Пьер бросился в арку, пробежал через неё и остановился, растерянно озираясь на возникшие из ниоткуда покинутые улицы.
– Но это просто невероятно!
– А разве последние три дня ты видел чтонибудь, что вероятно? – Я повертел по сторонам головой и определил наши дальнейшие действия. – Мы идём по этой улице.
– Почему именно по этой?
Я почесал затылок.
– Ну как бы тебе объяснить популярно? Все города строятся по одному принципу. Волшебный он или простой. Существует одна улица, которая окружает весь город. Мы пойдём по ней или будем стараться следовать этому правилу, и надеюсь, что найдём следы Шимес.
Вообще-то я и представления не имел, каким образом строятся города. Но надо было чтото сказать и что-то сделать. Не стоять же на месте. Тем более, что улица, которую выбрал я, была ничуть не хуже остальных.
За моей спиной Пьер справедливо заметил, что я слишком много знаю даже для варркана, но не стал прекословить и поплёлся за мной.
Прах старого города тихо поскрипывал под нашими ногами, а вокруг было всё одно и тоже.
Пустые глазницы полуразвалившихся руин и завывающий ветер. Близился вечер, и стоило подумать о ночлеге. Ни у меня, ни у Пьера не было никакого желания путешествовать по мёртвому городу ночью. Одно дело – лес или равнина, другое дело – незнакомый город, где за каждым углом можно ожидать чей-нибудь приветливой физиономии.
После недолгого поиска мы выбрали наиболее сохранившееся двухэтажное здание и зашли в него.
Здесь жили, наверное, веков пять. Все просто грозило обвалиться от одного дыхания, но это было лучше, чем ничего. Вся обстановка дома представляла всё тот же прах. Время сожгло все вещи, и только голые кирпичные стены стойко сопротивлялись. Но и этот остов продолжал разрушаться. Было слышно, как то и дело где-то падают кирпичи, а иногда сквозь ветер до нас доносился грохот обвалившегося здания.
– Не слишком хорошая могила для варркана, – прошептал Пьер, недовольно оглядываясь по сторонам.
– Будем считать, что это дом строили на века и он не завалит нас трухой, – поддакнул я и, устроившись в углу комнаты, напротив окна, закрыл глаза, собираясь вздремнуть часиков восемь.
Пьер немного поворочался на полу рядом с пустым дверным проёмом и затих. Варркан на совесть выполнял своё обещание не храпеть по ночам. Скорее всего, он никогда и не храпел, так, придуривался. Кто хоть раз видел варркана, который ночью храпит?
От неясного и еле слышного шума где-то в глубине города я и Пьер подскочили одновременно, рискуя вызвать преждевременное разрушение дома. Крик, полный боли и нечеловеческого страдания, залетел в окно и замер, уткнувшись в опадающую штукатуркой стену.
– Как ты думаешь, что это могло быть?
Пьер отрицательно покачал головой, давая понять, что он тоже ничего не знает и не понимает.
– Если это какой-то зверь, то я не хотел бы встречаться с тем, кто сделал ему больно.
Некоторое время стояла тишина. Даже ветер перестал выть и ворошить старый город. А потом вдруг совсем рядом с домом повторился тот ужасающий крик, который мы слышали за минуту до этого.
– Пьер, а ты не хочешь посмотреть на того зверя, которому сделали больно?
На этот раз варркан затряс головой более энергично.
Я закрыл глаза и по еле заметным шагам неизвестного существа попытался представить его вид. Это больше всего походило на какое-то крупное животное, размерами примерно с корову.
Сильный толчок, и здание заходило ходуном. Нам просто повезло, что мы так тщательно выбирали его, несколько кусков потолка шмякнулось около нас, но в остальном был полный порядок.
– Файон, всё-таки нам придётся выйти и посмотреть на этого мерзавца.
– Угу, и потом мы снова спокойно ляжем спать, – согласился я и стал спускаться за Пьером по каменной лестнице. Несколько ступеней обвалилось, и нам пришлось перепрыгивать через них. От этого несильного толчка дом закряхтел, поднатужился и стал медленно рассыпаться. Пьер коротко, но красиво выругался и бросился перескакивать ступени длинными прыжками. Я не отставал от него ни на шаг.
В тот момент, когда мы пулей выскочили из дырки, заменяющей вход, дом в последний раз шумно вздохнул и рухнул, понимая целую тучу пыли. Она была столь густа, что в двух шагах от себя я ничего не видел.
– Файон, – донёсся до меня крик Пьера. Я справа от тебя, примерно в десяти шагах и прямо передо мной что-то есть.
Сквозь густую пыль трудно было что-то различить, но даже сейчас я учуял незнакомый запах, смешанный с запахом разложившегося города. Запах неприятный и таящий в себе опасность.
Терять времени не стоило, тем более, что Пьер был в опасности. Наметив точку в пространстве, я мгновенно перебросил туда своё тело и лишь в последний момент успел выхватить меч и встретить удар другого меча.
– Пьер, чёрт тебя дери, ты чуть было не выпустил мне кишки.
Раздалось радостное урчание Пьера и его рука схватила мою ладонь.
– Ты появился прямо из пыли, и я подумал, что это нападение.
– Ага, и чуть было не лишил меня самого дорогого. Ты орал так, что меня чуть кондратий не хватил.
– Какой кондратий? – Пьер быстр ощупал насторожённым взглядом пространство вокруг нас, а я в лишний раз убедился, что наши миры не так уж и похожи.
– Успокойся, к нашему делу кондратий имеет самое незначительное отношение. Что у нас с источником крика?
Пьер поднял руку, призывая к тишине. Вокруг ничего не было.
– Он только что стоял прямо передо мной, но сейчас я его не ощущаю, а ты?
– А может, это только ветер, – с сомнением сказал я.
– Ага! И ветер толканул дом, где мы чуть было не остались?
Справедливо. Но это ничего не объясняет.
Если кто-то и был здесь, то он не мог исчезнуть так быстро.
– Пьер! Справа!
Нападение было столь стремительным, что я еле успел среагировать. Среагировать, но ничего не сделать. Что-то гигантское, похожее на лопату, подкинуло нас вверх. Меч был бесполезен. Я ничего не видел, а только приготовился принять на себя удар о землю. Но его не последовало.
Я проваливался сквозь какое-то узкое отверстие, из которого шёл смрадный дух. В голову что-то ударило, и я ощутил на своей голове чьито руки, которые рвали на мне волосы. Не желая оставаться в долгу, я вывернул, насколько позволяла пульсирующая дыра, руку и вцепился в неприятеля, собираясь переломать всю его кисть. Рука не подалась, и я почувствовал, как она начинает соскребать с моего черепа кожу.
Дёрнувшись всем телом, я освободил голову и засунул её под мышку, где её не смогла бы достать ничья рука.
Тело моё на секунду сжало и вытолкнуло в какое-то тёмное помещение. Я упал на чтото мягкое, и сверху на меня свалился мешок с чем-то тяжелым. Вскочить на ноги, ощутить под собой пружинистую сырую поверхность, переключить зрение было делом одного мгновения. Меч уже летел по направлению к копошащемуся мешку, и ничто не могло остановить его. Ничего, кроме моего сознания, что оно и сделало.
