— Пока не знаю, — развёл руками я.
— Он тебе не помог? Твой лесник.
— Он сам находится в таком же незавидном положении. Но мы хотя бы попытались найти ключ к спасению.
— Что делать будешь?
— Думать… Думать…
*****
Думать… А о чём? Я битый час сидел на кровати, чеша Котю за ушком. Мысли, словно льдины, налетали друг на друга и сталкивались. Я не видел выхода из сложившейся ситуации.
'Бродячих собак я отгоню', -перед расставанием сказал мне несчастный альма. — 'Но ты всё равно будь осторожен. Я чувствую, как сюда приближаются тени'.
Что за тени он имел в виду? Может уже бредит от слабости? Как жаль этого бедного старика. Из-за меня он теперь совсем плох. Как объяснить Райли, что я укоротил сроки нашего пребывания в этой части города? Так бы прожили ещё недели две — точно. А теперь, дай Бог два дня прожить… 'Но я ведь пытался сделать как лучше', -успокаивал я сам себя. — 'Райли поймёт… Какая разница, когда уходить? Уйти всё равно придётся'.
Райли вернулась с пустыми руками. Сегодня охота не задалась. Но теперь подруга выглядела как-то иначе. Словно ушла одна, а вернулась — другая.
— Целый день элгеру под хвост, — сокрушалась она. — Извини, Котя… Всё так удачно начиналось. Я их выследила, вела до десятого квадрата, а потом — бац, и… Ты чё так на меня смотришь?
— Да вот, не пойму, что в тебе изменилось? А-а! — до меня дошло. — Ты повязку сняла.
— Она мешается. Зацепляется за всё постоянно. Погляди, как мой глаз? — Райли приблизила ко мне лицо.
— Выглядит как обычно. Только не слезится.
— Угу. И не видит ни хрена. А шрамы есть?
— На веке небольшой шрамчик. Издали и не заметно. У апологетов отличные косметические средства. Жаль, что зрение они не восстанавливают.
— Ну что ж теперь, — Райли отправилась мыться. — Это тело всё равно разрушается. Как его не береги.
— Надо бы мне тоже как-нибудь набраться смелости и помыться. Последний раз это делал ещё в Апологетике. Уже чесаться начинаю, как шелудивый пёс.
— А что мешает?
— Холодно, блин. Ты-то у нас 'горячая штучка'. Температурой управляешь. Вон, аж пар от тебя идёт. А я не морж. Мигом превращусь в посиневшего цыплёнка.
— Кинь в тазик пару термокубиков.
— Ну разве что термокубики помогут…
И опять за этими разговорами я не признался Райли в том, что сегодня совершил. А ведь понимал — чем дальше это затягиваю — тем хуже делаю для всех.
— Кого сегодня гоняла? — спросил я у неё.
— Ригвилов, — ответила она через дверь, журча водой, переливаемой из канистры в таз.
— Круто!
— Угу. Но с одним глазом конечно охотиться сложнее на порядок.
Из приоткрывшейся двери вылетела скомканная одежда и, звякнув металлической пряжкой, упала на пол.
— Так возьми меня с собой завтра? Я же тебе уже помогал их ловить, — подойдя к этому вороху, я подобрал ещё тёплую одежду, аккуратно свернул и уложил на тумбочку.
— Давай так… Пфф! — Райли фыркнула, видимо, поливая себя водой. — Завтра я схожу одна. Хочу попробовать добыть его самостоятельно. Всё-таки надеюсь, что один глаз — это не помеха. Ну а если не получится. Тогда послезавтра идём охотиться вместе. Идёт?
— Идёт, — ответил я.
Как же сказать ей про умирающего альму и подступающих экрофлониксов? У нас может не оказаться двух дней. Возможно, уже завтра нам нужно начать собирать вещички. Возможно, собирать их нужно уже сегодня. А я тут сижу и точу с ней лясы про какую-то охоту. Как же быть? Сказать прямо сейчас? Нет. Дождусь, когда искупается…
— Кстати, если завтра пойдёшь гулять, будь осторожнее, и в сторону ДК не ходи, — сообщила Райли.
— А что случилось?
— Сегодня я заметила группу неприкаянных. Припёрлись со стороны бывшей территории Флинта. Их немного, но всёже лучше не рисковать. Через пару-тройку дней уйдут сами. Эти неприкаянные никогда долго не задерживаются на одном месте.
Так вот о каких тенях предупреждал меня шаман. Переключившись на размышления о неприкаянных, я окончательно похоронил своё решение поговорить с подругой о самой главной проблеме. Меня понесло в другое русло. Бродя по комнате, я думал, как бы стравить неприкаянных с экрофлониксами. Хоть и практического смысла в этой задумке не было вообще никакого.
— Мыться будешь? — Райли, одетая в махровый халат, вышла из комнаты, на ходу вытирая волосы полотенцем. — Я тебе воду согрею.
— Нет, — поёжился я. — Пожалуй, не сегодня.
— Как хочешь… А где? — бегло поискав на полу, она увидела свою одежду, сложенную на тумбочке. — Это ты убрал? Да я бы сама убрала…
— Мне это было не трудно, — махнул рукой я.
— Спасибо, — она явно была тронута моей заботой. — Завтра, после охоты обязательно постираю.
— Бр-р-р, — обхватив себя руками, подрожал я. — Меня от одного твоего вида знобит. В комнате градусов десять — не больше. А ты бегаешь в халатике, да ещё и с мокрыми волосами. Как же я тебе завидую.
— Халатик довольно тёплый, — пощупала ткань Райли. — Сейчас высохну, одену свой спальный костюм.
Теперь, когда сильно похолодало, Райли спала в трикотажном костюме, используя его в качестве пижамы. А сверху накрывалась пледом. Но любимому креслу не изменяла, и всё так же ночевала в нём, съёжившись в неудобной позе с поджатыми ногами. И это в то время, когда я на кровати стучал зубами под двумя толстыми одеялами с парой грелок в обнимку.
— А тебе, милый, на ночь надо есть мясо ригвила. Тогда и грелка не потребуется, — продолжила она. — Эх, добыть бы этого ригвила. Но я постараюсь. Обещаю.
Я открыл было рот, но вместо ответа испустил лишь усталый вздох.
*****
Проснулся я очень рано, и даже успел застать Райли, собиравшуюся на охоту. Больше заснуть не получилось. Виной тому был не утренний холод, а мысли, разом навалившиеся на меня после пробуждения.
Какая-то неведомая сила тянула меня на улицу. Если раньше я боялся лишний раз нос высунуть за пределы дома, то теперь всё было с точностью до наоборот. Я чувствовал, что должен сделать что-то. Что угодно, только не сидеть сложа руки. Вместе с этим опасался наломать дров, как когда-то с Хромым. И вот это метание между двух огней сводило меня с ума.
Что бы я сделал месяц назад, узнав, что в нашем районе появились неприкаянные? Да ничего. Сидел бы дома, опасаясь выглянуть в окно. Все мои тесные встречи с неприкаянными отложились в памяти неприятным осадком. Встречаться с этими гнусными существами я не желал ни за какие коврижки. Раньше не желал. А в тот день меня почему-то тянуло к ним, как магнитом. Это очень напоминало браваду, связанную с желанием убить Хромого, когда я превратил пугающее меня существо в навязчивую идею. Потому это рвение смущало меня до глубины души.
