Луммокс облегченно потянулся и вздохнул:
— Ух! — сказал он с удовлетворением. — Теперь мне куда лучше.
— Луммокс! Ты в порядке?
— А что со мной должно быть, Джонни?
— Но… но что это такое?
— Что?
— Луммокс огляделся: странное образование свисало вниз, и Луммокс посмотрел на него. — Ах, это… — небрежно сказал он.
Оконечность отростка развернулась, как распустившийся цветок, и Джонни увидел, что это было. Луммокс вырастил Руку.
Скоро рука высохла, обрела окраску и начала твердеть. Луммокс не обращал на нее особого внимания, но Джон Томас следил, как она обретает законченную форму. У руки были два сустава, типа локтевых, и кисть с пальцами. Пальцев было пять, каждый состоял из семи фаланг, и средний палец был более длинным и гибким, напоминая маленький слоновый хобот. От человеческой кисти рука эта отличалась, но не было никаких сомнений в ее предназначении — во всяком случае, если сначала фаланги пальцев двигались довольно беспомощно, то постепенно их движения становились все увереннее.
Луммокс не возражал против того, чтобы Джон Томас изучал его руку, но не проявлял особого интереса к ее развитию; он вел себя так, словно с ним после завтрака всегда случалось нечто подобное.
— Дай я посмотрю на вторую опухоль, — сказал Джонни. Нарост с правой стороны набух еще больше. Как только Джон Томас притронулся к нему, Луммокс отпрянул и направился к соседнему дереву. — Подожди! — окликнул его Джон Томас. — Постой!
— Но мне надо почесаться.
— Ты изувечишь себя. Стой тихонько. Я кое-что попробую сделать.
Луммокс неохотно повиновался: из ножен на поясе Джонни вынул клинок и сделал осторожный надрез в центре опухоли.
Разрез стремительно расширился и вылетевшая правая рука Луммокса едва не шлепнула Джонни по лицу. Он отпрянул.
— Спасибо, Джонни!
— Всегда пожалуйста. — Джонни спрятал нож и задумчиво посмотрел на новорожденную руку.
Он не мог еще представить, что Луммокс будет делать со своими так неожиданно появившимися новыми органами. Но он понимал, что они меняют дело. Каким образом, Джонни еще не знал. Может быть, теперь ему не придется заботиться о Лумми так, как прежде. С другой стороны, теперь за ним надо присматривать, потому что Лумми обязательно сделает что-то, чего делать не должен. Джонни с сокрушением вспомнил поговорку, гласящую: слава Богу, что у кошек нет рук… А Луммокс был любопытнее любого котенка.
Но как бы там ни было, без колебаний решил Джонни, одного это не меняет: шериф Дрейзер до них не доберется!
Сквозь ветви он оглядел небо, прикидывая, можно ли их заметить сверху.
— Лум…
— Да, Джонни?
— Подогни ноги. Пора стать похожим на скалу.
— Ой, давай лучше погуляем, Джонни.
— Мы пойдем гулять вечером. А пока не стемнеет, я хочу, чтобы ты оставался на месте и не шевелился.
— Ой, Джонни!
— Слушай, ты же не хочешь снова отправиться в город, не так ли? Так что перестань болтать.
— Что ж, если ты так считаешь… — Луммокс опустился на землю.
Джон Томас сел рядом, прислонился к нему и задумался.
Возможно, он как-то выкрутится, и они с Лумми смогут зарабатывать на жизнь… например, будут участвовать в карнавалах. Ни один карнавал не обходится без В. З. — существ — даже если половина из них всего лишь чучела — а Луммокс самый что ни на есть настоящий внеземной. Возможно, Джонни научит его делать какие-нибудь штуки своими руками, играть там или что-то еще. Может быть, в цирк им пойти?
Нет, все это не годится для Луммокса; в присутствии толпы он начинает нервничать. Черт, как бы им заработать… не говоря уж о том, что должна улечься вся эта шумиха! Заняться фермерством? Луммокс сильнее любого трактора, а с руками он может делать любые работы по ферме. Может, в этом и есть выход, хотя, честно говоря, он никогда серьезно не думал о работе на земле.
Джонни представил перед своим мысленным взором себя и Луммокса, обрабатывающими землю… колосья ржи… грядки с овощами… и не заметил, как уснул.
Пробудил его странный звук, и он смутно припомнил, что уже слышал нечто подобное. Открыв глаза, он огляделся и увидел, что лежит рядом с Луммоксом. Тот оставался на старом месте, но вовсю размахивал руками. Одну, с зажатым в кисти камнем, он занес над головой. Раздался тот же самый звук… и небольшая осинка неподалеку внезапно рухнула. Несколько других осин уже лежали на земле. Джон Томас вскочил на ноги.
— Эй, прекрати!
Луммокс остановился.
— В чем дело, Джонни? — обиженно спросил он. Перед ним лежала куча булыжников, за одним из которых он потянулся.
— Перестань бросать камни в деревья.
— Но ты это сам делаешь, Джонни.
— Да, но я не ломаю их. Можешь есть их на здоровье, но не надо выдирать их с корнем.
— Тогда я пойду есть их.
— Отлично. — Джонни огляделся. Уже смеркалось, через несколько минут солнце должно было закатиться. — Иди и подкрепись. Хотя, подожди минутку. — Он осмотрел руки Луммокса. Они уже были такого же цвета, как и остальное тело, и начали заметно твердеть. Но самое удивительное, что руки стали примерно вдвое толще, чем при появлении, и теперь достигали объема бедра Джонни. Кожа с них почти вся слезла, а оставшаяся шелушилась, Джонни ободрал ее. — Ладно, давай.
Пока Джонни готовил себе еду, Луммокс расправился с обломанными осинками и закусил на сладкое консервной банкой. Стемнело. Они выбрались на дорогу.
В эту вторую ночь происшествий было еще меньше, чем в первую. Чем выше они взбирались, тем холоднее становилось; наконец, Джонни засунул силовую установку прямо под свитер. Скоро он согрелся и перестал дрожать.
— Лум, если я засну, разбуди меня, когда начнет светать.
— 0'кей, Джонни, — Луммокс переадресовал приказ своему заднему мозгу — просто так, на всякий случай.
Холод Луммокса не беспокоил, он его просто не чувствовал, потому что терморегуляция тела у него была гораздо эффективнее, чем у Джонни, эффективнее даже, чем у силовой установки.
Джон Томас дремал, просыпался и снова проваливался в дремоту. В таком состоянии он находился, когда первые лучи солнца коснулись далеких вершин, и Луммокс окликнул его. Джонни сел и стал оглядываться в поисках места, которое могло бы дать им приют. На этот раз счастье от них отвернулось: они были прямо на открытом месте, которое кончалось глубоким мрачным провалом. По мере того, как шли минуты и становилось все светлее, его охватывала паника.
Ничего другого не оставалось, кроме как идти дальше вперед. Далеко над ними прошел стартоплан. Он услышал лишь рев его моторов, но самого корабля не увидел, понадеявшись, что он не послан на их розыски. А через несколько минут, оглядевшись, он заметил лишь пятнышко в небе, смахивающее на орла.
