— Странные вещи происходят, — произнесла она. — Я имею в виду испанцев. В полицию позвонил некто неизвестный, и когда копы решили проверить информацию, то обнаружили склад оружия. Чего там только не было. Даже точечные ядерные заряды. Но самое интересное в другом. Если верить нашим агентам среди калифорнийских басков, звонил тоже кто-то из их ребят. — Дейзи покачала головой. — Послушай, Хильда, что-то мне это все не нравится. Ну да ладно, как ты смотришь на то, чтобы нам с тобой как-нибудь пообедать вместе? Посидим, поговорим. Я бы тебе рассказала про Ричарда.
Пожалуй, открутиться ей никак не удастся. Что ж, чему быть, того не миновать, но вот встречаться с Ричардом — это уж слишком. Она ни за что не ляжет в постель с приятелем Дейзи Феннел. Нечего даже надеяться. Хотя сама идея подыскать себе бой-френда не так уж и плоха, черт возьми…
Вернувшись к себе, Хильда застала в кабинете Марлу Тепп. Увидев бригадира Морриси, та спешно встала.
— Мне сказали, что я вам срочно понадобилась. Наверное, это по поводу моего заявления.
— Нет, дело в другом, — сказала Хильда. — Каким-то образом вчера у Кэмп-Смолли оказались христианские фундаменталисты. Вроде тех, среди которых вам уже приходилось работать. Как они могли что-то пронюхать?
— Когда я занималась расследованием, уже тогда поговаривали, что у них есть источник в самом Бюро, — выпалила Тепп.
— Ах вот оно как.
— Я не берусь утверждать, бригадир. Может, это пустое хвастовство — мол, знай наших. Женщина, которая этим бахвалилась, попала к нам во время облавы. Наверное, все еще отбывает срок. Ее судили за поджог склада школьных учебников. Я сама ее не допрашивала, но видела протоколы допросов. Тогда решили, что она лжет. Как может человек из Бюро сотрудничать с экстремистами? Другое дело, что информация просочилась через каналы связи.
— Благодарю вас, вы свободны. — Хильда дала понять, что интервью закончено.
— Мэм? А как же мое заявление?
— Не сейчас. Поговорим об этом чуть позже.
Может, и вправду поговорим, подумала Хильда, что-что, а помощь ей наверняка понадобится. Сейчас ждут другие дела. Надо связаться со специалистами по связи, предупредить, что какому-то ловкачу удалось выкачивать информацию из закрытых каналов. Затем позвонить в кадровую службу, посмотреть, кем можно заменить недотепу Термана. На его место следует поставить первоклассного офицера, который разбирался бы в биологии и технике, а значит, смог бы расшевелить сонное царство Кэмп-Смолли. Или, на худой конец, такого, чтобы при необходимости знал, у кого можно проконсультироваться. Хильда как раз знакомилась с личными делами первых трех кандидатов, когда в кабинет шагнул агент Даннерман.
Она бросила в его сторону раздраженный взгляд и в ответ удостоилась точно такого же.
— Что происходит с моим двойником?
Хильда решила не отчитывать Дэна за то, что он без всякого предупреждения вломился к ней в кабинет.
— Он вылетел на выполнение секретного задания. В Штатах его нет.
— Можно подумать, я этого не знаю. Он сейчас на этой вашей чертовой Украине, там, где и Розалина Арцыбашева.
— А вот это уже не твое дело, Дэн. Хотя как ты узнал?
— Господи, Хильда, да ведь оставшиеся Патриции только и знают, что перемывают ему косточки: одну-то из них он взял с собой.
Хильда вздохнула и покачала головой:
— Тебя это не касается. Это не твоя операция, и к тому же сверхсекретная.
— Ладно, скажи мне всего одну вещь, — произнес Даннерман примирительным тоном, — что он должен делать с Арцыбашевой, когда найдет ее? Спасать ее? Или отрезать ей голову?
Впервые в жизни Пэт Эдкок путешествовала с чужим паспортом — причем не с одним, а сразу с двумя. И, разумеется, впервые в жизни чувствовала себя участницей драмы плаща и кинжала. От этого у нее тряслись поджилки. Пока летели до Франкфурта, Пэт постаралась как можно дольше поспать. Она понимала, что в несуразном парике и гриме вид у нее едва ли не клоунский, и потому старалась привлекать к себе как можно меньше внимания. Но гораздо сильнее ее беспокоило другое — успеет ли она, как планировалось, на другой рейс и кто ее встретит. Правда, войдя в вестибюль аэропортовской гостиницы, Пэт с облегчением увидела, что там ее уже ждет Даннерман — с толстенной сигарой в одной руке и немецкой газетой в другой. Все по сценарию.
— Liebchen! — обрадовался он. — Ma Chere! — И в следующее мгновение облапив ее руками, от всей души расцеловал (что заранее не планировалось), поцарапав ей щеку своей жесткой немецкой бородкой и обдав кошмарным запахом сигары. Да еще и успел шепнуть ей на ухо: — Отдай мне свой паспорт и авиабилеты.
Пэт послушалась и даже не стала делать этого тайком. С одной стороны, те, кто проводил с ней инструктаж, понимали, что конспиратор из Пэт аховый, с другой — потому что не заметила ничего подозрительного. Даннерман же так ловко взял у нее из рук документы, что Пэт даже не заметила, что он с ними сделал. Уже в следующее мгновение он поднял стоявший на полу «дипломат», бросил газету, погасил сигару и предложил ей руку. Когда они выходили из вестибюля, Пэт обернулась. Краем глаза она успела заметить, что кто-то поднял с пола газету вместе со спрятанными в ней документами. Со стороны могло показаться, что человека просто заинтересовала турнирная футбольная таблица.
Пока они летели до Киева аэрофлотовским рейсом, Пэт снова попробовала вздремнуть, Даннерман же предпочел бодрствовать. Эх, великого актера он угробил в себе, вздохнула про себя Пэт. Как он, однако, играет свою роль! Сначала Даннерман заказал им обоим шампанского. Стюардессы, казалось, поставили своей целью сделать так, чтобы этот полет навсегда запомнился герру доктору Генриху Штольцу из бюро статистики и компьютерной обработки данных как самый приятный в его жизни. Доктор как раз совмещал приятное с полезным, захватив в деловую поездку свою симпатичную (правда, уже далеко не первой молодости) француженку-жену Иветт. И как, однако, мило, что никто из них не говорит на языке другого и поэтому они вынуждены общаться между собой по-английски. Вторая бутылка шампанского (продукт солнечной Грузии) была подана молодоженам с личными поздравлениями от командира авиалайнера, а к ней — блюдо нежной розовой икры.
Что ж, не такая уж страшная вещь эта тайная операция, подумала Пэт. Скорее попахивает романтикой. Раскрасневшись от выпитого шампанского и постепенно входя во вкус шпионского романа, она в душе посмеивалась над своими товарками, что остались дома, — наверняка в данный момент они бы ей позавидовали. Да, им пришлось хлебнуть горя и страданий, но и приключений в их жизни тоже хватало — кому, как не им, повезло побывать в далеких мирах, общаться с инопланетянами и все такое прочее, пока сама она томилась от скуки и безделья в каземате Бюро. Так что в некотором роде справедливость наконец восторжествовала — теперь она участвует в тайной операции, а другие пусть посидят дома, под зорким оком Бюро. К чему ненужный риск…
