написании его мемуара. Куперу предстоит прожить свою жизнь в точности так же, как он прожил ее. Первобытная Реальность не терпит никаких Изменений. В настоящий момент биовремени Купер даже не подозревает о том, что его ждет. Он искренне верит, что после непродолжительного периода обучения Маллансона он возвратится в Вечность. Всю свою жизнь он будет мечтать о возвращении в Вечность и только в самом ее конце поймет свою ошибку и напишет «Маллансоновский мемуар».
Замыкание круга во Времени преследует важную и благородную цель — спасти человечество от гибели. Мы должны раскрыть людям тайну путешествий во Времени и основать Вечность задолго до того, как это позволит сделать естественный ход развития науки. В противном случае предоставленное самому себе человечество не познает истинной природы Времени и Реальности, пока не будет слишком поздно. Развитие науки и техники в других направлениях без контроля Вечности приведет человечество к неизбежному самоуничтожению.
Харлан весь превратился в слух; его воображение было потрясено величественной картиной грандиозного круга Времени, который пересекает Вечность и замыкается в ней на себя.
— Значит, вы с самого начала знали все? То, что предстоит сделать вам? То, что предстоит мне? Значит, вы давно уже знали все, что я сделал?
Твиссел сидел, погрузившись в глубокую задумчивость, уставясь невидящим взором на голубоватое облачко табачного дыма, но вопрос Харлана вернул его к действительности. Его проницательные старческие глазки укоризненно посмотрели на Техника.
— Я не ждал от тебя такого наивного вопроса. Между пребыванием Купера в Вечности и созданием мемуара прошли десятки лет по биологическому Времени. Купер мог вспомнить лишь немногие события, очевидцем которых ему довелось быть. Он никак не мог вспомнить того, чего никогда не знал.
Твиссел глубоко затянулся, выпустил тоненькую струйку дыма и разбил ее на множество маленьких завихрений быстрыми движениями узловатых пальцев.
— Все шло как по маслу. Вначале нашли и взяли в Вечность меня. Затем через много биолет я стал Старшим Вычислителем, и тогда мне вручили мемуар и поставили во главе проекта. Я должен был возглавить проект — ведь в мемуаре говорилось, что я возглавлял его. Снова шли биогоды. Затем после очередного Изменения в 95-м появился ты (мы внимательно следили за твоими Аналогами в предыдущих Реальностях). Потом мы нашли Купера.
Мелкие подробности, не указанные в мемуаре, мне пришлось домысливать самому, пользуясь иногда Кибермозгом, но чаще — собственным здравым смыслом. Если бы ты только знал, сколько осторожности пришлось мне проявить, инструктируя твоего Наставника Ярроу, — я не мог доверить ему величайший секрет Вечности. Ярроу, в свою очередь, пришлось проявить немало хитрости и изобретательности, поощряя, в соответствии с моими инструкциями, твое увлечение Первобытной историей.
Как тщательно приходилось следить за Купером, чтобы он — сохрани Время! — случайно не получил лишних сведений, которых, судя по мемуару, у него раньше не было! — Твиссел печально улыбнулся. — Сеннор, вот кто любит философствовать на такие темы. Он называет это «обращением причины и следствия».
Нам, мол, известно следствие, поэтому мы подгоняем под него причину. К счастью, я не погряз подобно Сеннору в паутине метафизики.
Я был очень рад, мой мальчик, когда из тебя получился отличный Техник. В мемуаре об этом не было сказано ни слова, поскольку Купер не видел твою работу и не мог судить о ней. Твои таланты пришлись весьма кстати. Они как бы оправдывали особое к тебе отношение. Благодаря им твоя исключительно важная роль в судьбах Вечности была не так заметна. Даже просьба Финжи направить тебя к нему и та пригодилась. Купер упоминает в мемуаре о твоем длительном отсутствии, во время которого его занятия математикой сделались настолько интенсивными, что он с нетерпением ожидал твоего возвращения. Но один раз ты здорово напугал меня.
— Когда я взял Купера в капсулу?
— Как ты догадался? — потребовал ответа Твиссел.
— Это был единственный случай, когда вы по-настоящему на меня рассердились. Теперь я понимаю, что мой поступок противоречил «Мемуару Маллансона».
— Не совсем. Просто в мемуаре ни разу не упоминаются Колодцы Времени. Мне казалось, что умолчание о столь важном аспекте Вечности свидетельствует о полной неосведомленности Купера в этой области. Поэтому я стремился держать его подальше от капсул. Меня сильно обеспокоила ваша поездка, но ничего страшного не произошло. Все идет как надо.
Твиссел медленно потер руки, глядя на Харлана с нескрываемым любопытством и удивлением.
— Подумать только — ты сумел почти обо всем догадаться сам! Невероятно, просто невероятно! Я готов поклясться, что даже хорошо подготовленный Вычислитель не смог бы прийти к правильным выводам на основе той скудной информации, которая была в твоем распоряжении. Для Техника — это чудо проницательности.
Наклонившись к Харлану, Твиссел ласково потрепал его по колену.
— Само собой, в «Мемуаре Маллансона» о твоей жизни после отъезда Купера нет ни слова.
— Понимаю, сэр, — ответил Харлан.
— Собственно говоря, в отношении тебя мы сможем сделать все, что нам придет в голову. Такими талантами, как твой, не бросаются. Думаю, что ты недолго останешься Техником. Не хочу кружить тебе голову преждевременными обещаниями, но, я надеюсь, ты понимаешь, что звание Вычислителя не является для тебя чем-то недосягаемым?
«Дополнительная взятка», — подумал Харлан. Ему удалось сохранить невозмутимое выражение лица.
Но довольствоваться одними предположениями было опасно. Беспочвенная сумасшедшая догадка, озарившая его той вдохновенной ночью, после библиотечных изысканий, превратилась в разумную гипотезу. Рассказ Твиссела подтвердил ее почти во всем, кроме одной детали: Купер оказался Маллансоном.
Эта ошибка не сыграла никакой роли; его положение осталось таким же незыблемым, но, однажды допустив ошибку, он уже не доверял себе. Нельзя слепо полагаться на случай. Надо убедиться, насколько велика его власть. Спокойно, почти небрежно Харлан начал:
— Теперь, когда я узнал правду, моя ответственность неизмеримо возросла.
— Да?
— Вы обязаны сказать мне, какие опасности грозят проекту. Насколько велик риск? Вдруг какое-то непредвиденное обстоятельство помешало или помешает мне сообщить Куперу необходимые сведения?
