— Я знаю. У нас толчки тоже ощущаются, хотя и слабее.
— Мы собрали всю информацию, которая вам нужна.
— Отлично. Вы молодчина, Тельма.
— Надеюсь, мы не зря старались. Вы уже поняли, с чем мы имеем дело?
— С магмоидами, мне кажется. Скорее всего, они атакуют земную кору изнутри. Приезжайте скорее и привозите вашу информацию. И будьте осторожны, конечно.
Он дал отбой и, положив трубку на рычаг, перевел дух. Облегчение, которое Джонс испытал, когда узнал, что Тельме не грозит непосредственная опасность, оказалось куда сильнее, чем он готов был признать. Впрочем, Джонс довольно скоро пришел в себя и снова стал замечать окружающее: приглушенный звук множества голосов, отдающихся от стен командного пункта, телефонные звонки, стрекот телетайпов и перфораторов, резкий запах озона и нагретого пластика, исходящий от электронных устройств. Доктор очень устал, глаза у него буквально слипались, но ему было ясно, что уснуть он все равно не сможет, даже если у него появится такая возможность.
Пол под ногами снова содрогнулся, стальные стены жалобно скрипнули.
— Поступают еще сообщения, — доложил майор Краун. — В Ньюкасле новые разрушения. Зарегистрированы сильные подземные толчки близ баз проекта «Гадес» в испанской Севилье и турецкой Анкаре.
— Потери? — быстро спросил Годвин.
— По-видимому, есть жертвы среди мирного населения. К сожалению, связь по-прежнему работает крайне неустойчиво, ситуацию наверху никак не удается взять под контроль.
— У вас есть какие-нибудь предложения, Джонс? — спросил Тримейн.
Ученый пожал плечами.
— Мы мало что можем сделать, пока не вернется Тельма с информацией. Впрочем, у вас, вероятно, есть связь — пошлите предупреждение по своим каналам. Пусть власти приготовятся к повторению толчков через каждые девяносто минут, причем толчки, вероятно, будут усиливаться. Если что-то изменится, мы сообщим им дополнительно. Хочется верить, что мы еще можем выбраться из этой ситуации без особого ущерба. Для магмоидов люди не враги; я думаю, они рассматривают нас как источник мелких неприятностей — ну, вроде грозы или неожиданного дождя, который вдруг пролился на них с их каменных небес. Но если будут взорваны еще бомбы, вот тогда они с нами разберутся, поэтому вам, Тримейн, необходимо в первую очередь позаботиться о том, чтобы остановить испытания. Краун повернулся к Тримейну.
— Вы согласны с этим предложением, профессор?
— Откровенно говоря, — растерянно признался Тримейн, — я далек от того, чтобы безоговорочно согласиться с гипотезой коллеги Джонса, однако между моментом взрыва нашей бомбы и местонахождением других баз проекта «Гадес» с одной стороны и временем и локализацией подземных толчков — с другой несомненно существует какая-то связь. Думаю, было бы разумно прислушаться к его рекомендациям.
— Очень хорошо… — начал было Краун, но Годвин не дал ему договорить.
— Отставить, майор! — резко приказал он, вытаскивая револьвер.
— Коммодор!
— Что вы задумали, Годвин?! — воскликнул Тримейн.
— Я принимаю командование проектом «Гадес» на себя. Если магмоиды действительно существуют — а я все еще в этом не уверен, — следовательно, нам грозит глобальный кризис. В этих условиях найти приемлемое решение можно, только если мыслить категориями ответного удара. Ваши пацифистские штучки здесь не пройдут.
— Ответного удара?! — переспросил Джонс. — Да вы что, с ума сошли?
— Извините, коммодор, — твердо сказал Краун, — но я все-таки должен передать предупреждение доктора Джонса своему правительству.
— Зачем?! Магмоиды атакуют Ньюкасл, а не Вашингтон. Вся ключевая информация стекается ко мне, и поэтому никто, кроме меня, не может достаточно квалифицированно принимать решения по важнейшим проблемам, которые встают сейчас перед человечеством. Отойдите от консоли, майор, это приказ.
Прежде чем ответить, Краун набрал полную грудь воздуха.
— Прошу прощения, коммодор, но вы не имеете права отдавать мне подобные приказы. На базе я представляю американскую армию, и мой верховный главнокомандующий — президент Эйзенхауэр, а не вы. Да, мы работаем вместе как союзники, но в данном случае я склонен больше доверять своим собственным выводам. Это диктует мне долг перед моей страной. Нет, сэр, я не допущу, чтобы Олдмурская база вышла из-под контроля моего военного командования.
Годвин нажал на спуск. Грохот выстрела в закрытом помещении прозвучал с особенной силой. Краун покачнулся, упал — и больше не шевелился.
— Майор! — Клер опустилась на колени рядом с американцем и попыталась нащупать пульс у него на шее. — Вы убили его, Годвин!
— Ради всего святого, коммодор! — проговорил Тримейн дрожащим голосом. — Что вы натворили? Неужели вы забыли о присяге, о вашей клятве служить стране и королеве?
— Я служу более высоким целям, Тримейн.
Операторы командного пункта (все как один военнослужащие, вспомнил Джонс) обернулись на звук выстрела и теперь, потрясенные, взирали на мертвое тело, но Годвин быстро овладел ситуацией.
— Я убил предателя! — прорычал он. — За работу! Ну, живо!
Этого оказалось достаточно, чтобы солдаты снова уставились в свои экраны, и Годвин обратился к ученым.
— Я не сомневаюсь, что американский персонал базы будет подчиняться мне, как и раньше, — сказал он. — Остается решить, как быть с вами. Вы либо со мной, либо против меня, третьего не дано. Вас, Джонс, придется снова посадить под замок — так мне будет спокойнее. Что касается вас, констебль Бейнс…
— Вы меня не запугаете, коммодор.
— Я восхищен вашим мужеством, констебль. Что ж, придется арестовать и вас… Остается один профессор Тримейн. Надеюсь, вы не откажетесь от сотрудничества? В конце концов, проект «Гадес» — ваше детище. Вы сами сконструировали бомбы, которые нам предстоит испытывать.
— Но я… я не хотел ничьей гибели…
— Интересно, на что вы рассчитывали, когда посвятили свою жизнь созданию оружия массового поражения? — презрительно бросил Джонс.
— Я всегда верил в здравый смысл! — вспыхнул Тримейн. — В здравый смысл и добрую волю. Можете спрятать свой револьвер, коммодор, я буду сотрудничать. И рано или поздно я сумею убедить вас в своей… в нашей правоте.
— Дежурный! — позвал Годвин. — Уведите этих двоих и заприте на гауптвахте. И пришлите кого-нибудь… гм-м… прибраться. Идемте со мной, профессор Тримейн, нас ждет работа.
Когда Джонса и Клер повели к дверям, зал снова содрогнулся.
— Ну вот, опять… — пробормотала Клер и нахмурилась.
