Приунывший было Феофанов оживился:
– Да-да, почему я не могу? Расизм какой-то, не иначе! – воскликнул он, но умолк под строгим взглядом судьи.
– Я объясню. Позвольте задать пару вопросов истцу? – спросил адвокат Дубинину.
– Задавайте.
Валентин благодарно кивнул, повернулся к истцу:
– Максим Викторович, скажите, в чем конкретно заключалась ваша работа?
Истец поднялся, настороженно заговорил:
– Ну, мы это… брали стальную балку, крепили к крючьям подъемника, прилаживали ее как надо, и сварщик приваривал. Потом брали следующую…
– И сколько человек требуется, чтобы провести все эти манипуляции с балкой?
– Ну, человека четыре, а че?
Валентин, переведя взгляд на судью, сказал:
– Теперь я хотел бы спросить кое-что у своего клиента.
Повернулся к директору и спросил:
– Алексей Алексеевич, поясните суду и присутствующим здесь, какие изменения наметились в работе при использовании строительных экзоскелетов?
Ответчик встал. Небрежно пожав плечами, начал объяснять:
– Один рабочий, оснащенный экзоскелетом, располагает балку нужным образом и держит, пока сварщик ее не приварит. Даже без подъемника, в принципе, управится, если балки уже доставлены на нужный этаж. И это лишь одна из улучшенных функций!
Валентин взглянул на судью и, улыбнувшись уголками губ, спросил:
– И чем же там будет полезен труд господина Феофанова?
Дубинина промолчала.
Представитель Феофанова заерзал на стуле и, склонив голову к клиенту, что-то ему прошептал. Тот на миг задумался, губы зашевелились, представитель кивнул. Бросив злобный взгляд на Валентина, поднялся, обратился к судье:
– Уважаемый суд, разрешите задать вопрос ответчику?
Получив кивок, повернулся к Крапухину и спросил:
– Алексей Алексеевич, скажите, сколько времени уходит у ваших железных молодцев на действия с одной балкой?
Директор задумался.
– Все зависит от того, насколько далеко балки находятся от объекта, доставили ли их все сразу на нужный этаж, или приходится подавать краном по одной, там, где невозможно выгрузить их рядом с местом работы, – сказал он. – Ну, в среднем уходит от десяти до двадцати минут.
Лицо представителя истца озарила улыбка. Он сказал:
– Максим Викторович, а сколько времени занимала та же операция без экзоскелетов?
– Ну… тоже минут десять-двадцать, а быстрее никак, хоть ты экзоскелет надень, хоть трусы в горошек, простите, ваша честь.
– Вот видите, – начал пояснять представитель, – никакого преимущества в экзоскелетах нет, это просто уловка фирмы, направленная на дискриминацию работников.
Дальше пошла тирада об извечном желании буржуазии помыкать беззащитными рабочими…
Валентин сжал губы, что-то тут не то, звучит красиво, но чувствуется какая-то фальшь. Склонившись к Алексею Алексеевичу, прошептал:
– А какой порядок обслуживания кранами рабочих-монтажников?
– Точно, как же я не сообразил!
Директор принялся шепотом объяснять. Выслушав, Валентин встал, обратился к Феофанову:
– Максим Викторович, вот вы сказали, тоже десять-двадцать минут. А как долго вы ждали подъемник? Ведь подъемник один на несколько рабочих групп.
Глазки представителя забегали, переводя взгляд то на Валентина, то на Феофанова, который скреб пятерней затылок.
– Ну-у, – наконец нарушил молчание Феофанов, – сколько ждали? Да не долго ждали, нам же еще надо следующую балку приготовить к зацепке… А кран, да, он пока других обслуживает…
Валентин скривился.
– Так сколько вам все-таки приходилось ждать подъемник?
– Да минут двадцать-тридцать. Ну, так нам же еще отдохнуть надо, а то такие тяжести без передыху таскать, так это… ну… – и тут Феофанов осекся.
Валентин обернулся к Дубининой:
– У одной рабочей группы, состоящей из четырех человек, процесс крепления одной балки занимал тридцать-пятьдесят минут. Теперь же пара рабочих справляется с той же задачей более чем в два раза быстрее. И без затрат на отдых. Вдобавок, смею заметить, хоть и без отдыха, но нагрузка на организм во много раз меньше. Думаю, Максим Викторович не будет отрицать, каким уставшим он приходил домой, чего не скажешь о пользователях экзоскелетов.
Слушая речь Валентина, судья медленно кивала, задумчивый взгляд смотрел в никуда. Поразмыслив, она медленно проговорила:
– Да, вижу, доводы о малой эффективности строительных экзоскелетов безосновательны.
Представитель Феофанова скрипнул зубами. Судья повернула голову в его сторону. Он поднялся и, стрельнув недобрым взглядом в Валентина, заговорил:
– Уважаемый суд, у меня есть неоспоримый аргумент, говорящий о потенциальной опасности экзоскелетов для здоровья рабочих и ставящий заключение Министерства труда под сомнение. Позвольте пригласить в зал заседания человека, ставшего инвалидом после использования экзоскелета.
Брови Валентина приподнялись, он торопливо возразил:
– Ваша честь, я протестую. Мне и моему клиенту информация о том, что у истца имеется свидетель, предоставлена не была. Это противоречит процессуальным нормам. К тому же приглашенный не имеет отношения к данному делу.
Представитель спокойно взглянул на Валентина.
– Ваша честь, – сказал он, – этого человека можно назвать свидетелем ненадежности экзоскелетов, даже больше – жертвой. А ненадежность этих устройств является одним из оснований отказа моего клиента от их использования. Что же касается нарушения процессуальных норм, то хочу напомнить, что они допускают неуведомление стороны об имеющихся доказательствах, если доказательства получены в последний момент и не было возможности известить сторону.
Судья кивнула.
– Протест отклонен. Пристав, пригласите свидетеля.
Валентин нахмурился. Пристав вышел, через минуту вернулся, придержал дверь, пропуская свидетеля. В зал вошел мужчина среднего роста, лет тридцати. В глазах печаль, вид скорбный. Валентин заметил пустой рукав. Дубинина тоже обратила внимание, что у свидетеля нет правой руки. Брови судьи грозно сошлись.
– Проходите. – Дубинина сделала приглашающий жест. – Займите место рядом с истцом.
Свидетель прошел к столу истца. Судья проводила его взглядом.
– Представьтесь, пожалуйста. Расскажите суду, какие пояснения вы можете дать по существу дела?
Мужчина уныло заговорил:
– Серов Валерий Анатольевич. Я работал в строительной фирме «Стройсервис»… – Взгляд мужчины опустился в пол, из груди вырвался горестный вздох. – Работал, пока вот… – Он кивнул на пустой рукав, вздохнул еще тяжелее, заговорил тверже, злее: – Это все новые технологии, не доведут они до добра. Чувствовал ведь, не хотел соглашаться. Лучше бы уволили, чем теперь инвалидом.
