Лила ещё раз рыкнула. На этот раз уже гораздо тише.
— Успокойся, девочка. Успокойся, малышка. Всё хорошо. Мы друзья. Вот, это Райли, познакомься с ней. Она будет ходить за водой мимо твоего жилища. Ты ведь непротив? Ты ведь у меня добрая, да?
Мясничиху слишком утомила недавняя битва с экрофлониксами. К тому же, набив себе брюхо после долгой голодухи она явно чувствовала тяжесть. Поэтому ей было лень с нами возиться. Отвернувшись, она опять заняла прежнее место, и продолжила ковырять стену.
— Можешь ходить мимо неё спокойно, — шепнул я Райли. — Она не тронет.
— Она замечательная, — ответила та. — Как же ты сумел её сюда привести?
— Водзорд помог мне разобраться в поведении мясников. Дальше — дело техники. Не важно, как я её привёл. Важно, что она здесь. И теперь я за тебя спокоен. Отныне никаких экрофлониксов здесь не будет. Тебе не потребуется уходить из любимого дома. Я исправил свою ошибку.
— Ты сделал это ради меня?
— А ради кого же.
— Это самый прекрасный подарок в моей жизни. Милый, я люблю тебя. Она тесно прижалась ко мне, всем существом пытаясь выразить свою искреннюю признательность. А я был счастлив.
ЧАСТЬ-28. СОЛНЦЕ В НАДИРЕ
Всё встало на свои места, будто бы так и должно было быть. Мой 'дембельский аккорд' удался как нельзя лучше. Теперь у нас появилась новая защитница. Ничуть не хуже Хромого. Экрофлониксы ещё пару раз нападали на неё. Первый раз — той же ночью. Но, судя по всему, получили достойный отпор, после чего ушли с нашей территории окончательно. Райли была несказанно счастлива такому исходу. Ну а я наконец-то обрёл душевный покой. Теперь я окончательно стал здесь своим. И всё, что раньше было для меня необычным, теперь выглядело тривиальной обыденностью.
Последние дни в городе Иликтинск выдались на удивление спокойными. То ли запоздалое 'бабье лето' было тому причиной, то ли просто случайный подарок местной погоды. Небо оставалось чистым, почти безоблачным, и солнце светило каждый день, хоть уже и не грело. Зато на душе было значительно веселее. Я гулял по улицам, которые больше не казались мне страшными и гнетущими. Полное отсутствие людей даже стало вызывать у меня какое-то умиротворение. Я начал удивляться тому, как же я жил столько лет, окружённый постоянным шумом, гомоном и толчеёй? Ведь это невыносимо. И мне предстоит вернуться в это шумное царство человеческого муравейника? И я туда рвусь? Да. Рвусь подальше от опасных аномалий. А сам спокойно хожу среди этих аномалий, и чувствую себя превосходно. С ними можно мириться. Главное — знать, где они.
Рассматривая редких зверушек, готовящихся к зиме, я шествовал по знакомой улице походкой хозяина. По пути, аккуратно обходил клубящиеся аномальные фантомы, теперь уже хорошо различимые в холодном осеннем воздухе, приветствовал старого шамана, заглядывал на подстанцию, проведать Лилу. В общем, вёл себя как бывалый старожил, обитавший здесь с самого рождения.
Единственной неприятностью, случившейся в те дни, оказалась смерть Никанорова. После того, как я привёл Лилу, мы с ним пообщались всего три раза. И с каждым разом, разговор был всё короче и короче.
— Я видел огромного мамонта. Бивни в три моих роста, — сказал альма во время нашей встречи. — Не знал, что здесь водятся мамонты. Хотел отпугнуть, но куда там. Такую-то громилу.
— Это я его привёл, — ответил я, поняв, о чём он бредит. — Теперь этот мамонт будет жить неподалёку и прогонять дикое зверьё вместо Вас. А Вы отдыхайте. И больше не тратьте свои силы.
— Выходит, что я вам больше не нужен, — равнодушно произнёс старик.
— Неправда. Я хочу, чтобы Вы жили как можно дольше. Вы оказали нам колоссальную помощь, и мы Вам очень благодарны. И я и Райли. Мы не хотим с Вами расставаться.
Он попытался рассмеяться, но его смех перешёл в кашель.
— Как же мне повезло, — наконец смог он выговорить. — Что под конец своей никчёмной жизни я встретил вас.
— Ваша жизнь не никчёмная. Вы — герой!
— Геро-ой… Кверху дырой. Хе-хе-кххе! Вот я и заслужил признательность. Но не от детей, не от внуков, а от чужого… От чужого человека.
— Ваши родственники наверняка Вас помнят и любят. Просто они считают Вас погибшим…
— Да, ты прав. Наверное, они обо мне вспоминают. Как и я о них. Надеюсь, что всё у них будет хорошо.
— Не сомневайтесь в этом. У такого прекрасного человека и потомство остаётся прекрасное.
— Хороший ты парень, Писатель. И девку ты себе хорошую нашёл. Вы с ней отличная пара.
— Отдыхайте, Аверьян Васильевич. Я зайду к Вам позже. Обещаю, — смутившись от его слов, я поспешил уйти.
Дело в том, что альма, не ведая того, резанул по больному. Каждый раз, ожидая вызова Элекена, я скрипел зубами, и даже надеялся, что меня просто пристрелят как собаку. Это было лучшим выходом, нежели возвращение в мир, где нет Райли. Как только подобные мысли меня посещали, их тут же вытеснял страх смерти, и я гнал прочь дурацкую идею броситься грудью на амбразуру. Скорее всего позитивный диалог с Элекеном вряд ли получится. Но, раз так, у меня всегда есть возможность успеть залечь на дно, где сумеречники меня не достанут. Долгая, мучительная смерть от зимних холодов, конечно же пугала меня не меньше быстрой и лёгкой смерти от энергетической пули. Но зато я немного оттянул бы время своей кончины, и провёл бы его вместе со своей любимой. На этом решении я тогда и остановился, в душе распрощавшись с родным миром навсегда. Я не верил, что вернусь домой. Да и особо не хотел возвращаться. Тенебрариум стал моим новым домом.
Старый альма умер через день после вышеописанной беседы. Впрочем, слово 'умер' как-то не вяжется с произошедшим. Правильнее сказать: 'растаял', 'растворился', 'иссяк'. Его иллюзорный мирок, сузившийся до полутора квадратных метров, во время нашего последнего разговора, стал чёрно-белым, и пестрел помехами, как изображение старого телевизора. В прошлый раз умирающий старец просто бредил, но теперь, перед самым концом своего существования, его разум ненадолго прояснился.
— Как Вы? — задал я дежурный вопрос.
— Писатель. Послушай меня, — вместо ответа произнёс он. — Обязательно приди сюда завтра. Забери идола. Отнеси его к себе. Закопай под домом. Хорошо?
— А как же Вы без него?
— Ты сделаешь это, Писатель?
— Сделаю.
— Вот и молодец… Суеверия, конечно же, не дадут вам гарантию… Кхех! Но мало ли. Он будет помогать вам. Он принесёт вам счастье. Это всё, что я могу оставить вам в наследство.
— Спасибо Вам, Аверьян Васильевич.
На следующий день, шамана в квартире не оказалось. Вместо его иллюзии меня встретила заброшенная, обшарпанная комната. Вроде бы и готовился я к этому морально, а всё равно, на душе кошки заскреблись. Понял, что старика больше с нами нет.
