Ответ на первый вопрос Нестор обязательно получит завтра, в Центральном управлении Раджаса, в кабинете Наставника. Ответ на второй вопрос он получит немедленно, вот только смоет пену, оботрется насухо и почистит зубы.
Домашней одежды — какого-нибудь спортивного костюма, халата или пижамы — Нестор и здесь не нашел, и с собой не привез. Оставалось в качестве прикрытия, как и утром, использовать большое махровое полотенце. В таком виде предстать перед девушками Нестор не решился. «Просто красавец! Афродит Анадиомен. Nestorus Marinus», — подумал он, глядя на себя в большое запотевшее зеркало.
Выйдя из душа, Нестор по возможности незаметно прокрался к лестнице и, стараясь не скрипнуть ни единой ступенькой, поднялся наверх. Нет, он, без всяких сомнений, оставался мужчиной со всеми вытекающими. Две красивые женщины в доме — серьезная мотивация в любом случае, даже с учетом уже состоявшегося (или приснившегося?) сегодня, пусть и сумбурного, общения с Зоенькой. Нестор, пока принимал душ, нарисовал себе несколько достаточно необычных постельных — и не только постельных — сцен с участием и темненькой, и светленькой, как со своим активным выходом на сцену, так и с ленивым пребыванием в качестве наблюдателя. Воображение у него работало по-стахановски: десять трудонорм за раз. И даже тело откликалось естественным образом — он был молод, здоров и любил женщин.
Но весь сегодняшний день был насыщен странными событиями, и Нестор очень — больше любых других возможных сейчас вещей — хотел бы этот день завершить. Завершить нормальным сном, без всяких неожиданностей. А к неожиданностям он, в первую очередь, причислял зеленых голых змей и двумастных подруг в медвежьих свитерах. Нестор решил обойтись сегодня без прописанных Семеном Немировичем физиотерапевтических процедур.
Оказавшись в «мужской» спальне, он поставил обе подушки на большой двуспальной кровати вертикально, залез под одеяло и, удобно устроившись в постели, почти сидя, принялся за чтение. Такова была его привычка, пришедшая из глубокого детства, — он не мог уснуть, пока не прочтет хотя бы десяток страниц. Именно такой десяток страниц он и держал сейчас в руках — прихваченную по дороге распечатку поурочного плана.
Какое блаженство после жесткого гаражного матраца, после узкого, не предназначенного для комфортного сна дивана в гостиной оказаться на ровной, теплой, упругой, широкой поверхности настоящей кровати! Да еще под мягким и теплым одеялом, а не под жесткой верблюжьей попоной в продуваемом из всех щелей гараже.
Нестор старался внимательно вчитываться в план урока, он уже добрался до двадцатой минуты. Но за окном стояла ночь, неимоверно большая пряноликая Луна нашла просвет в полупрозрачных шторах и нашептывала колыбельную, подчиненную ритму бьющегося сердца. Спать не хотелось, а хотелось от всей души поддаться этому ритму и, заняв почетное место в мистическом театре леди Ночи, приготовится к просмотру увлекательной постановки, где актеры — мэтры сновиденческой сцены — разыграют моралите, сотканные из картин прожитого и намеков грядущего.
Пришла ночь, а у нее свои законы и свои требования. Не подчиниться им — значит разрушить гармонию естественного хода вещей. Нестор сомкнул глаза и оставил на время мир бодрствующих.
Через несколько минут в комнату тихонько заглянула Соня, собрала выпавшие из рук Нестора листы в одну стопку, просмотрела их, морща носик, положила на прикроватную тумбочку, там же оставила телефон Нестора и включила его в сеть для подзарядки, выключила свет и удалилась в соседнюю спальню, где девушки еще немного — очень тихо — поговорили в темноте. Вскоре дом под восьмым номером на улице Кисельной спал.
Телефон выдал бравурную мелодию — сработал будильник. Когда же Нестор успел его активировать? Он вообще не помнил, чтобы брал с собой телефон на второй этаж. Да еще и подключал к зарядному устройству.
Пробуждение было небыстрым и несколько сюрреалистичным, как всегда на новом месте, — нужно должным образом настроить сонное сознание, чтобы определить заданные координаты: где ты, как сюда попал, что было вчера, что нужно делать сегодня.
Нестор вспомнил все, но не был уверен, что все воспоминания — реальность. Посмотрел на часы в телефоне — полседьмого утра. Ох, как рано! Но нужно вставать, чтобы успеть в школу к первому уроку. Можно, конечно же, не завтракать, но привести себя в порядок необходимо, еще нужно разогреть мотоцикл и — главное — разобраться с вещами, выбрав самые не помятые, аккуратно сложить их в заплечную сумку, чтобы в гараже сменить защитную амуницию на рабочий наряд.
Кроме времени телефон предложил и другую полезную информацию: восемь пропущенных звонков, но ни одного полученного сообщения. Шесть звонков от Нины, два звонка от отца. Отец сам, наверняка, перезвонит, а вот жену нужно будет набрать чуть попозже, чтобы не разбудить. Очень не хотелось говорить с Ниной в учительской, поэтому Нестор решил использовать для этого общения большую перемену, чтобы иметь возможность удалиться за территорию школы, как можно дальше от чужих ушей.
Вся одежда осталась вчера на первом этаже, поэтому ничего другого нельзя было придумать, как вновь во что-нибудь завернуться. Небрежно брошенное перед сном у кровати полотенце не успело просохнуть и было холодным, влажным, противным. Оборачиваться в него не хотелось, поэтому Нестор по самую шею укутался в спальное одеяло. Вид, безусловно, смешной, но в такую рань Соня и Фея (если они сами не были приятным сновидением) без всяких сомнений нежатся в постели. Нестор представил, как разбудит их утренним ревом «Змея» и внутренне содрогнулся от стыда.
И, как оказалось, зря. Дом уже пробудился ото сна, и Нестор в этом соревновании пришел к финишу последним. На кухне кипела работа: и Соня, и Фея — все в тех же джинсах и свитерах с мишками и шишками — весело орудовали кто чем: чайником, кофемолкой, сковородкой, тостером. Стол уже был накрыт для завтрака. Но было еще кое-что, от чего Нестор чуть было не всхлипнул в умилении: на одном из кухонных стульев пребывал его, Нестора, пиджак, поверх него — рубашка, поверх рубашки — брюки. Вещи были явно отглажены и удобно развешаны в том порядке, в котором их нужно было надевать.
— Я же не просил, — произнес Нестор и сам смутился от нелепости сказанного.
— Глупенький, — пропела Фея у плиты, даже не обернувшись. — Трусы носишь?
— Ношу, — сознался Нестор, как в чем-то постыдном.
— Ищи в своей сумке тогда, — Фея неопределенно повела рукой назад.
— За стол! — приказала Соня. — И без сантиментов! Кто ж еще поухаживает за отечественным педагогом, как не две профессиональные проститутки?
