– Не чаяли уж о подмоге. Баги обложили, а светлый совсем доходит. Что делать, ума приложить не мог. Идемте.
Группа поднялась вверх за Маликом и оказалась на небольшой площадке, густо поросшей вокруг кустарниками. Возле сосны лежал заботливо укрытый Самара.
– Ну, наконец-то! – начал пихать его Прохор.
– Отвали, – простонал тот в лицо Шаху, что нагнулся над товарищем, изучая его раны. Пульс пощупал, пропустив мимо ушей тихое причитание девушки:
– Бредит, какой день.
Дела и без диагнозов левых медиков были ясны – состояние крайней тяжести.
Радий решил ее отвлечь, представился, чуть отводя в сторону. Лани невольно пришлось ответить, опомнившись, поклон положить. Но девушка все равно с тревогой смотрела на недужного и здоровяка, что колдовал над ним.
– Светлый знает, что делать? – спросила тихо.
– Найдет, как вытащить, не переживай, – и кивнул на костерок, чуть тлеющий в специально устроенной ямке меж камней. – Сообрази-ка нам что пожевать и воды вскипяти. Пригодится.
А сам к Шаху подошел, присел на корточки над Самарой с другой стороны:
– Как он?
– Хреново, – отрезал мужчина, ощупывая кожу вокруг раны на груди. – Явно что-то застряло, возможно, наконечник. Восполнение – четко. Пугать не стану, но очень похоже на сепсис, а не локальное воспаление.
Вытащил аптечку из кармана рукава, провел пальцем по шприц-тюбикам, разворачивая их наклейками и выбрал два. Фигня, конечно, дробина против мамонта, но хоть какое-то облегчение состояния.
Шах понимал, что не ошибся – сепсис у Самары, но и без него ему было неясно как тот жив с двумя, фактически, смертельными ранениями.
– Свою аптечку гони, – бросил Радию.
Состояние Самары было тяжелом, и единственный выход, который видел Шах, была операция. Благо возможность ее провести есть – он всегда таскал с собой дополнительную аптечку со спецефическими инструментами и препаратами. Вытащил ее из кармана другого рукава и Радий присвистнул:
– Как знал.
– Опыт, сын ошибок трудных, – буркнул мужчина, ставя коробку на камни. Взял дезинфектор и обильно смазал им вокруг раны. Вскрыл стерильную упаковку со скальпелем и уже им вскрыл рану. Кровь хлынула вместе с гноем.
Самара застонал и приоткрыл глаза. Ему показалось, что рядом находится Шах, а чуть дальше – Радий.
– Они, они, не кажется. Полегчает те, – заверил Прохор.
– Как же ты мне… надоел, – выдохнул мужчина.
Шах только хмыкнул.
– Понимаю, лейтенант. Но придется терпеть.
И всадил обезболивающее в сонную артерию, а следом и противовоспалительное. Мужчина глубоко заснул, а Шах принялся извлекать инородный предмет, обработав дезинфектором пальцы.
Он был готов увидеть пулю, древко, наконечник, даже осколок камня или стекла, все что угодно кроме того что вытащил. Плоская чипсета появилась на свет, и товарищи переглянулись.
– По-моему это по твоей части, – бросил Радию и вложил окровавленный кусочек пластика ему в ладонь. Ощупал, оглядел, ничего больше не нашел, и зашил рану, обработал. Принялся за вторую, с помощью Малика перевернув раненного на бок.
Вторая рана была много хуже. Удивляло, что Самара еще жив. Причем "удивляло" – слабо сказано – точнее было к чуду причислить.
– Какой идиот его с раздробленной лопаткой на спину положил? – процедил. Стражи переглянулись и покаянно опустили головы. – Придурки, – ругался боец.
Пока мужчина возился с Самарой, Радий уселся на камень и изучал чип, очистив его водой от крови.
– Ну, что? – спросил его Шах, закончив с раненым. Сел рядом.
– Запчасть какая-то. Непонятно от чего и нафига.
– Но не местная. И знаешь, спирит ты мой дорогой, есть у меня мыслишка, что и в нас такие штуковины имеются, – протянул.
Радиш взгляд на него вскинул, нахмурился. Шах же забрал чип и начал изучать. Что-то он ему напоминал, но что?…
– Как Самара?
– Хреново, – отмахнулся: что воду в ступе толочь, пересказывая, что и ежику ясно
– Выживет?
– У мертвых спроси, – покрутил в пальцах чип, разглядывая его на свет. И бросил. – Наши аптечки израсходуем – посмотрим. Если еще жив, может и дальше чудеса живучести, как зло всей клинической медицине выкажет. Но будет инвалидом гарантированно. Я кости собирать в полевых условиях не умею. Пневмоторакс локализирую и от воспаления удержу, а дальше как местные боги позволят.
– Ты почти бог, местный. Ливень устроил? Устрой, чтоб Самара выздоровел.
Шах уставился на мужчину, и опустил руку с чипом, вздохнул. Перевел задумчивый взгляд на лейтенанта и буркнул:
– Попробую… А фигня эта напоминает мне базисчипсет от биологического оружия. Есть такая ерундовина – БМ -15. Если рвануть такую – пол планеты без людей и зверей останется, вся фауна на. Но хрянь в том, что БМ на секретном подотчете. Партия маркирована с доступом только по резолюции верховного совета федераций. Проще достать атомную бомбу: вон хоть из музея, чем БМ, и уж совсем тупо разбирать и по телам ныкать. Ерунда какая-то.
Радий взял у него чип, покрутил и в карман сунул:
– По ходу пьесы разберемся.
– Угу. План минимум – поспать и поесть. Потом Самару поднять. Сейчас он отрубился часов на десять. Восстановители сработают, их хватит. Пару дней и воспаление, авось, пройдет. Гарантировать ничего не могу кроме одного – идти он не сможет.
– Понесем.
– Куда? В Тоудер?
– Туда Эрика придет, она лечить умеет.
– Тоже "право по рождению"? – хмыкнул. – Ну, ну. Слышал. Интересно, какое право у Самары?
А у самого перед глазами Ведовская встала – гибкая, подтянутая, замкнутая, как не от мира сего, а в глазах как поляны с цветами расстелены и манят, манят…
Мотнул головой – сбрендил, что ли?
– Право Сабиборов – обостренный слух, взгляд и восприятие, – молвила Лань, услышав вопрос мужчины. Тот глянул на нее оценивающе, отчего девушка потупилась и покраснела.
– Ты, красавица, видно много сказок в детстве читала. Оттуда все и узнала, да?
– Отчего ж? Знак светлого все рассказывает, – ответила совсем заробев.
Шах губы пожевал, достал зубочистку, в рот сунул, изучая тату на лбу лейтенанта.
– Это не ты его разукрасила, часом? – прищурил недобро глаз и на Радия покосился – не один ли мастер тату развлекался? И как дались?
– Как можно? – испугалась. – То знаки родовые, от рождения вместе с правом дадены.
– Ага? Может и мое право мне зачтешь?
– Чего проще, – вступился Малик, чуть оттирая совсем заробевшую Лань. – Ты – Вейнер Шахлар Тшахерт Лой, сын Аркарна Тшахерт Лой.
– Мне не выговорить, – качнул челюстью Шах. Не нравилось ему, что чужими именами величают. – Меня Валерий зовут, и не лают.
Страж головой качнул:
