— А вы?
— Мы за этим… Он опасней целой роты… Беги!
Петляя среди домишек и сараев, спотыкаясь о кучи мусора, Флетчер выбежал на заросший бурьяном пустырь у ограды аэродрома. Отделение автоматчиков в камуфлированных комбинезонах короткими перебежками направлялось к краю поля, навстречу Флетчеру, намереваясь подобраться к восставшим с фланга. Напрягая последние силы, Флетчер ринулся к проволочной ограде. Десантники заметили его и изменили направление.
Багров первым вырвался на пустырь и с разбегу припал на колено. Но выстрела не последовало. Видимо, Флетчер успел израсходовать обойму при бегстве из лаборатории.
— Уйдет! Что же ты, Гарри! — Слейн почти не целясь выстрелил из «люгера» Мануэля.
Флетчер выгнулся назад, шагнул еще, потом повалился на колючую проволоку и сполз в бурьян.
— Уходить ползком к домам! — скомандовал Багров.
Окраина словно вымерла. Они быстро шли по улице.
Рейнджеры не преследовали, с аэродрома слышались разрывы мин.
Им удалось проскочить на пустую улицу, за которой начиналась пальмовая роща. Но и здесь столкнулись с отрядом полиции, внезапно появившимся из-за поворота. Увидя рабочие комбинезоны, полицейские залегли.
— Уходите, ради бога! Уходите в рощу, если удастся, — перевязывая себе руку платком, сказал один из двоих оставшихся с ними бойцов. — Вы не должны попасть в лапы «синих мундиров». Мы вдвоем прикроем вас, пока хватит патронов.
— Что ж, пойдем, Гарри, — вздохнул Слейн. — Впереди полиция, позади десантники… Может, выберемся порознь. Прощайте, ребята, и уходите сами в другую сторону. Прощайте, удачи вам…
Вдвоем они долго бродили по дворам и переулкам, слыша со всех сторон выстрелы и крики, пока удалось все же перебежать дорогу и углубиться в пальмовую рощу. Выбирая самые глухие тропы, они вышли к реке.
Лежали на прохладной траве, в тени кустарника, всем телом вбирая в себя блаженство передышки.
— Я устал, совсем устал, — лицо журналиста осунулось и потемнело.
— Как там сейчас Руми? — отозвался Багров.
В безветрии поникла листва кустарника. Неслышно текла река. Приятная иллюзия покоя была бы полной, если бы не собачье взлаивание, которое приближалось.
— Джо, а ведь это нас ищет собака.
Багров первым сошел в реку и побрел. Глубины было по колено, вода приятно холодила усталые ноги, течение помогало шагать по песчаному дну.
— Лодку бы. Или попытаться вплавь на тот берег?
— Пристрелят раньше, чем доплывешь. Ладно, иди за мной, Гарри, у нас еще есть выход…
Журналист обошел Багрова и направился к мраморным ступеням, сбегавшим к воде от красивой, затейливой, как праздничный торт, виллы.
— Что делать нам здесь, Джо?
— Иди за мной.
Они выбрались на украшенную античными вазами площадку. Оставляя мокрые следы, поднялись по широкой лестнице и остановились в тени аккуратной, ухоженной апельсиновой аллеи.
— Все-таки нам не следует удаляться от реки, Джо. Там гуще заросли… Может быть…
— Ты очень везучий, Гарри, это я давно заметил. Только на этот раз ничего уже не «может быть». У них — слышишь? — собаки, и заросли не спасут.
Багров схватил друга за рукав:
— Ну вот видишь! Нарвались…
В глубине аллеи появилась массивная фигура мужчины в черном, не по сезону, костюме. Мужчина заметил их и неторопливо направился к лестнице.
— Подожди, Гарри. Есть еще выход. Только один, больше ничего же не остается!.. — Слейн ласково положил руку на плечо друга.
— Не понимаю…
— Гарри, ведь последний шанс… — Вилла принадлежит… сеньору Розелли. Ты понял? Здесь живет Анита.
— Джо! Только не это!
— Эй, вы, что вам тут надо?
Пожилой широкогрудый мужчина в черном неодобрительно разглядывал их маленькими пытливыми глазками.
— Добрый день, сеньор, — решительно приветствовал Слейн. — Нам хотелось бы видеть сеньору Розелли.
Человек подозрительно изучал пришельцев, их измятые куртки, мокрые до колен брюки.
— Сеньора… не принимает.
— Передайте сеньоре, что с ней хотел бы поговорить ее старый знакомый, журналист Слейн, и его друг.
Черный человек раздумывал. Где-то совсем близко, уже на этом берегу, лаяла собака…
— Прошу подождать, — буркнул он наконец. Но направился не к вилле, а в глубь сада.
— Джо!
— Подожди.
…По аллее, что вела вдоль обрыва, шла стройная черноволосая женщина, в светло-голубом платье. Подняв голову, прищурившись от солнца, приоткрыв рот, она с любопытством всматривалась в Слейна. Задохнувшись, стиснув зубы, Багров отступил в густую листву акации.
— Джо Слейн! Джо, Джо, как я рада тебя видеть!
Она вскинула руки ему на плечи и поцеловала в щеку.
На пальце сверкнул бриллиант… Багров закусил губу. Больше он не слышал собачьего лая, он слышал и видел только Аниту.
— Сеньора Розелли… — растроганно бормотал Слейн.
— Да нет же, не сеньора, просто Анита! Ведь ты же наш Джо, мой старый друг, мой и… бедного Гарри. Как хорошо, что ты пришел именно сейчас, Джо! Тяжело мне и одиноко, так тяжело, если бы ты знал! Кругом что-то происходит страшное, необъяснимое. А я совсем одна.
— Но твой муж?..
По ее лицу пробежала волна досады.
— Он уезжал по делам в Сан-Гвидо. А вчера я получила телеграмму, что он внезапно улетел в Штаты. Пожалуй, оно и к лучшему. Будь он здесь, мне было бы еще тяжелей. Я могла ему сказать… Могла такого наговорить…
Ветка акации вырвалась из дрогнувшей руки Багрова, шумно распрямилась.
— Святая Мария! Кто там, Джо?
— Это… Видишь ли…
Она отстранила Слейна и медленно пошла к Багрову.
— Гарри? Ты! Жив?!
— Анита…
Слейн смущенно кашлянул, потер небритую щеку и отошел к кустам.
— Ты жив!
Она гладила ладонями его лицо, ссадину над бровью, русый завиток волос, небритые щеки.
— Значит, ты всегда был жив! Гарри, родной, что же я тогда наделала!
— Эй, ты, не сметь! — Слейн рванулся в кусты, из чащи сухо щелкнул выстрел.
— Гарри, что это?
Прикрывая собой Аниту, Багров грудью врезался в кустарник. На траве лежал давешний человек в черном костюме, моргая на Слейна злыми маленькими глазками.
— Этот тип целил в тебя, Гарри. Я вовремя ударил его по руке, — журналист покачивал на ладони маленький семизарядный револьвер.
— Лейнстер? — подбежавшая к ним Анита удивленно смотрела на лежащего. — Откуда у вас оружие?
Тот, кого она назвала Лейнстером, поднялся с травы, отряхнулся и посмотрел на Слейна, точно прицеливался для удара.
— Отвечайте же, Лейнстер! — прикрикнула Анита. И пояснила: — Это мой дворецкий.
