Тотчас же тишину прорезало важное и уверенное, как у метронома, тиканье специального механизма. Кальхаун заложил страницу, поднялся и направился в рубку. Он сел в кресло пилота, пристегнул ремни безопасности и сказал:
— Эй, Мургатройд! Ты что, не слышишь небесную музыку? А ну вставай и причешись. Прибываем к месту назначения.
Мургатройд приоткрыл один глаз и увидел Кальхауна в кресле пилота. Он сладко потянулся и неспешно побрел в поисках предмета, за который он мог бы зацепиться. При этом он пристально следил своими блестящими глазками за Кальхауном.
«Дзинь!» — раздался звуковой сигнал, и начался отсчет: пять… четыре… три… два… один!
На исходе последней секунды корабль вынырнул из подпространства. Возникавшее при этом чувство невозможно было спутать ни с чем. Желудок Кальхауна, казалось, скрутило двойным узлом, а самого его мучительно втягивало по спирали в какой-то конус. Он с трудом сглотнул. Похожие звуки издавал и Мургатройд. Картина вне корабля разом изменилась.
Слева по курсу беззвучно пылала в вакууме Мэрис. Позади виднелось созвездие Кита. Свет от него будет пробиваться сюда через космос еще много лет, хотя Кальхаун покинул размещенное там Медуправление всего три недели назад. Величаво плыла по своей орбите третья от центрального светила планета. Кальхаун перепроверил расчеты, удовлетворенно кивнул головой и бросил через плечо Мургатройду:
— Прекрасно. На цель вышли точнехонько.
«Чи!» — отозвался Мургатройд.
Он раскрутил хвост, которым держался за ручку шкафчика, и подошел к визору. Для него не имело значения то, что он увидел. Но все тормали любили имитировать поведение людей, точно так же, как попугаи подражают голосу человека. Он с глубокомысленным видом сощурил перед прибором глаза, а затем уставился на Кальхауна.
— Это Мэрис III, — пояснил тот, — причем очень близко. Осваивается жителями Деттры-2. Насколько известно, прошло два года, как они начали строить здесь город, и к настоящему времени должны были его уже заселить.
«Чи-чи», - согласился Мургатройд.
— А теперь не мешай, — приказал Кальхаун. — Начинаем сближение. Оповещу, когда прибудем на место.
Кальхаун подходил к планете на реактивной тяге, использовавшейся при межпланетных перелетах. Все шло нормально. Конечно, маневр длился довольно долго, но все же через несколько часов он, как обычно, послал на планету сигнал вызова, идентифицировал себя и запросил посадку.
— Медкорабль «Эскулап 20» — Мэрис III, — сказал он в микрофон передатчика. — Запрашиваю координаты на посадку. Масса корабля пятьдесят стандартных тонн: пять-ноль. Цель: инспекция санитарно-эпидемиологической обстановки на планете.
Кальхаун расслабился. Предстояла операция чисто рутинного характера. В космопорту города на Мэрис III была установлена мощная энергорешетка. Сейчас с ее пульта управления поступят указания относительно точки пространства, обстоящей примерно на пять диаметров планеты от ее поверхности, в которую его корабль должен будет войти. После этого с гигантской решетки пошлют луч специального энергополя, который захватит корабль и мягко, но неуклонно поведет его на посадку. Затем Кальхауну, как представителю Медслужбы, придется вести с планетарными властями привычные переговоры относительно состояния общественного здравоохранения на Мэрис III.
Ничего неожиданного от этой высадки не ожидалось. Кальхаун в деталях проинформирует о последних достижениях в медицинской науке. Возможно, по каналу обычных торговых связей они уже дошли до Мэрис III, но он был обязан в этом убедиться. Не исключено, хотя и маловероятно, что он и сам узнает здесь что-нибудь новое. В любом случае через три дня он вернется на борт своего медкорабля и энергорешетка «выстрелит» его в космос на расстояние, равное пяти диаметрам планеты, и он вновь будет предоставлен самому себе. Кальхаун, Мургатройд и их звездолет уйдут в гиперпространство и вернутся туда, откуда прибыли, — в Медуправление.
А пока что Кальхаун, ожидая ответа на свой запрос, разглядывал широкий диск планеты.
— Судя по карте, город должен находиться на берегу бухты рядом с терминалом. Совсем близко от линии захода солнца, — сообщил он Мургатройду.
Поступил ответ. В наушниках космофона раздался полный недоверия голос:
— Что? Что такое? О чем это?
— Медицинский корабль «Эскулап 20», - терпеливо повторил Кальхаун. — Прошу сообщить координаты для посадки. Масса — пятьдесят стандартных тонн, повторяю: пять-ноль. Цель: инспекция санитарно-эпидемиологического состояния планеты.
Недоверия в голосе прибавилось:
— Что? Медицинский корабль? Черт… — Судя по тому, как голос стал отдаляться, оператор на планете, должно быть, отодвинулся от микрофона. — Эй! Вы только послушайте!
Внезапно наступило молчание. Кальхаун удивленно поднял брови. Побарабанил пальцами по панели пульта управления. Пауза затягивалась, даже слишком. Затем в космофоне послышался другой голос:
— Эй, вы, там, наверху! Идентифицируйте себя!
Кальхаун вежливо ответил:
— Это медкорабль «Эскулап 20». Прошу посадки. Цель: инспекция здравоохранения.
— Подождите, — прозвучало с планеты. Там явно были обеспокоены.
На расстоянии восьмидесяти тысяч километров было слышно, как перед микрофоном перешептывались. Затем остались лишь потрескивания. Связь прервали. Кальхаун вторично удивленно приподнял брови. Происходившее никак не соответствовало штатной ситуации. Никоим образом! У Медслужбы было слишком много работы и недоставало персонала. Средств для межпланетных нужд, как всегда, не хватало, поскольку не существовало никакой организации, похожей на галактическое правительство. Многие тысячи освоенных человеком планет, из которых даже соседние отстояли друг от друга на расстоянии в несколько световых лет, не имели возможности проводить выборы или создавать какие-либо партии. Полеты даже в подпространстве длились, если говорить о таком роде деятельности, слишком долго. Поэтому могли существовать только немногие структуры, чья компетенция определялась соглашением властей тех планет, которые их создали и финансировали поквотно для обеспечения своих потребностей.
Тем не менее Медслужба в целом несомненно имела громадное значение. Управление этого сектора размещалось в созвездии Кита и представляло собой нечто вроде галактической клиники с отделениями. Там централизованно собирали, а затем распространяли по обслуживаемому участку опыт, накопленный медициной и здравоохранением на нескольких тысячах освоенных миров. Время от времени устанавливались контакты с коллегами из других секторов и проводился обмен информацией. Были, конечно, трудности. Так, необходимо было пятьдесят лет, чтобы, например, сообщение о новой технике селекции генов дошло из одного конца обжитой части Галактики до другого, хотя при использовании полетов в гиперпространстве срок сокращался до трех лет. И все же Медслужба пользовалась большим авторитетом. До сих пор не было еще случая, чтобы она не справилась с какой-либо экологической проблемой, связанной с человеческой деятельностью. Несколько десятков планет вообще были обязаны ей самим фактом своего существования. Не было такого места, где бы медкорабль не встречали доброжелательно.
