Пилот открыл глаза, и его замутненный болью взгляд остановился на Курте.
— Элликот? Вы живы?
— Я уцелел, командир.
— А я, кажется, нет.
— Ерунда. Все будет хорошо.
— Вы не умеете лгать. Ничего. Ничего. Риск — часть нашей работы. — Пилот поднял руку, очевидно, желая подозвать Курта поближе, и только сейчас заметил, что у него нет кисти. — Сообщите майору, что посадка произведена.
Курт не видел смысла напоминать этому человеку о том, что майор Эрш погиб вместе со всеми, кто был на борту «Генри Халла».
— Обязательно.
Глаза пилота закатились, и он умер.
Судя по всему, шаттл упал в один из тех дремучих лесов, которыми был покрыт почти весь Чуген. Золотистая и красновато-коричневая листва была непривычна для глаза, но в остальном этот лес напоминал тропические или субтропические леса, созданные высокой температурой, влажностью и частыми ливнями. Если поселение туземцев и было где-нибудь неподалеку, то пока аборигены не появлялись. Единственными посетителями места катастрофы оказались лишь насекомые, которые перестали беспокоить людей только после того, как Раф установил ультразвуковой генератор, который он с усмешкой назвал москитной сеткой.
При падении шаттл пробил естественный навес из листвы, и солнце палило вовсю, но никому не хотелось искать укрытия под чужими красноватыми деревьями. Раф и сержант устроили брезентовый навес, под которым Джулиана постаралась как можно удобнее разместить раненых. Остальные пережившие крушение отправились искать в разбитом шаттле что-нибудь из уцелевших вещей, и под навес прибегали изредка, чтобы немного передохнуть от жары.
В сумерках измученные люди собрались вокруг костра. Он не был нужен для приготовления пищи: в аварийных пакетах имелись нагревательные элементы, но Джулиана решила, что ночью во мраке чужого леса огонь вселяет больше уверенности, чем невидимая защита «москитной сетки».
— Пятнадцать погибших, — сказала Зандовски. Это были первые слова с тех пор, как спасенные расселись вокруг костра.
— Лучше взглянуть на дело с другой стороны, — возразил ей Курт. — Мы, девять человек, остались в живых.
— Скоро будет восемь, — заметил Берк. — Без медицинской помощи к утру Джоунс умрет.
— Тс-с! Он может услышать, — предупредила Джулиана. Порой Раф ведет себя так бестактно! Зандовски снова заплакала: ей было страшно за своего руководителя.
— Как будто он еще этого не знает, — огрызнулся Раф.
— И все-таки Джулиана права, — вставил Курт. — Есть вещи, о которых не говорят.
— А вас никто не спрашивает, рыцарь в белых доспехах! — Раф начинал злиться. — Не помню, чтобы вас назначали ответственным за то, что можно и чего нельзя говорить.
— Руководствуйтесь здравым смыслом.
Раф рассмеялся фальшивым смехом.
— Здравый смысл! Это у вас-то?! Наверное, на Доме Кассуэлов вы пользовались исключительно им!
— Это в прошлом. — Глаза Курта сузились и превратились в две огненные полоски. — Сейчас мы не на Доме Кассуэлов!
— Вот именно! И я не дам вам устроить здесь то, что вы устроили там! — Раф вскочил на ноги и в бешенстве заходил вокруг костра. — Не выйдет. Я вам сам устрою такое! Да мне лишь бы…
Сержант, которого, как выяснилось, звали Шанхольц, быстро вскочил на ноги и схватил Рафа за руку:
— Лучше бы вам сесть на место, сэр.
Раф был выше его, но Шанхольц был более крепкого сложения и наверняка обучался какой-то эффективной технике рукопашного боя. Раф смерил его гневным взглядом, но вступить с ним в открытую схватку не решился:
— Есть, сэр! Как прикажете, мистер Вояка! Не смею и мечтать о том, чтобы обидеть вашего питомца.
Курт медленно встал и тоже направился к Рафу. Когда он подошел ближе, Раф пробормотал:
— Мерзавец…
Джулиана, понимая, что ссора сейчас совсем не нужна, вскочила и вцепилась в Курта. Шанхольц в это время удерживал Рафа.
— Курт, не надо!
— Заткнитесь! — Голос Локхарт дрожал, но все же был властным, и хотя из-за болеутоляющих средств она говорила невнятно, это нисколько не уменьшало ее уверенности в себе. — Я хочу, чтобы все замолчали и расселись по своим местам. Быстро!
Джулиана и Курт молча повиновались. Смерив Курта свирепым взглядом, Раф тоже опустился возле костра. Шанхольц сел рядом с ним и как ни в чем не бывало снова занялся извлеченным из шаттла «черным ящиком».
Когда все успокоились, Локхарт продолжила:
— Сейчас нам не хватает только поссориться! Мы попали в беду. Все. И если хотим выкарабкаться, то должны держаться вместе.
— Вы так говорите, будто мы предоставлены сами себе, — заметила Джулиана. — Со станции скоро придет помощь.
— Не придет, — коротко бросил Шанхольц.
— Реморы? — с опаской спросил Лангдорф. — Неужели мы здесь совсем одни?
Сержант кивнул.
Повисла тягостная тишина. Каждый размышлял о том, что значит быть отрезанным от галактической цивилизации. Даже если бы причиной крушения была простая случайность, здесь, в пограничной системе, не пролегали регулярные космические маршруты, отсутствовала постоянная связь. Насколько помнила Джулиана, на станции не было даже курьерского корабля, и маловероятно, что оттуда успели отправить какой-либо сигнал. Пройдет много времени, прежде чем в цивилизованном космосе начнут беспокоиться по поводу долгого молчания ученых и попытаются выяснить, в чем дело. Кто узнает о том, что им нужна помощь?
Наверное, Амброс Алсион догадается быстрее остальных. Его социодинамические нелинейные уравнения первой степени, вероятно, помогут предсказать беду. Джулиана знала, что эти уравнения весьма эффективны. Может быть, он даже предвидел катастрофу еще до вылета экспедиции. Какое счастье, что компьютер, в который он ввел модель своей личности, уцелел. Но предпримет ли Алсион какие-то действия? Конечно, он мог бы организовать спасательную операцию, но захочет ли? Впрочем, проще всего спросить у аналога. Вот только как включить компьютер, чтобы никто не догадался, с кем она общается. Наверное, надо дождаться, пока все уснут…
— Послушайте, — сказал Курт. — Может быть, помощь придет, а может быть, и нет. Локхарт права. Если мы отрезаны от цивилизации, нам нужно поддерживать друг друга. Надо постараться.
— А что, если нам всем взять да и превратиться в аборигенов, — поддел его Раф.
Джулиана с облегчением отметила, что Курт оставил шпильку без внимания, и ответила за него:
— Местные знают, как выжить на этой планете. Мы — нет. Было бы глупо не поучиться у них — если у нас, конечно, будет такая возможность.
