Мюллер встретил Фрэнка в самом мрачном расположении духа. Должно быть, он уже получил отчеты криптоаналитиков и заранее готовил себя к худшему. Фрэнк не обманул его ожиданий.
— …Таким образом, — резюмировал он, — элиантские системы связи оказались устроены куда более сложно, чем считалось. Я не знаю, имеют ли нынешние элианты представление об этом; внешне все говорит о том, что они лишь пользуются наследием далеких предков, не разбираясь в его сути. Но, так или иначе, их согласие на подключение наших компьютеров мало изменило ситуацию. Мы по-прежнему можем получать лишь ту информацию, которую они сами сочтут нужным нам предоставить. Пока что это некоторые разделы древнего и современного искусства.
Мюллер с мрачным видом прохаживался по кабинету.
— Ваши коллеги оценили криптостойкость их систем как очень высокую… — произнес он. В разговорах с Хэндерганом Мюллер уже не пользовался эвфемизмами. — Как по-вашему, они этим ограничились, или же существуют дополнительные охранные меры? Может ли что-нибудь или кто-нибудь поднять шум, если с наших компьютеров слишком часто пойдут неправильные вызовы?
— Вы говорите о подборе кодов, — констатировал Фрэнк. — Разве криптоаналитики не объяснили вам, что это нереально за приемлемое время?
— Нереально подобрать конкретный код, но поскольку информации очень много, можно наткнуться на случайный. Так, как это делают элианты, усмехнулся Мюллер.
— Совсем не так, они выбирают случайный элемент из допустимого множества, а мы — из всех возможных множеств.
— Да знаю, знаю… Но вы не ответили на мой вопрос.
— А что я могу на него ответить? Нет никаких оснований полагать, что у них есть некие сигнализации на случай взлома. Но еще совсем недавно мы считали их ком-устройства простыми ви-фонами, потом считали, что все их коды одинаковы…
— Значит, по-вашему, не стоит и пытаться подобрать коды?
— По-моему, — убежденно заявил Фрэнк, — с элиантами надо играть честно. Мы должны предложить им помощь в поисках утраченных знаний.
— Хэндерган, неужели вы думаете, что мы не рассматривали такой вариант? Но вердикт Отдела Науки однозначен. Они не сомневаются, что элианты ответят отказом, а тогда уже ни о каком доступе к их архивам не может быть и речи. Мы не можем так рисковать.
— Но почему непременно отказ?
— Спросите у вашего друга Моррисона. Насколько я понимаю, суть в том, что для элиантов мы — варвары. И они не станут по своей воле передавать варварам высокие технологии, даже если при этом обретут их сами.
— Так Моррисон в курсе?!
— Вас это удивляет? Он наш ведущий специалист по элиантам, было бы странно, если бы мы не привлекли его к проекту.
— Я не знал.
— Теперь знаете.
— Так что же делать дальше?
— То же, что и раньше. Загружайте компьютеры теми данными, к которым у нас есть доступ, и обеспечивайте элиантам весь технический сервис. Если появится что-то новое, вас информируют.
Фрэнк вышел от Мюллера со сложным чувством. Сообщение о Моррисоне оставило неприятный осадок. Хэндерган почувствовал себя пешкой в чужой игре.
Вечером того же дня Фрэнк решил наконец выкроить полчаса и добраться до кабинета мнемонистики. В медицинском корпусе, как обычно, было пусто немногочисленный персонал Миссии нечасто нуждался в находящейся здесь аппаратуре. Фрэнк дошел до конца коридора и отворил дверь в кабинет. Там, разумеется, также никого не было — как и в большинстве областей медицины, обычно компьютер со всем справлялся самостоятельно, в особых же случаях со специалистом связывались по ви-фону.
— Чем я могу вам помочь? — поинтересовался компьютер.
— Мне нужно кое-что вспомнить по ассоциации.
— Сядьте, пожалуйста, в кресло и наденьте шлем.
Фрэнк проделал это, ощутив прохладное прикосновение электродов.
— Пожалуйста, максимально точно опишите вашу ассоциацию.
— Семантическая и фонетическая ассоциация со словосочетанием «элианты и грумдруки».
— У вас есть предположения о характере семантического сходства?
— Противопоставление. Враждебность. И что-то еще, но я не могу вспомнить, что именно.
— Вы можете определить область, в которой лежит ассоциация?
— Одно могу сказать — это что-то совершенно не связанное с моей профессиональной деятельностью инженера по инфосистемам. Что-то весьма отдаленное, иначе я бы вспомнил.
— Пожалуйста, закройте глаза и расслабьтесь.
Фрэнк чуть скривился, его раздражала эта гипертрофированная вежливость компьютеров общего пользования. Она говорила о закомплексованности землян, боящихся собственных машин и заставляющих их пресмыкаться перед своими хозяевами. «Все-таки не зря элианты считают нас дикарями и варварами», подумал Фрэнк. Тут же, однако, он вспомнил о чрезвычайной щепетильности элиантов в вопросах эстетики, которая тоже слишком походила на комплекс.
В следующий момент в сознании Фрэнка начал образовываться тот сумбур, который обычно предшествует засыпанию. Однако активность мозга не снижалась, а, напротив, возрастала. Перед закрытыми глазами Хэндергана все быстрее мелькали разрозненные образы, мысли превратились в поток обрывочных, часто бессмысленных фраз. Но в этом хаосе была определенная система, прибор не просто стимулировал различные участки памяти, но и учитывал обратную реакцию. Несколько раз промелькнули школьные воспоминания… краткий курс мировой литературы… вот оно! Искомые слова прозвучали отчетливо, словно кто-то рядом произнес их вслух: «Элои и морлоки».
— Вы удовлетворены результатами поиска? — спросил компьютер.
— Дда… вполне.
— Медицинский Отдел Миссии благодарит вас за пользование нашими услугами и желает вам крепкого здоровья.
«Да неужели? — усмехнулся Фрэнк. — Если есть на свете люди, категорически не заинтересованные в чужом здоровье, так это врачи.»
Хэндерган вышел на улицу. Элои и морлоки. Ему даже не понадобилось связываться с библиотекой, чтобы вспомнить сюжет первого романа о путешествии во времени. Разумеется, Фрэнк его не читал, краткий курс состоял из одних кратких изложений. Но этого было вполне достаточно, чтобы понять, почему ему так хотелось вспомнить эту ассоциацию.
— У меня к вам серьезный разговор, Эдвард.
— Слушаю, Фрэнк, — отозвался Моррисон с экрана монитора.
— Нет, я хочу встретиться с вами лично.
— Хорошо. Приходите в мой номер.
Фрэнк узнал у компьютера номер комнаты экзоэтнолога и только тут подумал, что это можно было просто спросить. Моррисон жил в соседнем корпусе.
— Итак, Фрэнк?
