— Магмоидами?! — удивленно воскликнул Тримейн.
— Нужно же было их как-то назвать! Как бы там ни было, Тримейн, эти существа прекрасно вписываются в линнеевский класс Paradoxa. До сих пор у нас не было доказательств того, что они существуют, но и доказать обратное — доказать так, чтобы ни у кого не возникало никаких сомнений, — мы тоже не могли. Нашему Восьмому отделу, как и предшествовавшей ему секретной группе в составе министерства, оставалось только продолжать самые внимательные наблюдения. Магмоиды, со своей стороны, по-видимому не подозревали о существовании человечества, но только до недавнего времени. И когда люди начали взрывать высоко в их атмосфере свои атомные бомбы, когда началось осуществление проекта «Гадес»… Для них ваши бомбы, разумеется, просто хлопушки, однако они все же производят достаточно много шума, чтобы привлечь внимание магмоидов.
— Вот откуда взялся этот период в девяносто минут! — проговорил Тримейн.
— Да. — Джонс кивнул. — Что касается летающих объектов, которые местные жители прозвали Гренделями, то это, очевидно, исследовательские зонды магмоидов. Скорее всего, они автоматические, как наши спутники, и точно так же движутся по орбитам, только внутри Земли, которые, безусловно, обладают значительно меньшей плотностью, так что для магмоидов они все равно что для нас вакуум. Я, правда, пока не знаю, что именно влечет их сюда — ведь Грендели достаточно часто являлись людям на протяжении нескольких веков, но могу предположить, что все дело в каких-то геологических аномалиях, о которых мы пока ничего не знаем. Во всяком случае, Могила Люцифера, как удалось выяснить Уинстону Стаббинсу, представляет собой одну сложнейшую геологическую аномалию, целый конгломерат таких аномалий, если угодно.
Тримейн продолжал изумленно смотреть на экран.
— Это нечто потрясающее! — пробормотал он. — Мы считали, что одиноки во Вселенной. Мы всматривались в звезды, а чужой разум оказался куда ближе — в буквальном смысле у нас под ногами.
— Вы правы, Тримейн. — Джонс кивнул. — Речь идет о первом контакте, не больше и не меньше.
* * *
Мотоцикл с ревом несся по улицам, заваленным обломками кирпичей и битым стеклом. На дороге стали появляться жители Ньюкасла — те, кто остался в живых, один за другим выбирались из разрушенных домов. Над развалинами проносились вертолеты, завывали сирены, откуда-то доносилось зловещее потрескивание разгоравшегося пожара.
— Хорошо, что мы на мотоцикле, — сказала Тельма. — Машина здесь ни за что бы не прошла. Впрочем, шоссе, которое ведет из города, должно быть посвободнее. Жаль, мы ничего не можем сделать для этих людей — ведь они пострадали ни за что!
— Не волнуйся, дочка, — сказала Хоуп. — Ты и так делаешь все, что в твоих силах. — Мотоцикл подскочил на груде кирпича, и миссис Стаббинс добродушно добавила: — Эй, Уинстон, поосторожнее! Если бы я знала, что ты повезешь меня кататься на «русских горках», я бы надела свою лучшую шляпку.
— Извини, мам.
— Куда ведет этот переулок? — спросила Тельма. — Не на главную дорогу?
— Туда, но проехать будет нелегко. Держись крепче, мама.
Через пять минут они уже оказались на шоссе, но здесь Уинстону пришлось остановиться.
— Боже мой!
Шоссе заполонили люди. Сплошной поток их двигался прочь из города, так что даже выехать на асфальтовую мостовую было невозможно.
— Что там такое? — окликнула сына миссис Стаббинс. — Мне с галерки ничего не видно.
— Это люди, мама. Сотни и тысячи людей. Они покидают город.
— Мужчины и женщины, — подхватила Тельма. — Старики в инвалидных креслах, дети в колясках и в рюкзаках за спинами родителей. Вон там катят даже больничные кровати на колесиках.
— То же самое было и в прошлую войну, — сказала Хоуп. — Когда стали падать бомбы, немало людей ушли из городов в деревни, в холмы, причем некоторые прямо в пижамах, босиком. В военных фильмах такого не показывают.
— Но как же мы проберемся сквозь толпу?
— Это будет ужасно, — с чувством сказал Уинстон.
— Зато впереди шоссе должно быть свободно, — уверенно сказала Тельма. — Вы готовы, миссис Стаббинс?
— Всегда готова.
— Тогда поехали, — отозвался Уинстон и тронул мотоцикл с места. Люди неохотно расступались перед машиной, и они пусть медленно, но все же продвигались вперед. Потом земля снова вздрогнула.
— Вы это тоже почувствовали? — крикнул Уинстон.
— Боюсь, что да, — ответила Тельма. — Новый толчок. — Она посмотрела на часы: стрелки приближались к трем пополуночи. — Ну да, только что истекли очередные полтора часа.
— Мы движемся со скоростью пешехода.
— Вы бы ехали куда быстрее, если бы отцепили дурацкую коляску, — заметила Хоуп.
— Мы никогда этого не сделаем, — ответила Тельма, упрямо тряхнув головой.
Откуда-то спереди раздался усиленный мегафоном голос — далекий, но вполне различимый:
— Тельма Беннет! Уинстон Стаббинс! Тельма Беннет! Если вы здесь, дайте о себе знать!..
— Ты слышала? — спросил Уинстон.
— Да. Нас зовут. Я думаю, это капитан Филлипс. Джонс послал его за нами.
— Вперед, седьмой номер, пора спасать игру!.. — пробормотала Хоуп.
— Тише, мама! — поморщился Уинстон и добавил, обращаясь к Тельме: — Мне кажется, зовут вон из того грузовика. Видишь, у него фары горят?
— Останови, — ответила она. — Я сбегаю туда и все разузнаю.
— Но…
— Пешком будет быстрее.
— Возвращайся скорее, ладно?
Тельма соскочила с мотоцикла и стала проталкиваться сквозь толпу.
— Извините… извините, пожалуйста. Пропустите! Мне нужно срочно пройти!
* * *
— Вопрос в том, что теперь со всем этим делать, — вздохнул Тримейн. — Лично я не имею ни малейшего представления!..
Годвин холодно улыбнулся.
— Люди вроде вас способны видеть во всем одни сплошные проблемы, — сказал он. — Я же, напротив, вижу лишь новые возможности. При условии, разумеется, что все, о чем вы тут говорили, правда.
— Хотел бы я знать, почему меня это так сильно пугает? — пробормотал Джонс.
Зазвонил телефон, и коммодор снял трубку.
— Алло, кто это? Снова вас, Джонс.
— Дайте сюда… Алло?
— Джонс?
— Тельма? Ну наконец-то! С вами все в порядке?
— Да. Я с капитаном Филлипсом. Уинстон тоже здесь, так что успокойте Клер. Правда, у нас тут, кажется, все начинается снова.
— Я знаю. У нас толчки тоже ощущаются, хотя и слабее.
— Мы собрали всю информацию, которая вам нужна.
