- Неужто все в этом доме впали в спячку по случаю зимы? Мне нужен завтрак, вино, сухая одежда, и я не намерен ждать до тех пор, пока мои кости обледенеют - в моем-то возрасте! - и мои зубы выпадут. Айя!
В зал поспешно вбежали слуга, от усердия едва не сбивающие друг друга с ног. Бревно примерно в полдерева было немедленно брошено в полуугасший камин, и он застрелял искрами до самой крыши. Плечи Хара укутали мантией из белой шерсти; с Моргона стащили его вымокшую одежду, облачили его в белую шерстяную рубаху, а на плечи ему накинули мантию из разноцветных мехов. В зал внесли подносы с едой и поставили их поближе к огню; Моргон уловил запах горячего хлеба и щедро приправленного специями мяса. Отхлебнув поданного ему вина, Моргон закашлялся, чувствуя, что возвращается к жизни.
Когда они сели к очагу и начали есть, в зал вышла немолодая женщина. У неё было приятное лицо и волосы цвета слоновой кости, ниспадающие до самых колен. Она подошла к огню, затягивая пояс, и перевела взгляд с Хара па Моргона. Поцеловав Хара в щеку, она сказала:
- Добро пожаловать домой. Кого ты привел на этот раз?
- Князя Хеда.
Моргон резко повернул голову. Его глаза встретились с глазами Хара в немом вопросе. Легкая усмешка в глазах короля-волка стала ещё явственней.
- У меня есть дар - узнавать имена. Я научу тебя этому. Познакомься - моя жена Айя. Я нашел его возле Осе, он брел пешком в метель, - добавил Хар, обращаясь к жене. - Однажды, когда я был в облике тура, в меня стреляли, другой раз какой-то охотник набросил на меня сеть - это было в холмах позади Хмурой Горы, - и только тогда понял, кто я такой. Но никто и никогда не кормил меня хлебом - да ещё вдобавок тот, кого тщетно разыскивает половина торговцев Обитаемого Мира. - Хар снова повернулся к Моргону, который, слушая короля-волка, перестал есть. Король-волк продолжил, и теперь голос его зазвучал особенно ласково: - Мы с тобой - Мастера Загадок. Я не буду играть с тобой в игры, я немного знаю о тебе - знаю далеко не все. Мне неизвестно, что ведет тебя к горе Эрленстар и от кого ты прячешься. Я хочу это знать. Я дам тебе все, что ты попросишь, поделюсь с тобой любым знанием или искусством - в обмен на одну вещь. Если бы ты не пришел в мои земли, я бы сам через некоторое время нашел тебя - в том или ином облике: старой ли вороны, пожилого торговца, продающего у твоих дверей пуговицы в обмен на знание. Я бы все равно пришел к тебе.
Моргон отодвинул тарелку. Силы возвращались к нему, а слова Хара будили воспоминания. Моргон поспешно произнес:
- Не нашел бы ты меня у реки - я бы там и погиб. Я твой должник, и ты можешь требовать от меня чего угодно. Я сделаю все, что ты просишь.
- Опасно обещать такое в моем доме, - усмехнулся Хар.
- Знаю. Я тоже кое-что слышал о тебе. Помогу тебе во всем, что только тебе понадобится, - повторил Моргон. Хар улыбнулся. Его рука легко легла на плечо Моргона.
- Ты шаг за шагом пробирался вверх по Осе, против ветра и в яростную метель, вцепившись в эту арфу, словно она тебе дороже жизни. Я склонен тебе поверить. Земледельцы Хеда известны своим упорством.
- Говорят, что так, - пожал плечами Моргон, прикрыв глаза от жара, который источал разгоревшийся очаг. - Но я оставил Дета в Херуне, чтобы вернуться в Хед. И вместо этого отправился сюда.
- Почему же ты передумал?
- Из Остерланда ты отправил мне загадку для того, чтобы найти меня...
У Моргона перехватило горло, и он не мог произнести больше ни слова. Он слышал, как Хар что-то говорил, сидя
у очага, говорил, словно из самой гущи огня, он снова видел метель, становящуюся все темнее и темнее...
Очнулся Моргон в маленькой, богато убранной комнате, в которой царила вечерняя тьма. Он лежал, ни о чем не думая, прикрыв руками глаза, пока звук царапанья по металлу возле очага не заставил его приподняться. Кто-то, повернувшись к нему спиной, возился у огня. Моргон вздрогнул, увидев у него белые волосы, и позвал:
- Дет!
- Я не Дет. Хар велел мне прислуживать тебе.
Человек, вставший в полный рост возле очага, оказался высоким широкоплечим юношей. Он подошел к Моргону и зажег возле его кровати факел. Юноша был на несколько лет моложе Моргона, с белыми, словно молоко, волосами. Лицо его было бесстрастным, но Моргон почувствовал за этой бесстрастностью застенчивость и диковатость. При свете факела он увидел в его глазах знакомый фиолетовый отблеск. А юноша продолжал говорить под изучающим взглядом Моргона то и дело прерывающимся голосом, словно пользовался он им не слишком часто:
- Он велел... Хар велел, чтобы я назвал тебе мое имя. Я Хугин, сын Сута.
Моргон почувствовал, что его бросило в жар.
- Сут мертв, - сказал он.
- Нет.
- Все волшебники умерли.
- Нет. Хар знает Сута. Он нашел... Он нашел меня три года назад, я бегал в стаде вместе с турами. Он заглянул в мое сознание - и увидел Сута.
Моргон воззрился на юношу, не в силах произнести ни слова. Преодолевая боль в ноющих мышцах, он с трудом поднялся с кровати.
- Я хочу умыться. И где моя одежда? Мне нужно поговорить с Харом.
- Он ждет тебя, - успокоил его Хугин.
Моргон проследовал за юношей в зал. Там было полно народа: богатые горожане и их жены, купцы, охотники, музыканты и даже несколько просто одетых земледельцев. Все они пили вино возле огня, разговаривали, играли в шахматы, читали. Естественность происходящего напомнила Моргону Акрен. Хар восседал в своем кресле неподалеку от очага, слушая арфиста. Айя устроилась рядом с ним и почесывала собаку, лежащую у её колен. Когда Моргон начал пробираться сквозь толпу, король сразу же заметил его и улыбнулся.
Князь Хеда сел на скамью рядом с королем-волком. Собака оставила Айю, чтобы с любопытством обнюхать нового гостя, и Моргон, испытав легкий шок, понял, что это волк. Возле огня лежали, уютно свернувшись калачиком, и другие животные - рыжая лисица, жирный барсук, серая белка, пара ласок, белых, как снег в камышах.
В то время как Моргон осторожно почесывал у волка за ушами, Айя спокойно пояснила ему:
- Они прячутся в доме от зимы, это друзья Хара. Иногда они проводят здесь время до самой весны, иногда приносят новости о людях и о зверях Остерланда. Иногда их присылают наши дети, если сами не могут нас навестить, - вон, высоко на балке спит белый сокол, его послала сюда наша дочь.
- Вы можете с ними разговаривать? - спросил Моргон. Айя, улыбнувшись, покачала головой:
- Я могу проникать только в сознание Хара - и то лишь тогда, когда он в своем собственном облике. Да так оно и лучше, иначе я бы куда больше о нем беспокоилась, когда он рыскает по всему королевству и надолго оставляет меня одну.
Песня подошла к концу; арфист, поджарый и темноволосый, поднялся, чтобы выпить вина. Король потянулся к своему кубку. Налил он вина и Моргону, не забыв послать слугу за едой. Затем Хар начал говорить, и голос его звучал тихо на фоне окружающего собеседников шума:
