Случай дать кому-то еще поработать вместо себя для Амбер в новинку, и она стремится не упустить ни единой минуты.
«Эй, слуга» - скучающим голосом говорит она, «как идут дела?»
Пьер шмыгает носом. «Все хорошо». Амбер замечает, что он избегает поднимать на нее взгляд. Ему тринадцать – не пора ли ему начать увлекаться девушками в этом возрасте? Видя, как он тих и сосредоточен, она запускает скрытный агент-зонд, разведать его внешние границы. Ни единого признака, что он заметил, но зонд отскакивает, неспособный вклиниться в его ментальную защиту. «Достигли крейсерской» - коротко сообщает он :пара тонн металла, керамики и причудливых структур из алмазоподобной фазы разогнались до трехсот километров в час и несутся к поверхности Барни. «Перестань пихаться, задержка сигнала три секунды, и я не хочу попасть в петлю обратной связи при управлении».
«Хочу, и пихаюсь, слуга!» - она показывает ему язык.
«А если я уроню ее из-за тебя?» - спрашивает он. Потом поднимает взгляд, и его лицо серьезно. «Интересно, нам можно такое делать?»
«Ты прикрываешь свою задницу, а я – свою» - говорит она. Потом она бордовеет. «Ну, ты понял, что я хотела сказать».
«Я-то да... да-да?» Пьер широко ухмыляется и оторачивается обратно к консоли. «Ууу, это не смешно. И не хочешь ли ты настроить все те помойки, которые подключаешь к речевому центру, чтобы они не выдавали столько двусмысленностей? а то тебя за взрослую принять могут».
«Делай свое дело, а я сделаю свое» - говорит она с ударением. «Можешь начать, сообщив мне, что происходит».
«Ничего». Он откидывается назад и скрещивает руки на груди, скорчив гримасу экрану. «Предстоит пятьсот секунд свободного полета, коррекция курса на основном участке маршута, тормозной импульс и посадка. А после он целый час будет самораспаковываться и разматывать кабель с катушки. Что ты хочешь, немного подурачиться с этим?»
«Не-а». Амбер-летучая мышь раскрывает свои крылья, ложится в воздухе на спину и глядит в окно, чувствуя себя богатой и праздной. «Разбуди меня, когда будет на что посмотреть». Может, ей стоило приказать ему кормить ее виноградинками, или сделать массаж ног – то есть, что-нибудь более традиционно-гедонистическое. Но даже простое знание, что он – ее собственный инструмент выполнения отчуждаемого труда, весьма неплохо влияет на самооценку. Она смотрит на эти напряженные руки и на этот изгиб шеи, и думает – а может, и вправду есть что-то в этих шепотках и хихиканьях, к которым так склонны старшие девочки, о том, как кто-то кому-то действительно нравится?
Окно протяжно звенит, как гонг, и Пьер кашляет. «Тебе почта» - сухо сообщает он. «Желаешь, чтобы я прочитал тебе ее?»
«Что за...» Экран заполняет сообщение змеящейся вязью, идущей справа налево, как в документах ее корпоративного инструмента (сейчас надежно упрятанного на депозитном вкладе в Цюрихе). Амбер требуется немало времени, чтобы загрузить грамматического агента, знающего арабский, а затем еще целая минута, чтобы вникнуть в смысл сообщения. И когда она понимает его суть, она начинает ругаться – вслух и от души.
«Матушка, курва, какого черта тебе так нужно брать и делать такие вещи?»
***
Корпоративный инструмент прибыл в огромной коробке от Федекс, адресованной лично Амбер. Это случилось в ее день рождения, пока Матушка еще была на работе, и Амбер помнит все так, как будто это было час назад.
Она помнит, как протянула руку, чтобы провести пальцем по лицевой панели доставщика, и помнит шершавое ощущение от микросеквенаторов, сверяющих ее ДНК с записью. Вот она тащит коробку внутрь. Когда она выдергивает петельку на коробке, та самораспаковывается и извергает из себя компактный трехмерный принтер, солидную стопку бумаги, испещренной старомодными пассивными чернилами, и маленькую кошечку с большим символом @ на боку. Кошка выпрыгивает из коробки, потягивается, встряхивается и пристально смотрит на нее. «Ты Ам-мбер-р?» - мурлыкает кошка. На самом деле она издает обычные кошачьи звуки, но Амбер понимает все – кошка, оказывается, способна разговаривать напрямую с ее лингвопроцессором.
«Да» - застенчиво говорит она. «Ты от Тети Нетти?»
«Нет, блин, от зубной феи». Кошка тянется вверх, тычется головой в ее колени - обонятельные железы расположены между кошачьими ушами - и трется о подол ее юбки, всюду, куда может дотянуться. «Слушай, а у тя не найдется тунца на кухне?»
«Мама не признает морепродукты» - говорит Амбер. «Это же теперь помои с забугорных ферм, говорит она. Кстати, у меня сегодня день рождения, я тебе говорила?»
«Тогда, блин, с днем рождения». Кошка очень реалистично зевает. «А вот, собственно, тебе и подарок от папочки. Засранец положил меня в гибернацию и отправил с подарочком, чтобы рассказать, как работает. Хошь моего совета? Пошли его в жопу. Ничего хорошего от него не жди».
Амбер прерывает ворчания кошки, ликующе захлопав в ладоши. «Что же, что же это?» - восклицает она. «Новое изобретение? Какая-нибудь стремная секс-игрушка из Амстердама? Пушка, чтобы я могла подстрелить пастора Уоллеса?»
«Не-е-е-е». Кошка зевает – опять! - и сворачивается на полу у 3D-принтера. «Это одна скользкая бизнес-модель, чтобы клюка твоей мамочки больше до тебя не дотянулась. Но осторожно, говорит он – юридическая сторона там простецкая, и если вдруг Матушка поймет, как оно устроено, она сумеет докопаться»
«Уау. Ух, как же клёво!» На самом деле, Амбер в восторге потому, что это – действительно ее день рождения: Матушка на работе, и Амбер осталась дома одна – настроенный на выборку соответствия корпоративной морали телевизор не в счет. С тех пор, как Матушка решила, что усвоение ежедневных порций старомодной религии в дозировке модального среднего[150]. совершенно необходимо для ее воспитания, все пошло под откос. До такой степени, что в мире просто не могло быть лучшего подарка, чем афера, спрограммированная Папочкой, чтобы забрать ее прочь, и высланная Тетей Нетти. Если ничего не выйдет, Матушка опять потащит ее в церковь этим вечером, и совершенно точно все опять закончится громкой сценой. Может быть, на самом деле Матушка принуждает ее к этой фигне, чтобы как следует натренировать ее меметический иммунитет – с ней никогда ничего нельзя сказать точно – но запасы терпения Амбер к сознательному идиотизму истощаются день ото дня. А с тех пор, как ее исключили из воскресной школы за то, что она устроила там сеанс вдохновленной апологии теории эволюции, все и подавно приближалось к белому калению.
Кошка фыркает в направлении принтера. «Чё бы тебе его не включить?» Амбер поднимает крышку упаковки, вытряхивает упаковочную труху, и включает питание. Раздается жужжание, и от принтера веет жаром – он отводит сбросовое тепло, пока охлаждает изобразительные головки до рабочей температуры и подтверждает принадлежность аппарата ей.
