— Дача профессора Закатова, — откликнулся мягкий голос.
Генерал попросил хозяина, а когда взявший трубку сказал, что того нет на месте, сказал, что имеет информацию, требующую немедленного расчета.
— Речь идет о пропавшем больном из инфекционной больницы Љ1,-намекнул он.
Принявший звонок оказался деловым человеком и спросил, сколько он хочет. Генерал запросил 50 тысяч евриков, он вам не капитан какой-нибудь, тем более людям надо платить. Деловой сразу согласился. Даже на оплату немедленно. Выждав несколько минут, Керенский позвонил в "Алгу-кредит" и убедился, что на его имя открыт счет. Тогда он повторил звонок другу и назвал имя и адрес Зарембы. Деловой вежливо поблагодарил, попросил только не спешить с арестом.
— Насколько не спешить? — сразу уточнил генерал.
— Еще на 5 тысяч.
После этого Керенский задумал думу. Москвичи сообщали о найденном при Одегове клочке бумаги с наметками некоей программы и просили помочь с хорошим программистом. Керенский знал, что криминальные хакеры находятся в ведении Кости Костогрызова.
Это был страшный человек. Керенскому так и не удалось выяснить ничего о его прошлом, хотя он и запрашивал Москву. Ходил Костогрызов в одном и том же пальто, внешним видом (а особенно кровавыми на выкате глазами) напоминая душевнобольного. Это был законченный параноик. Одного его подозрения оказывалось достаточно, чтобы человек сгинул навсегда. Все боялись его. Бандиты подчинялись беспрекословно, силовые структуры обходили стороной, словно прокаженного. Казалось, Костогрызов знает обо всем, что творится, даже что говорится в городе. Сам он практически все время молчал, никто не поручился бы, что слышал когда-либо его голос. И пальцы у него были длинные, переплетенные венами, жуткое зрелище.
Костогрызов тоже платил Керенскому, но генерал давал бы ему информацию и бесплатно. Он тоже боялся этого жуткого человека до смерти. Набрав номер, что сидел у него в печенках, генерал услышал знакомое перханье на том конце, давшего понять, что молчаливый хозяин на проводе. Керенский торопливо заговорил, стараясь отбарабанить заготовленный текст, да и отвязаться от Кости. Он упомянул фамилию Одегова и сказал, что оставшиеся от Одегова бумаги попали к москвичам и те сбираются их обработать на компьютере. Уточнять, кто есть москвичи не стал. Вникать особенно не было смысла. Пускай они у себя в Москве воруют, а уж тут в Алге они как-нибудь сами. Но адрес сказал.
Через два часа, когда оперативная группа прибыла на место проживания Зарембы, выяснилось (после взлома двери и вызова понятых), что Артем Заремба, двадцати двух лет, владелец БМВ, квартиры и дачи в элитном поселке, собиравшийся жениться и имевший невесту на пятом месяце беременности, от безысходности и беспросветности существования покончил жизнь самоубийством. Он повесился в шикарном костюме от Труссарди, на ногах были начищенные до блеска туфли (по данным оперативников у него был сервирован столик в закрытом кабинете ночного клуба "Магнит").
В номере Раю охраняли двое офицеров: Пащин и Акамов. Сеансов связи с Картазаевым больше не было, девушка вела себя смирно. Услышав скребущий звук, Пащин взял пистолет наизготовку и приоткрыл дверь. За ней никого не было. Офицер выглянул в коридор, тот был пуст. Возвращаясь, он увидел, что дверь распахнута сквозняком. И вообще у него было странное чувство, что порыв ветра нес всякий мусор. Воздух в номере на некоторое время даже замутнился. Пащин тряхнул головой, стряхивая наваждение. В номере сделалось жарко. Он обратил внимание, что кондиционер включен на обогрев.
— Ты с ума сошел! — попенял он напарнику. — Жара на улице.
— Я не включал! — возмутился тот.
Аппарат успел нагнать жару, и люди потянулись к графину.
— Не пей! — раздалось у Раи в ухе.
Она оглянулась, но смогла увидеть лишь смутный силуэт, который всякий раз исчезал, стоило сконцентрировать на нем взгляд. Девушка подумала о том, чтобы призвать на помощь Парус, но опять раздался все тот же голос:
— Не суетись под клиентом. Это я, подруга!
— Ритка! — почти вскрикнула Рая, но сумела подавить первый порыв.
Пащин отключился первым, Акамов дернулся, но тотчас получил кулаком в глаз.
— Спит! — констатировала Ритка, проявляясь в воздухе точно негатив.
— Ты с ума сошла! — накинулась на нее Рая, но сразу осеклась, потому что даже не сразу ее узнала, та была вся осунувшаяся, черные очки в пол-лица.
— Что случилось? Ты изменилась, — обеспокоилась Рая.
— Ночь любви! — беззаботно взмахнула Ритка, и в который раз Рая подумала о ветрености подружки.
— Поторопись! Мужики сильные, скоро оклемаются.
Рая не заставила себя долго упрашивать. Схватила зип, и подружки сбежали вниз по лестнице. Ритка воспользоваться лифтом не дала.
— Они могут нас там запереть, — пояснила она.
— Что случилось? Ты можешь сказать?
Та отшутилась, но Рая своим женским инстинктом поняла, что подружка врет. Машина Ритки стояла у гостиницы, перегородив подъезд и создав затор. Уже скопилось несколько машин, обиженно гудевших. Видно, что Ритка действовала впопыхах. Куда ж ты так торопилась, подумала Рая. Ритка нажала кнопку брелка, одновременно отпирающего дверцы и запускающего двигатель.
— Ты кого-то убила? — почти утвердительно произнесла Рая, когда Ритка рывком сдернула машину с места.
Та только оскалилась. Рае сделалось страшно.
— Если ты не скажешь в чем дело, я сейчас уйду! — пригрозила Рая. — Ты знаешь, что я могу!
— Сиди! — выпалила Ритка, Рае показалось, что она даже не пошевелилась, а ремень сам клацнул, намертво привязывая ее к креслу.
— Это что похищение? Куда мы едем?
— К Вольду! — Ритка протянула ей конверт, предупредив:
— Только не говори от кого. Скажешь, через связного передали.
— Не пойму к чему эти тайны? Уж не влюбилась ли ты?
Ритка щелкнула ее по носу, да так быстро, что она не успела даже шелохнуться.
— Не болтай ерунды! Я не могу тебе всего рассказать, но действительно кое-что случилось. Помнишь, я рассказывала тебе о любовнике, от которого я узнала про Бельцова? Так вот. Я тебе соврала.
Рая уже угадала, что она скажет дальше.
— Я была напарником Бельцова! Отсюда я знаю про явки и пароли.
— Что с ним?
— Он теперь мясо. Нет, его не убили. В последний раз, когда я его видела, он весил тонну. Они всесильны, Рая. Они делают с нами все, что хотят. Мне удалось ускользнуть, но я хожу по краю. Помнишь, я говорила о лютой смерти, которую приму? Так вот, я ее чувствую, подружка, да так, что пальцы немеют на ногах.
