Трудно понять психологию машин. Особенно если это не просто машины, а техноморфы, обучение которых велось свободным программированием. Слишком сильно они начинают походить на людей.
Званцев вдруг подумал, что ему будет очень трудно расставаться с Домом и Митрошкой. Привык он к ним. Даже больше, чем привык.
В комнату заглянул Митрошка.
Корпус его был еще влажным от воды.
— Званцев, — окликнул Митрошка. — Ты не спишь?
— Сплю, — отозвался человек.
— Так рано еще! — удивился Митрошка. — Слушай, Званцев, я там рыбки принес. Такого тайменя выхватил! Хочешь, загляни на кухню, сам увидишь.
— Спасибо, — сказал человек. — Ты же знаешь, Дом терпеть не может рыбы.
— Так я же тебе принес, а не ему, — сказал робот.
— А фильтры от чешуи мне очищать, — сухо заметил Дом.
— Дом, ты не сердись, — заторопился Митрошка, и круглые большие глаза его радостно вспыхнули. — Я ведь не нарочно. Я же для науки старался. А полы я сейчас седаксом пройду, лучше новых станут.
Не зря Митрошка так не хотел ехать для модернизации на этот завод.
— Сволочи! — выругалась Аленка. — Дураки!
Подбородок ее задрожал, и она выскочила из ангара, чтобы не заплакать при посторонних.
Званцев сам чувствовал, что его охватывает бешенство. И было от чего! На завод отправился жизнерадостный и полный любопытства техноморф, а обратно приехал обычный робот серии ТМ, способный на многое, но абсолютно ничем не отличающийся от своих собратьев. И как сообщить об этом Дому?
Нашелся на заводе идиот, который очистил мозг робота от ненужного, как ему казалось, хлама, а в результате Митрошка утратил свою индивидуальность.
— Митрошка! — позвал вулканолог, надеясь на чудо.
— Я — робот ТМ три тысячи шестьсот двадцать восемь, — раздался неживой механический голос техноморфа. — Слушаю вас, человек.
Ничего он не помнил. Ничего!
Даже о спутнике Сатурна Титане у него сохранились сухие данные:
— Титан, спутник планеты Сатурн, открыт в 1655 году Гюйгенсом, расстояние от Сатурна 1 221 860 километров, диаметр 5150 километров, сидерический период обращения 15 суток 23 часа 15 минут. Первая высадка на Титане произведена экипажем планетолета «Рапид» в 2048 году, командир корабля Антуан Сен-Клер. Первые комплексные исследования Титана проведены в 2058 году экспедицией Хлумова. Атмосфера малой планеты состоит из азота и различных углеводородов. Разумная жизнь на Титане открыта в 2066 году вулканологом А.Званцевым с командой техноморфов.
— Ты хоть помнишь, что был одним из этих техноморфов? — вздохнул Званцев.
— Вопрос непринципиальный, модель техноморфа не имеет значения, так как техноморфы лишены индивидуальности.
— То-то и оно, железный ящик! — сплюнул человек. — Тебе до Митрошки как до Москвы, если пятиться раком!
— Данный способ передвижения неизвестен, — сообщил техноморф. — Раки в воде действительно движутся задом вперед, используя реактивный принцип движения. Оказавшись на суше, передвигаются обычным способом, используя все конечности.
Званцев вспоминал, как они с Митрошкой удирали от человекообразных обезьян, внезапно решивших двинуться по пути эволюции, как парили в темной океанской бездне рядом с величественным храмом древней цивилизации, о которой ничего не было известно; он вспоминал, каким хитроумным способом Митрошка отыскал затерянный в лунной пыли луноход; а еще вспоминалось, как Митрошка разрисовывал себя незабудками к приезду Алены, как искал он на дне Черного моря амфору с драгоценным многовековым вином, как стаскивал деревенских коров за хвосты в единое стадо.
Слезы сами наворачивались на глаза.
— Башку ему оторвать! — с ненавистью подумал Званцев о неизвестном программисте, который хотел, чтобы было как лучше, и тем самым совершил хладнокровное убийство свободного и веселого робота.
— Митрошка, а ты помнишь, как мы удирали от вулканических бомб в отпочковавшемся кратере Марсианского Олимпа? — спросил он.
— Извержение на Олимпе имело место 11 октября 2062 года, — отчеканил техноморф. — Предполагаемый объем выброшенного пепла и лавы составляет…
— Заткнись! — в бешенстве приказал Званцев. Техноморф послушно умолк.
Нет, к прежнему Митрошке возврата не было. Званцев понимал это, но никак не мог избавиться от раздражения и злости. Он уже представлял себе, что скажет руководству завода. Впрочем, в чем-то он сам был виноват. Надо было отдельно указать на недопустимость каких-либо изменений в программах Митрошки. Ощущение вины рождало тоску.
Вечер прошел напряженно.
Они с Аленой не разговаривали о Митрошке, словно оба боялись затронуть эту тему, от которой становилось плохо. Оба чувствовали себя так, словно потеряли близкого человека. Никогда раньше Званцев не думал, что может так привязаться к машине. Впрочем, был ли Митрошка машиной? Званцев ловил себя на мысли, что всегда относился к роботу как к младшему товарищу — покровительственно и с некоторой долей насмешливости. И от этого тоже было нехорошо. Словно он кого-то обидел и теперь не имеет возможности извиниться.
В постели Алена прижалась к Званцеву, и он чувствовал, как тихо и неровно бьется ее сердце, как она неровно сопит, пытаясь сдержать волнение.
— И ничего нельзя сделать? — тихо спросила Алена. — Это ужасно, Саня. Это ужасно.
И всхлипнула.
Потом она тихо уснула, а Званцев долго смотрел в темный проем окна, в который с высоты заглядывали звезды, думал о стоящем в ангаре техноморфе, и ему опять было нехорошо. Он вспомнил, как они еще в самом начале свободного программирования разглядывали в зоопарке диких зверей, и Митрошка озабоченно спрашивал:
— А пять лап у медведя бывает? А почему? Это же незаконченная симметрия. Для полной симметрии надо шесть конечностей: пять лап и голова.
— А хвост? — возражал Званцев.
— Ну, какой у него хвост? — не соглашался Митрошка. — Шесть сантиметров — это разве можно назвать конечностью?
А теперь вместо Митрошки в ангаре стоял железный придурок, с которым и поговорить не о чем. Утром Званцев встал мрачнее тучи.
— Званцев, — спросил Дом. — Митрошка не приехал?
— Нет больше Митрошки, — с трудом выдавил человек. — Есть техноморф серии ТМ порядковый номер 3628. Угробили нашего Митрошку на заводе.
— Не понял? — встревожился Дом. — Его что, на переплав пустили?
