- Я применил данный термин сознательно, поскольку в другом месте... есть такие вещи... - заикался я - короче говоря: то, что здесь происходит, мне кажется игрой в жмурки. И в этом значении "проступок", если не сказать "лажа", прекрасно соответствует ситуации.
Я все время избегал упоминания темы статуй, поскольку урок, вынесенный из столовой, заставлял хорошенько задуматься. Вполне возможно - если бы не присутствие здесь заключенного - я бы и вернулся к прерванной там беседе.
- Вы, видимо, представляете, - заговорил Асурмар, - будто мы полностью утратили контроль над принципиальными событиями.
- Да нет, вы управляете ними с достойным удивления искусством; только дело в том, что эти принципиальные события, как вы сами их назвали понимаемые вами как принципиальные - на самом деле таковыми и не являются.
- Напоминаю, что один неприятный урок вы уже получили. Неужто вам спешно хочется получить и другие?
- Это правда, какое-то время я блуждал...
- Тогда прошу в будущем точно выполнять распоряжения начальства. В течение всего периода пребывания в этом секторе вы подчиняетесь нашим чрезвычайным предписаниям. Вашим непосредственным начальником является полковник Гонед. Кроме того, обязан вам сообщить, что индивидуальное задание, с которым вы сюда прибыли, с распространенной здесь точки зрения имеет второплановый, если не сказать прямо: маргинальный характер.
- Я догадывался об этом уже с первых минут.
- Прошу прощения за грубоватые акценты в своей речи. Но в подобных обстоятельствах их было не избежать. Обо всем этом я говорю ради вашего же добра. Со своей же стороны я постараюсь объясниться и оправдать вас перед полковником.
- Буду весьма обязан. Но могу ли я говорить открыто?
- С удовольствием послушаю.
Я кивнул головой в сторону решетки и мужчины на табурете, который, еще более бледный, чем ранее, поглядывал на нас все чаще.
- В его присутствии можете говорить совершенно свободно, как будто тут никого нет. Отсюда он уже не выйдет.
Я сочувственно присмотрелся к мужчине. Меня уже замучила атмосфера попыток старательно избегать определенных тем.
- Вы часто выплываете из города? - спросил я прямо, ожидая при этом какой-то небанальной реакции.
- Не чаще, чем в этом возникает необходимость, - совершенно обычным тоном ответил Асурмар. - Вам тоже следовало бы разок прогуляться, потому что в рассказах это выглядит совершенно иначе. У вас не было бы никаких сложностей с получением разрешения, хотя, по сути, ваше пребывание здесь связано с фигурами из комнаты теней. Но только прошу не касаться данной проблемы в той форме, в которую вы же сами облекли свои высказывания вчера, во время ужина. Вы сами видели, как мне пришлось унизить себя, лишь бы не допустить скандала. Определенные группы людей в этом плане ведут себя не совсем адекватно, так что вам придется уважать царящие здесь настроения. Было бы лучше, если бы вы вообще удержались от непродуманных замечаний.
После этого высказывания Асурмара произошла вещь для меня совершенно неожиданная: я завис в умственном вакууме. Я так много хотел узнать сразу, но мне не хватало слов, достаточно осторожных, которые - не выдавая моего происхождения - одновременно развеяли бы все остальные сомнения.
- Я последую вашему совету, - шепнул я.
После этих слов воцарилась тишина. Я ее боялся: она означала, что сейчас я отсюда выйду, ну а уйти означало: остаться ни с чем. Я боялся новых шатаний в тумане, посреди бесконечного ряда вопросов, остающихся, как правило, без ответа; я опасался, что меня вновь охватит своим ледовым взглядом глаз - что, возможно, я и открою тайну статуй, зато никогда не пойму людей.
Тема уже была исчерпана, следовало уходить. Мне никак не приходило в голову никакого подходящего вопроса; наоборот - на его место перлись все те лобовые вопросы, которые бы меня сразу же скомпрометировали. А самое паршивое, в двери появилась голова Алина. Асурмару больше нечего было мне сказать. Он дал знак Алину, чтобы тот вошел. Подчиненные Гонеда молча заняли место за столом возле решетки. Перед этим Сент поставил на полу возле заключенного кружку с водой и опиравшийся на ее краю сухарь. Мужчина даже не глянул на свой завтрак; зато я все время присматривался к нему; мне показалось, что человек этот все время подает мне украдкой какие-то знаки. Как только он скорчил заговорщическую мину, я тут же начал старательно избегать его взгляда. Алин с Сентом за столом начали партию в карты.
- Видимо, нет полной уверенности относительно того, каким будет приговор этому человеку? - спросил я, чтобы хотя бы что-нибудь сказать.
- Нет, - неохотно отозвался Асурмар. (Алин без слова сделал круговой жест возле шеи.) - Полной уверенности нет. Будущее каждого из нас покрыто глубокой тайной.
- Это правда, - поспешно признал я его правоту. - Но, по крайней мере, если говорить о прошлом, мы крепко стоим на ногах.
- Оно тоже расстилается за нами словно мрачная ночь.
- Я должен воспринимать это дословно?
- Понятное дело, что выражением "мрачной ночью" я воспользовался в метафорическом смысле; прошлое туманно; мы его, попросту, не знаем, даже тогда, когда оно непосредственно касается нас.
- То есть как это, мы его не знаем? - поспешно подхватил я данную тему, уже ощущая, что иду правильным путем. - Ведь подобным утверждением вы противоречите очевидному.
- Неужто достаточно уверенным не является уже то, что наше мнение о прошлом является сборищем субъективных интерпретаций?
- Согласен, давайте примем такое различие: разделение на факты и на представления о них. Так что, когда я говорю, к примеру, что родился... и после этого сообщаю точную дату (это пример настолько банальный, что приводится чаще всего), то тем самым подтверждаю несомненный факт из прошлого.
- К сожалению, этим вы не подтверждаете никакого факта.
- Правда?
- В своем примере вместо самого факта вы представили собственное суждение о прошлом.
- У вас оригинальная точка зрения, но разве способ расхождения со здравым рассудком не кажется вам слишком уж разительным?
- Не будем говорить о здравом рассудке, потому что реальность имеет с ним мало общего. Повторяю, что вы представили исключительно собственное суждение о прошлом. Даже извлекая из него столь мелкую подробность, вы признали, что она является существенной, и это автоматически выдало ваше к ней отношение.
- Но ведь я не выражал мнения о себе самом, но только упомянул дату своего рождения.
- Уже этого будет достаточно в качестве мнения, потому что наряду с датой вы акцентировали свое собственное или чье-либо иное присутствие в мире, в данный момент выдвигая его на первый план. Подобного рода процедура носит все признаки абсолютно субъективного взгляда.
