Ураган, который вы пережили в Гвинее на руднике, был на порядок серьёзнее, — заметил Патрик.
Я посмотрел на пыльный след похитителей, который всё больше терялся на фоне стены надвигающейся пыльной бури. И понял, что точно знаю расстояние для них. И нашу скорость. И скорость приближения шторма.
— Догнать мы не успеем, — констатировал я.
— Плохо, — констатировал Патрик.
— Надо изучить карту, — сказал я, — у них должен быть план. Они ведь не наугад выбирали направление.
— Возможно, план был, — согласился Патрик, — но бурю они точно не могли учитывать. Так же, как и мы.
— Надо понять, где они могут спрятаться.
Я видел, как на заднем сиденье Майкл достал тактический планшет.
— В паре километров от них есть что-то вроде небольшого оврага, — сказал он, — но он сильно правее того курса, которого они держатся сейчас.
— Не опасно в овраге прятаться от бури? — спросил я.
— Едва ли, — ответил Семён, — это похоже на русло реки. Возможно, сезонной. Склоны слишком пологие, чтобы обвалиться. Но в бурю по нему, внизу, наверняка можно двигаться.
— Но почему они тогда едут в сторону? — спросила Соня.
— Наверно, чтобы нас запутать, — предположил Патрик.
— Больше тут прятаться совершенно негде, — добавил Майкл, — когда накроет, придётся останавливаться.
— Ясно, — кивнул Патрик. После чего вывел карту на навигационный дисплей, указал на овраг, который нашёл Майкл, и дал команду водителю двигаться в ту сторону.
— Не успеем, — понял я через секунду.
— Сильно? — спросил Патрик.
— Нет. Метров триста останется, когда накроет, — ответил я, — точнее не могу — буря, похоже, ускоряется.
— Попробуем по навигации доехать, — сказал Патрик, — сигнал должен пробиваться.
Песчаная стена была совсем рядом. Я понимал, что она сложена из миллиардов песчинок, висящих в воздухе, но никак не мог избавиться от ощущения неминуемой страшной угрозы, будто сейчас эта махина рухнет на нас, вколачивая в саванну до самого базальта…
— Арти, — тихо сказала Соня, — ты уверен, что мы выдержим?..
— Уверен, — ответил я твёрдо, — не о чем беспокоиться.
Я смутно припоминал, что, кажется, читал в какой-то книжке, как учёные проводили эксперимент и вызвали волну энергии, которая выжгла целую планету со всем населением. Эту волну пытались сдержать какими-то машинами со смешным названием. Теперь я понял, что можно было ощутить, оказавшись в одной из таких машин. Именно так, страшной стеной неумолимого огня выглядела песчаная буря в ярком солнечном свете.
Мгновенно стемнело. Мрак за бронированными окнами не могли разогнать даже мощные бортовые прожекторы.
Вопреки надеждам Патрика, навигационный сигнал пропал. На дисплее вместо значка броневика теперь отображался серый кружок, который постепенно расширялся.
Мы продолжали двигаться вперёд.
Глава 5
Внутри бури было совсем не так страшно, как тогда, на руднике. Да, ветер был сильный — но даже близко не дотягивал до жуткого шторма. За окном — просто стена песка и нулевая видимость. Но броневик твёрдо стоит на земле, лишь слегка покачиваясь.
Радиосвязь с другими машинами по-прежнему доступна. Они встали рядом с нами, пережидать непогоду. Патрик о чём-то говорил с ними на французском, но я не стал спрашивать, о чём именно.
Кажется, под мерное покачивание и завывание ветра, я даже задремал.
Разбудил меня жуткий грохот и вспышка, которая пробилась даже через песок.
— Что? — вскинулся я, — молния? Да? В нас попало?
Патрик напряжённо вглядывался в окно, где по-прежнему стояла стена песка и пыли.
Сквозь ветер донеслись странные звуки, на самой границе слышимости: «Щёлк-щёлк-щёлк-щёлк».
А потом снова бабахнуло. В этот раз я увидел вспышку огня своими глазами; она была совсем рядом.
Патрик схватил рацию и начал вызывать другие машины. Но в это раз ответа не было.
— Двигаемся вперёд, на малой скорости, — приказал он водителю на английском.
Тот снял броневик с ручника, и я почувствовал, что мы поехали.
— Что это было? — спросил я через пару минут.
Прежде, чем ответить, Патрик посмотрел на меня и по своему обыкновению почесал подбородок.
— Вероятно, взрывы, — ответил он, — кто-то атаковал нашу колонну.
— Атаковал? — я в полной растерянности снова посмотрел в окно, — как это вообще возможно?
Патрик не ответил. Мы продолжали медленно двигаться.
— Достаточно, — сказал Патрик на английском ещё минут через пять, обращаясь к водителю.
— Возможно, магнитные детекторы, — ответил тот, останавливая машину, — будем рисковать?
И тут полыхнуло прямо перед носом машины. А потом ещё раз — под днищем. На какое-то время я оглох. Инстинктивно рванулся к Соне, чтобы закрыть её, забыв про ремни. С пространством вокруг что-то происходило — я даже не сразу понял, что броневик опрокинулся на бок.
За лобовым стекло полыхало. Сильно несло гарью и бензином.
— Наружу! Быстро! — Прокричал Патрик и открыл люк, который когда-то располагался в потолке броневика. Внутрь тут же ворвался ветер и песок.
Я кое-как отстегнул ремень. Повернулся к Соне. Похоже, она была без сознания: глаза закрыты, на прикосновения не реагирует. Я в панике пытался нащупать пряжку её ремня. И тут на помощь пришёл Семён. Он уверенным движением освободил мою напарницу и, подхватив её на руки, потащил к распахнутому люку.
Майкл помог мне выбраться.
Из-за песка и ветра сложно было дышать, но я сообразил закрыть лицо футболкой. Ветер был сильным — но не настолько, как я думал. Точно не сто километров в час. Можно было держаться на ногах.
Я видел, как Семён склонился над Соней и щупает ей пульс. А потом была яркая вспышка, резкая боль в голове и небытие.
