Несколько кубокилометров грунта и скальной породы были выброшены на поверхность, образовав колоссальный дымящийся вал вокруг монолита ретранслятора.
Фунт с Бакланом вчера, по поводу соглашения с серыми, довольно сильно выпили.
А если сказать совсем уж прямо, здорово надрались. Похмелиться было нечем, вчера не подумали, и поэтому сидели они на принесенных и брошенных в воду больших камнях, закатав до колен штаны, опустив ноги в прохладную воду, подставив гудящие головы под свежий ветер и постоянно поливая голову водой. Вода в море-океане была почти пресной - ее можно было пить. Чуть солоноватая, как минералка, и живности в воде не видно, лишь иногда что-то мелькало в глубине, отбрасывая блики, но живое это, или течение гоняло непонятные блестки, люди не знали. Баклан курил одну за другой, делая между сигаретами небольшие перерывы. Фунт, чтобы не уронить честь Польши, не отставал. Спасибо серым, наклонировали сигарет блоков десять, люди и курили не экономя. И струя дыма от их дуэта не прерывалась, смахивая на дымившую сигаретину ретранслятора.
Вчера они выбрали эту планету. Ну не совсем выбрали, как и было обещано, они лишь подтвердили чей-то выбор. Их заставили произнести странную фразу, что мол, они, Баклан и Фунт, от лица людей Земли, одобряют выбор махтов. Они и одобрили.
Им то что? Они попросили разрешения посмотреть на начало колонизации планеты, им и разрешили.
На планете, на всей планете только они вдвоем. Ретранслятор полностью автономная машина, не требовавшая присутствия персонала. Кто знает, где сейчас серые? Люди наблюдали за двумя нескончаемыми вереницами транспортных кораблей высоко над ними. Прямоугольной формы, угольно-черных, влетающих в большой портал на высоте метров четырехсот и вылетающих из такого же портала метрах в двухстах выше.
Зонды сравнительно медленно вылетали из дыры в теле ретранслятора, через несколько минут на высоте километров в пятьдесят набирали скорость в двадцать-двадцать пять махов, оставляя за собой инверсионные следы, горящие в лучах ушедшего за горизонт дневного светила ярко-фиолетовым огнем.
В этой титанической работе участвовало не меньше тысячи этих черных параллелепипедов. На фоне абсолютно черного, лишенного звезд неба картина была почти феерической. Там, где стратосферные трассы транспортников пересекались, они горели с удвоенной, утроенной яркостью. Небеса сверкали как подсвеченный лазером бриллиант. Картина была исчерпывающе прекрасной.
Но красота этого, действительно фантастического мира, мало радовала людей, со всех сторон им иже слышалось шуршание серо-оливкового пересушенного пергамента. Они ни разу не видели оружия или того, что его заменяло, но были уверены, у серых есть оружие, такое же безотказное, как все в этом, принадлежащем им мире.
- А скажи-ка, друг Фунт, на каком языке мы говорили с серыми, что так хорошо друг друга понимали? - Вот на Земле эта зеленая хрень называется лес, понимаешь - л-е-е-с. Он медленно, как совершенно незнакомое слово, незнакомого языка выдавил из себя чисто русское, родное слово. А здесь, с еще большим трудом выдавил протяжное
- ны-ы-гаст. Во!
- Ты понял фокус, Фунт? Мужчины с удивлением посмотрели друг на друга, до них наконец-то дошло, что все время, что они были здесь, с самой первой минуты они разговаривали на чужом языке, мало того, они на нём думали! Вот тебе и релаксация! Сейчас что-то сломалось, произошел странный перелом и они стали думать на родных языках, Баклан на русском, Фунт на речи польской. С удивлением вспомнили, что почти не матерились, ну почти, и сейчас начали материть все подряд, с удовольствием сплевывая на девственно чистый песок. Баклан взял сигарету, разломил, понюхал табак, пожевал, смачно выплюнул слюну. - Табак как табак, жалко, что мы даже принципа работы ретранслятора не знаем. И еду нам давали, и водку, не сдохли же мы до сих пор. Прикинь, Фунт, сколько бабок можно напечатать таким ретранслятором!
Кроме громадной колонны ретранслятора, воткнувшегося в кору планеты, на орбите сверкали яркими звездами несколько сотен больших и малых кораблей, станций, заводов, модулей разных размеров, энергостанций и огромных машин терраформирования, здоровенных плоских дисков центровки планетной орбиты, да и много еще чего, о чем люди не имели ни малейшего представления. Орбиту планеты подправили до идеала, планету наклонили под определенным углом к плоскости вращения, одну из планет системы развалили на сотню астероидов, - зачем ? Земляне не знали. Несмотря на молодость планеты и отсутствие жизни, здесь не было сотен дымящих и кидающихся бомбами вулканов, облаков было в меру, ветры дули умеренные, да и воздух, несмотря на отсутствие растительности, вполне пригоден для дыхания.
Даже к запаху планеты люди уже привыкли и не ощущали его как в первый день.
Все уже приелось и стало надоедать. Они начинали маяться от безделья. Даже водки не было. Фунт с Бакланом вынесли на песок одеяла, и улеглись на берегу, молча разглядывая темнеющее небо. Каждый думал о своем. Спать не хотелось, говорить тоже. Они просто лежали, слушая шелест волн. Было за полночь, когда по неведомым землянам планам машины терраформирования начали что-то менять на планете. Задрожала слабым землетрясением почва под ногами, запламенела отблесками полярного сияния атмосфера, черное небо расчертили тонкие белые трещины беззвучных негаснущих молний, и как-то сразу, на всем небе вспыхнули миллиарды ярких звезд, озарив незнакомыми созвездиями прекрасную ночь. Люди безмолвно смотрели в небо, боясь спугнуть красоту. Длилось это волшебство не больше минуты. Небо вновь покрылось тонкими линиями белых молний, и красота исчезла, оставив привычные светлячки машин на орбите.
- Ты знаешь, Фунт, вот это небо у нас над головой - картинка, они ее нарисовали для нас, для тебя и для меня. Больше здесь рисовать не для кого. Врубаешься?
Чем можем помешать этой суперцивилизации, мы, два гангстера, два рядовых бойца одной из чешско-немецких преступных группировок? Сколько энергии нужно затратить на то, чтобы несколько суток маскировать небо над целой планетой?
Иногда Баклану казалось, что он начинает что-то понимать, но тонкая нитка верных, как он думал рассуждений, все время исчезала. Разгадка просто вертелась в голове, но как часто бывает, не хватало совсем чуть-чуть, оставляя чувство горечи и недоделанной работы. Незаметно Баклан задремал. Фунту не спалось. Залез в челнок, и от нечего делать начал мучить процессор корабля расспросами. Тот терпеливо отвечал. Сначала Фунт спрашивал про серых, кораблик отвечал, но на хрена ему, Фунту, совершенно ни о чем не говорящие, сильно урезанные и отредактированные ответы. Ради интереса спросил о центральной звезде системы, ну ее размер, скорость в пространстве, количество планет, возраст звезды. Попросил нарисовать систему, желательно соблюдая пропорции размеров планет, отбросив истинные расстояния между планетами и светилом. Планет было восемь. Первая, самая близкая к звезде планетка с океанами расплавленных металлов ему совсем не понравилась, во второй понравился только размер, а размер и период обращения вокруг звезды третьей планеты его здорово насторожил. - Они были на третьей планете. Фунт попросил комп вывести на экран изображение третьей планеты.
