Такой финал казался Киму хуже кошмара.
Напрасно пытался он чем-нибудь занять время, все валилось из рук. Ким ждал, только ждал!..
Наконец наступил назначенный им самим день. Снова собрались в резервном зале все, кто присутствовал в нем два месяца тому назад.
Дверь должен был открыть Иц изнутри цилиндра. Это диктовалось простой осторожностью.
Ким стоял у щита с часами в руке.
Собрав волю в тугой комок, он даже не вздрогнул, когда с металлическим звоном открылась дверь камеры, точно, секунда в секунду, в назначенный им момент. Только внезапная бледность, покрывшая его лицо, выдала, что почувствовал он в эту минуту величайшего торжества.
На пороге камеры показался Иц. С равнодушием механизма он вынес оранга и «спокойно» отошел в сторону.
На глазах обезьяны все еще была повязка. Это доказывало, что для оранга не прошло двух месяцев. Его руки не были связаны и повязка не была сорвана только потому, что для этого не хватило времени.
Тут же, возле камеры, было произведено первое, предварительное, обследование.
Что бы ни говорили физики и математики, а полной уверенности ни у кого не было. Слишком невероятными выглядели теоретические выводы.
И невероятное совершилось!
Орангутанг оказался как бы вывернутым наизнанку, все органы его тела зеркально переместились.
Более того! То же самое произошло и с роботом Ицем. Правда, это обнаружилось несколько позднее, – в первые минуты на Ица никто не обращал внимания.
Экспериментальное доказательство было получено! А эксперимент – пробный камень любой теории!
Успешное окончание первого опыта обрадовало всех.
Пусть не человек, но живое существо, родившееся и выросшее на Земле, впервые в истории проникло в нулевое время!
Ведь и первые космические полеты также совершали животные. Это был обычный путь каждой новой науки.
Машина времени, столько веков бывшая только темой фантастических книг, стала реальностью.
То, что эта машина была только копией машин другой планеты, не меняло существа дела. Земные конструкции разрабатывались и так или иначе появились бы в скором времени. Случайно первая очередь была предоставлена «чужой» машине. Все понимали, чем это было вызвано и почему явилось необходимым.
Никому больше не приходило в голову препятствовать Киму и его друзьям проделать очередной эксперимент в Пришельцеве.
Черный шар находился там же, где его поместили шестьдесят пять лет тому назад. Он висел над центром круга диаметром приблизительно три метра. В этом кругу, обнесенном невысокой решеткой, пол был отполирован зеленым лучом и казался, даже вблизи, поверхностью темной воды.
По мнению Кима, разделяемому его коллегами, во времена Карелина была допущена ошибка: шар не следовало помещать так близко к цилиндру.
И они решили перенести шар на другое место.
Куда же? Может быть, лучше совсем изолировать его от цилиндра, чтобы наверняка избежать возможного воздействия этого шара на тот, который должен был находиться в самом цилиндре? В том, что там имеется свой шар, никто не сомневался.
Но если отвезти шар в резервный зал, за полторы тысячи километров отсюда, то будет ли он действовать? Здесь, на этом месте, была установлена пришельцами машина пространства – времени. Другая машина стояла в Атлантиде. Можно ли относить шар чересчур далеко от цилиндра? Ведь некоторые детали в приборах остались нерасшифрованными Кимом!
Решить вопрос помогла логика. И… еще раз прочитанная рукопись Даира.
Пришельцы оставили шар верховному жрецу Атлантиды, в саду которого, то есть близко от дома, стояла их машина. Значит, они не опасались влияния этого шара на приборы и автоматы камеры. О каких-либо защитных экранах в доме верховного жреца не могло быть и речи, – свет от шара видел весь город.
– Несколько десятков метров не играют роли, – подытожил Ким. – Будем производить опыт здесь!
– Но не на этом месте, – сказал Эрик.
– Да, чуть-чуть в стороне.
Ким сам взялся за шар. Мысль людей этой эпохи была уже значительно больше дисциплинированна, чем сто лет назад, и, хотя все знали о способности шара вспыхивать, никто не подумал о свете во время переноски его на пять метров в сторону.
– Мне просто не дает покоя, что мы так и не знаем, чем и как регулируется в шаре антигравитация, – сказал Ким, когда шар, выпущенный им из рук, повис на новом месте.
– Уверенно можно утверждать только то, что это делается с помощью антиматерии.
– Совсем не уверенно, но с большой долей вероятности. Не больше.
Эрик угадал правильно. Зеленый луч послушно появился, как только они, намеренно непринужденно, заговорили о телесвязи.
Пятеро инженеров группы и несколько человек работников института внимательно наблюдали за процессом превращения куска пола в экран.
Ким засек время появления зеленого луча и следил за его работой, не выпуская из рук секундомера.
Луч двигался по спирали, от центра к периферии и обратно. Таких оборотов он совершил двенадцать. Затем луч погас.
На полу зала появился второй круг, точно такого же размера и внешнего вида, как первый.
– Так! – сказал Ким. – Три минуты и четверть секунды. Конструкция шара начинает проясняться.
Впоследствии все признались друг другу, что испытали разочарование. От техники чужой планеты почему-то ожидали, что она совершеннее привычной земной. А зеленый луч пришельцев если и отличался, то в худшую сторону. Земному лучу понадобилось бы вдвое меньше времени на такую же работу.
Но впереди ждали явления, еще не известные земной науке. Предстояло связаться с планетой пришельцев через нулевое пространство!
Как это будет происходить, какие законы лежат в основе этого явления, не знал даже Ким. Этого еще никто не мог знать на Земле.
Экран был готов.
Если на родине пришельцев следили за поведением шара, то должны были понять, что шар «приготовился» к приему. Передача могла начаться в любую минуту.
Нельзя было терять времени!
Робот-автомат стоял тут же, словно ожидая, когда придет его очередь действовать. Ким повернул маленький рычажок на его задней стенке.
Общий характер всех приборов и конструкций пришельцев, «стиль» их технической мысли – все говорило о предельной простоте. И Ким, естественно, предположил, что и импульс, подаваемый в шар, должен быть прост. Здесь незачем было применять волновые импульсы, не говоря уже о том, что такая «кнопка» представляла бы собой неоправданно сложную установку, – ведь кнопка, судя по всему, была переносной. Сыграло роль и сравнительно несовершенное устройство «зеленого луча». Ким предложил простейший электрический импульс, создаваемый соприкосновением двух разнозначно заряженных кристаллов.
