– Радикально мыслите, полковник, – заметил Оттама. – С понижением согласен. А что за сброд вы имеете в виду?
– Здесь проходят пилотную подготовку курсанты, так называемого, отряда специального обучения. Их готовят в "Вихрь".
– Понятно, – задумчиво протянул генерал.
Оттама, как Шлай, не любил спецроту. Она не подчинялась требованиям финансового управления – командующий давным-давно пробил для "Вихря" отдельный бюджет. А с её командиром, этим сопляком Мюллером, Оттама однажды на совещании у командующего чуть не схватился врукопашную. До драки, конечно, не дошло, но с тех пор генерал только и искал случая, отомстить наглому майору. Без сомнения, Шлай знал об этом…
– Благодарю за службу, полковник. Я озвучу ваши рекомендации уже на сегодняшнем совещании.
– Служу Империи, господин генерал!
– Да, – словно спохватившись, сказал Оттама, – куда вы направляетесь после аэродрома?
Для полковника Шлая этот вопрос прозвучал однозначно: шеф хочет, чтобы он куда-то поехал.
– Я готов отправляться куда прикажете! Остальные подождут.
Оттама позволил себе лёгкую улыбку – молодец, полковник, схватывает всё на лету.
– Проверьте другие части, имеющие отношение к "сброду".
На лице Шлая отразилось понимание, он молча отдал честь и отключил связь.
*****
В огромном кабинете командующего округом на еженедельное совещание собралось всё высшее командование. Оттама с великим неудовольствием увидел среди генеральских и адмиральских звёзд скромные майорские погоны – командир спецроты "Вихрь" тоже присутствовал на мероприятии, куда были допущены только самые-самые. Впрочем, тут Оттама усмехнулся, так даже лучше: пусть майор послушает обвинения лично и попытается что-нибудь возразить.
Совещание было стандартным и оставалось таковым до того момента, когда генерал Оттама попросил слова. Все присутствующие знали, что если начальник финансового управления сам вызывается на доклад, значит, чья-то голова полетит. Или, как минимум, чьи-то погоны, точно.
Генерал Оттама не обманул их ожиданий. Он кратко доложил об убытках, причинённых пожаром на аэродроме, и порекомендовал разжаловать начальника аэродрома до лет-майора и перевести его на нижестоящую должность.
– Конечно, этим делом уже занялась сольтанская военная прокуратура, – заметил Оттама, – но военные следователи подвержены влиянию извне, как и все прочие. По результатам дознания лет-полковника Дзай Хо могут и оправдать, в то время, как он является настоящим преступником. Поэтому я настаиваю, чтобы лет-полковника разжаловали не медля.
Военная верхушка округа удивлённо переглядывалась меж собой – с чего бы это Оттама стал таким кровожадным? Впрочем, ситуация прояснилась уже после следующей тирады генерала.
– На аэродроме царит беспорядок, несение службы поставлено из рук вон плохо! Ревизор управления обнаружил неприкрытое воровство! – тут Оттама сделал паузу, чтобы до присутствующих дошёл весь ужас, царящий в этой воинской части. – И, кроме всего прочего, материальная часть аэродрома периодически используется не по назначению!
При этих словах генералы и адмиралы заинтересовано уставились на Оттаму. Они и сами были не прочь использовать имеющиеся в их распоряжении человеческие и технические ресурсы. Каждый из них заподозрил, что сейчас Оттама потребует ввести в округе какой-нибудь драконовский приказ, ограничивающий свободу действий командования. И каждый из генералов армии и адмиралов флота приготовился под любым предлогом заблокировать грядущую инициативу начальника финансового управления. К их облегчению, Оттама имел в виду совсем другое.
– Периодически на аэродроме "К сто пятнадцать" проходит обучение курсантов, так называемого, взвода спецподготовки. Они учатся пилотировать штурмовые флаеры. Честно сказать, я не понимаю, какую цель преследует это обучение. Чтобы стать пилотом, нужно окончить лётное училище, как минимум. Это, между прочим, два года обучения. А из курсантов за месяц дискретных занятий пытаются сделать воздушных ассов. Это было бы смешно, господа офицеры, если бы не было столь печальным. На, так называемое обучение, тратятся огромные суммы. Вы – профессионалы, и без моей подсказки сможете подсчитать сумму, затраченную на никчёмное обучение восьмидесяти шести человек, умножив стоимость часа полёта штурмового флаера на сорок восемь часов лётной подготовки восьмидесяти шести человек.
На лицах некоторых генералов отчётливо отразились мучительные попытки умножить названные цифры, большинство же даже не попыталось изобразить хотя бы мыслительный процесс. Четверо заседающих, похоже, вообще не поняли смысла высказывания.
– Если желаете, я могу предоставить вам точные цифры. К ним можно прибавить стоимость четырёх разбитых во время обучения флаеров.
– Ни одна кредитка не потрачена впустую, – послышался голос майора Мюллера. – Это были оправданные расходы.
– И чем вы можете их оправдать? – осведомился Оттама.
– Тысячами спасённых жизней гражданских жителей и солдат Империи. Спецрота "Вихрь" – это воинская элита, я собрал в неё лучших солдат…
– Да? И каким же образом разбитые флаеры спасли тысячи жизней? – насмешливо спросил генерал. – Майор Мюллер, вы преувеличиваете собственную значимость. В войсках Империи есть много умелых солдат, которые не кичатся тем, что тратят на себя в десятки раз больше средств.
Майор Мюллер поднялся и хотел сказать какую-то резкость, но с видимым усилием взял себя в руки.
– Господин генерал, это пустой спор. Служба роты "Вихрь" регламентирована вышестоящими…
– Вы правы, господин майор, – спокойно сказал Оттама и обратился к командующему, слушавшему спор офицеров: – Господин генерал-полковник, разрешите подать на ваше имя рапорт о нецелесообразности дальнейшего существования спецроты "Вихрь" в её нынешнем состоянии?
Генерал-полковник Лагриан нахмурился – эти двое постоянно устраивали склоки на совещаниях. Что было самым противным, командующий не мог окончательно принять чью-либо сторону. Спецрота была ему нужна, как гарант выполнения приказов сверху – "Вихрь" засовывали туда, где официально ни армия, ни флот не имели права находиться. А в министерстве обороны требовали выполнения приказа любой ценой. Что же касается Оттамы, то он, кроме того, что был отличным финансистом, знал слишком много о сомнительных денежных операциях Лагриана. И генерал-полковник считал, правда, несколько вынужденно, его своей правой рукой. А спецрота была рукой левой. И какую руку не отрежь – будет одинаково больно.
– Разумеется, господин генерал, подавайте рапорт. Он будет рассмотрен в кратчайшие сроки.
