— Спасибо, — бросил он через плечо. — Кажется, я давно не практиковался.
— Все здорово, командир, — пророкотал О'Коннор. — Вряд ли у меня получилось бы лучше. А кроме того, — добавил он со значением, — вы ведь ничего не снесли.
— Чуть-чуть не снес, — согласился Кэнби, только теперь замечая, что у него дрожат руки.
Остановив «Смерть», он сквозь дождь посмотрел направо, где Конфрасс готовила «Войну» тащить на буксире «Голод». У Ольги оказалось значительно больше места для разворота, чем у Кэнби, но все-таки не так много.
С прикрепленным к носу «Голода» вытравленным до предела кормовым тросом, Конфрасс развернулась, а затем остановилась. Левый борт оказался на траверзе правого борта буксируемого корабля. Кэнби наблюдал в бинокль, как портовые рабочие в желтых дождевиках выбросили булинь и оба комплекта шпринга, оставляя прикрепленным к швартовой тумбе лишь кормовой трос, который был готов открепиться в любую секунду. Конфрасс выбросила за правый борт два якоря и начала навивать буксир, уводя нос «Голода» от пирса. Когда корабль встал к нему — и к «Войне» — почти под прямым углом, портовая команда выбросила кормовой трос, и Конфрасс снялась с обоих якорей.
— Отличная работа! — передал по связи Кэнби, когда Конфрасс прошла слева от него и встала по течению, где дымку стремительно уносил поднимавшийся ветер.
— А ты как думал! — пришел ответ от ухмылявшегося изображения Ольги Конфрасс. — Мы не халтурим — спроси любого из моих клиентов.
«Голод» вышел из бухточки. Кэнби ждал, пока Гиббоне отдавал швартовы и пытался развернуться при помощи единственного рабочего двигателя. Даже издали Кэнби видел, что Гиббонсу выпала гораздо более трудная задача, чем Конфрасс. Однако он справился с ней почти без колебаний — «Чума» вышла в покрывшуюся теперь белыми барашками реку, из-за перекоса рулевой машины заметно сместившись влево. Не успел Кэнби поздравить командира, как его кривая ухмылка появилась на дисплее.
— Неплохо для банды отставного флотского старичья, — заметил Гиббоне.
— Совсем неплохо, — согласился Кэнби с наигранной серьезностью. — К тому же при случае всегда сможем организовать рыболовный чартерный рейс.
Он следил за Гиббонсом, пока корабли не вышли из маленькой бухты, а затем включил свои двигатели и, набрав скорость, как заранее договорились, в тридцать узлов, возглавил колонну, оставляя за собой белый след из ледяных брызг. Корабли пошли вниз по Ист-ривер — на сером фоне угасавшего дня вырисовывались гигантские манхэттенские башни, и сияющие яркие огни города боролись с наступавшей ночью. Огибая пирсы и развалины древних обвалившихся мостов, корабли прогрохотали мимо оказавшегося слева Бруклина и справа — нижнего Манхэттена, затем обогнули Бэттери-Парк. Кэнби представил где-нибудь за столом Тенниел, как раз приступавшую к своей ночной работе…
Наконец колонна достигла верхней нью-йоркской бухты, миновав остров Бедлоу, где когда-то стоял старинный железный колосс. Теперь сохранился лишь каменный пьедестал, хотя при низкой воде из реки по-прежнему выступала ржавая металлическая нога огромных размеров. Любопытный старый монумент презренный поколениями борцов за справедливость как символ неравенства — со временем осыпался, а затем, в конце двадцать второго столетия, и вовсе упал.
В нескольких милях дальше корабли пронеслись через Веррезано Нэрроуз, избегая опасных остатков огромного обрушившегося моста, потом взяли курс на юго-восток — по нижней нью-йоркской бухте и волнам Атлантики. К этому времени Кэнби не надо было отслеживать шторм по радио — он находился уже над ними.
Оставляя Сэнди-Хук в кильватере, корабли повернули прямо на юг, рассекая вздымавшиеся волны вдоль побережья Нью-Джерси с огнями Сибрайта, Монмут-Бич, Лонг-Бранч и Эшбери-Парк. Теперь скорость кораблей снизилась до восемнадцати узлов. Конфрасс едва справлялась с «Голодом», который раскачивался на конце буксира, словно пьяный моряк.
Следующие одиннадцать часов корабли пробивались к Барнегат-Лайт сквозь двести километров охваченного штормом океана. Там суда собрались было еще раз сместить курс для трехсоткилометрового этапа к мысу Мей, когда Мендерес сообщил с подбрасываемого волнами «Голода» о том, что «Чума» начала отставать.
Вскоре — судя по часам Кэнби, ровно в пять девятнадцать — на одном из дисплеев появилось озабоченное лицо Гиббонса.
— За короткий промежуток времени мы потеряли всю энергию, — доложил он. — Генераторы… В соединении с двигателем утечка. Все накалилось докрасна. Гарднер вернул нам процентов тридцать пять, но пока это максимум. И он не знает, надолго ли этого хватит.
— И что? — с замирающим сердцем спросил Кэнби, хотя уже знал ответ.
— Я вижу лишь два варианта, — ответил Гиббоне. — Или я попытаюсь вытащить корабль на берег к северу от Барнегата, или мы запросто можем затонуть. Лючки двигателей на этой посудине черпают воду каждый раз, когда она поворачивается бортом к волне.
— У меня есть третий вариант, — напряженно думая, предложил Кэнби. Посади экипаж в передний швартовочный купол, а мы попытаемся бросить им трос. Даже с двадцатипроцентной мощностью нам будет легче буксировать «Чуму», чем Конфрасс — «Голод».
— Я как раз на это надеялся! — крикнул Гиббоне. — Сейчас же пошлю туда людей.
Отворачиваясь от дисплея, он принялся отдавать распоряжения.
Кэнби немедленно приказал Беннету сформировать швартовочный экипаж и развернуть правый купол, затем связался с Конфрасс.
— Я возвращаюсь за «Чумой», Ольга, — сообщил он, оглядываясь через гиперэкраны на ее навигационные огни, едва различимые сквозь шторм. — Она почти полностью в воде.
— Не сомневалась, что ты так сделаешь, — заметила Конфрасс. — Я сама еле-еле не сбиваюсь с курса со своей сладкой парочкой.
— Понятно, — бросил Кэнби. — Продолжай двигаться на юг к Норфолку. Скарбински говорит, что шторм идет на убыль, значит, скоро будет легче. К тому же примерно через час начнет светать.
— Удачи, командир, — пожелала ему Конфрасс. — Увидимся в Норфолке.
— До встречи, — ответил Кэнби исчезающей с экрана Конфрасс, осторожно поворачивая штурвал.
За бортом поднимались бесконечные ряды волн и капризно мерцали в свете навигационных огней. Огибая большой круг, позволявший «Войне» с буксиром благополучно занять нужный курс, «Смерть» болталась в бурном потоке, словно сорванный с дерева листок Кэнби заметил, что даже затаил дыхание, колдуя над управлением — после почти десяти лет бездействия. Но возле командира на месте первого помощника спокойно сидел Чанг О'Коннор и во всем помогал ему. Кэнби подумал, что в подобные минуты без такой поддержки просто не обойтись. Качая головой, он посмотрел на гиперэкраны, а затем заставил себя ослабить сжимающие рычаги управления пальцы — теперь требовались лишь легкие касания. С большинством из нынешнего экипажа Кэнби уже приходилось бывать в переделках и выходить из них, но… лиха беда начало.
