Матвейкин пожевал губами, он не любил, когда его перебивали, но высказывать недовольство советнику не стал.
— Месяц назад китайцы запустили в пояс астероидов свой новый «Волшебный корабль» — для поисков астероидов из чистого золота.
— Они что, идиоты?
— Ну почему? — поморщился лысый, с огромными очками на пол-лица, профессор Черников. — Если в пространстве встречаются чисто железные метеориты и даже глыбы из дейтериевого и тритиевого льда, то почему бы в поясе астероидов не летать золотым метеоритам? Другое дело, что вероятность встречи с таким объектом чрезвычайно мала.
— Зато китайцы, судя по всему, встретили не менее интересный объект, — продолжил речь Матвейкин. — Четыре часа назад «Шэнь Чжоу-105» передал две радиограммы в китайский Центр управления полетами на Луне. В первой сообщается, что тайконавты наткнулись на невидимый массивный объект малого диаметра, но длиной более четырёх тысяч километров, из-за чего они и назвали его «второй Китайской Стеной»[1]. В последней радиограмме компьютер корабля доложил о столкновении с ледяной горой, возникшей на пути. После этого китайцы замолчали и молчат до сих пор.
Находящиеся в кабинете начальника ЦЭОК ответственные лица российского Космического агентства переглянулись.
— Вы считаете, что они разбились? — поинтересовался Рагозин.
— Возможно.
— Тогда зачем вы собрали нас здесь?
— Во-первых, в любом случае требуется спасательная экспедиция, и только мы можем её организовать.
— А американцы?
— И американцы. — Матвейкин усмехнулся. — Именно по этой причине надо отреагировать быстро, иначе они нас снова опередят.
— Китайцы просили о помощи?
— Нет.
Командующий РВКН исподлобья посмотрел на замминистра.
— Мы не имеем права…
— Есть и другой аспект проблемы, Геннадий Сергеевич, — перебил его Матвейкин. — Объект, на который напоролись тайконавты, настолько необычен, что нашим специалистам не мешало бы посмотреть на него вблизи. Представляете, длина четыре тысячи километров, и при этом он тонкий и совершенно прямой!
— Я бы всё же запросил китайцев…
— Вообще интересная штука получается, — вмешался в разговор Черников. — Мы всё чаще сталкиваемся с удивительными явлениями в космосе, налицо статистическая концентрация артефактов. Сначала это был астероид Ирод, упавший на Венеру. Потом Окурок, занявший позицию между Меркурием и Солнцем. Наконец, Плутон с его таинственно пробудившейся жизнью. И теперь вот… гм, гм, «китайская стена»… которая скорее всего представляет собой искусственное сооружение. Напрашивается один неординарный вывод…
— Какой?
Черников помолчал.
— Пока я не могу его огласить, мне надо посоветоваться с коллегами. Да и данных не хватает. Вот почему я за экспедицию к объекту.
— С чего вы взяли, что эта… м-м, «стена» является искусственным сооружением?
— А вы можете представить себе естественный массивный объект протяжённостью в четыре тысячи километров и ничтожно малого диаметра? Да ещё совершенно прямой? Я лично не могу.
— Как эта «стена» появилась в космосе? И что означает ваша «статистическая концентрация»?
— Этот термин предложил Глинич, летавший вместе с экипажем Молодцова… но опять же не хватает данных. Необходима исследовательская экспедиция.
— Прежде всего нужен спасательный рейд, — проворчал генерал Зайцев. — А уж потом можно будет думать об изучении «стены».
Все посмотрели на него, перевели взгляды на главу службы безопасности.
— Корабль готов — второй наш «Амур», — сказал Матвейкин. — Нужен экипаж.
— Пошлите команду подполковника Молодцова, — пожал плечами замминистра. — По моим сведениям, это наш лучший экипаж.
— Молодцов уже полковник.
— Прекрасно.
— Лучший-то он лучший, — почесал темя Зайцев, — но ребята всего десять дней назад вернулись из рейда на Плутон. К тому же у Молодца… у полковника Молодцова жена в больнице, он сейчас с ней.
— Что значит — с ней?
— Его жена — капитан-командор американских ВКС Кэтрин Бьюти-Джонс, он спас её во время рейда на Плутон. А лежит она, разумеется, в клинике НАСА, во Флориде.
— Вызовите его. Всё равно лучше Молодцова командира нам не найти. А рисковать нельзя. Объект, обнаруженный китайцами, может иметь огромную научную и практическую ценность для державы.
— Кто бы спорил. Но человек в стрессовом состоянии, ещё не отдохнувший как следует, может наделать ошибок.
— Что это вы так защищаете полковника Молодцова, Константин Петрович? — прищурился Рагозин. — Он же профессионал, должен справляться с любыми нервными потрясениями. Да и в команде у него не новички.
— Ему пора заняться другими делами, он мой зам…
— Одно другому не мешает. — Замминистра глянул на помалкивающего командующего РВКН. — Геннадий Сергеевич, не теряйте время, посылайте «Амур» к… э-э, предлагаю назвать объект Космической Китайской Стеной. Первый «Амур» показал себя в высшей степени замечательно, думаю, и второй не подкачает.
— Слушаюсь, — буркнул Степчук.
Денис летел в Москву с тяжёлым сердцем.
Несмотря на то что состояние Кэтрин не внушало особых опасений, жена ждала ребенка — пошёл уже четвёртый месяц беременности, — и пережитый ею стресс на Плутоне не мог не сказаться на здоровье будущего отпрыска. Однако отказаться от полёта к объекту под названием ККС — Космическая Китайская Стена — он не мог. Как не мог и сообщить жене причину вызова.
Ровно через шесть часов после совещания в Плесецке с Плесецкого космодрома взлетел российский «челнок» «Амур-2» и направился к Ориону, откуда пришёл сигнал СОС, посланный китайским космолетом. Экипажу «Амура» не нужно было рассчитывать инерционные фазы полета и считаться с полями тяготения встречающихся планет и астероидов. Его траектория представляла собой луч, да и скорость он набирал почти равную скорости света, благодаря удивительному изобретению академика Леонова, названному эграном, — электро-гравитационному генератору, использующему поляризационные свойства вакуума.
Снедаемый нетерпением — хотелось вернуться домой как можно скорее, Денис решил дать эгран-двигателю полную нагрузку, и его надежды оправдались: «Амур» преодолел разделявшее Землю и пояс астероидов расстояние за двадцать восемь часов. Экипаж в составе капитана Славы Абдулова, космонавта-исследователя Феликса Эдуардовича Глинича и бортинженера Миши Жукова не возражал против инициативы командира. Мужчины понимали его состояние и верили, что принимаемые им решения непогрешимы.
