– А по деньгам?
– По деньгам?.. По-разному. Игровой час в принципе не так уж дорого стоит, но ради двух-трех часов в игру идти глупо, так что как ни крути, а пару-тройку тысяч игрок так или иначе оставляет. Самые богатые чуть не сутками в игре сидят, по десять-пятнадцать тысяч в месяц оставляя. Тур, он с одной стороны, как бы дороже – самые простенькие от двух с половиной идут, но, с другой стороны, сколько заплатил, столько заплатил, лишнего не потратишь. Оно даже дешевле, чем в Европу на неделю съездить, выходит: тут ни на еду, ни на сувениры уже тратиться не придется. Так что в народе туры намного популярнее.
– А может, тут какой-нибудь чудаковатый миллионер развлекается? Купил у вас площадь и создает тут… ну не знаю. Инсталляции всякие абстрактные? А? Богатый художник, например, запросто мог бы что-нибудь такое затеять.
– Не знаю, – сказал Кир с сомнением, – вряд ли. Не скажу, что я все миры наизусть знаю, но все сколько-нибудь оригинальные помню. Я б знал, если бы что-нибудь такое было. Да и вариант с богатым художником маловероятен – тогда ему одновременно дизайнером надо быть и программистом, чтобы такое создавать. А это уже как-то чересчур. И потом, чудес с моими координатами это не объясняет.
– Тогда другой вариант, – сказал Сергей, – вот смотри, ты движешься по игре, ну не по этой, а по нормальной. Координаты у тебя меняются, так? А в реальности ты в это время неподвижно лежишь и твои настоящие координаты неизменны. Может, здесь что-то в этом же роде?
Кир помолчал некоторое время, раздумывая, потом ответил:
– То есть в этой дырке стоит какой-то механизм, типа наших саркофагов, только виртуальный? И наши виртуальные тела сейчас лежат в нем, а мы уже на втором уровне виртуальности находимся?..
Кир остановился и продолжил возбужденно:
– Знаешь, а ведь, может быть, ты прав. В такой хрени вполне может быть смысл – купить у нас пространство пять на пять метров, поставить виртуальные саркофаги и туда пихать клиентов. Сама игра при этом может быть любых размеров. Двойная выгода – не надо дорогостоящий саркофаг покупать, не надо его обслуживать, да и игра идет без нашей наценки. Интересно получается… как вернусь, надо будет это проверить, может, уже кто-то догадался и денежки качает…
Кир повернулся и пошел дальше – «сеть» уже заполняла весь горизонт ровным сиянием.
– Хотя все равно до конца не стыкуется, – продолжил он задумчиво, – с консолью непорядок. По идее, я никак не мог вызвать консоль из первого уровня, находясь на втором. И еще… Ой!
– Что? – Сергей повернул голову. Они уже подошли к «сети» вплотную, Кир стоял, наполовину зайдя в светящуюся нить, и лицо его было полно удивления.
– Теплая, – ответил Кир растерянно.
Сергей осторожно сунул руку в нить, вытащил.
– Ну да, теплая, и что с того?
– Не понимаешь, что ли? Я – призрак, я не могу ничего чувствовать!
Из светящихся глубин послышался приближающийся жужжащий звук. Сергей повернул голову в его сторону, прищурился, пытаясь увидеть источник.
– Берегись! – крикнул он, увидев стремительно приближавшийся шар, но Кир то ли не успел, то ли не захотел среагировать. Шар был не такой большой, как виденный ими ранее, всего около метра в диаметре, и двигался намного медленнее, это Кира и спасло. Удар отбросил его метра на два в сторону, шар же, не останавливаясь и не замедляя хода, унесся дальше. Сергей, опасаясь худшего, бросился к Киру, но на втором же шаге с облегчением увидел, что его опасения были беспочвенны – Кир приподнялся на локтях и взглянул на Сергея с совершенно ошарашенным видом.
– Больно, блин! Ты видел это? Он меня стукнул!
– Видел, не слепой, – проворчал Сергей, садясь рядом с Киром на корточки. – Где болит? Сильно? Я же кричал тебе, почему ты не отскочил?
Кир пощупал ребра, поморщился. Рывком встал.
– Он не мог меня стукнуть! – сказал он с обидой.
– Вот заладил. Если мы сейчас на втором уровне виртуальности, то мог – и еще как. Понимаешь?
Кир мотнул головой:
– Не-а, все не так. Я теперь понял. Они нас нашли, – сказал он с отчаянием в голосе, – видимо, они мою попытку свой режим сменить засекли и отследили. Это вовсе не второй уровень виртуальности, а самый что ни на есть первый, просто я теперь – не призрак, а обычный игрок. Они, видимо, разобрались, как я сквозь стены ходил, и сами мне режим сменили. Теперь я тут заперт. Можно, конечно, умереть попробовать, но я почти уверен, что они это предусмотрели.
– Так, – сказал Сергей, – погоди плакать, объясни по порядку. «Они» – это, я полагаю, те самые враги твоего отца?
Кир убито кивнул.
– Ясно. Я только не понял, каким образом это объясняет фокус с координатами?
– У обычного «чара» нет консоли, – Кир пожал плечами, – не знаю, почему она осталась, скорее всего, потому что она активная была, когда мне режим поменяли. И теперь она мертвая – ничего не отображает. То есть отображает мои старые координаты, когда я еще призраком был.
– Поня-атно, – протянул Сергей, – но тогда мы сейчас в той дырке между мирами?
– Необязательно. Нас уже тысячу раз перенести могли куда угодно, мы б и не заметили.
Кир махнул рукой и сел на пол, въехав спиной в светящуюся нить. Вздрогнул, посмотрел на нить, вздохнул и замолчал, уставившись вдаль.
– Погоди раскисать, – Сергей присел рядом, – мы же еще живые и здоровые, может, в этом мире есть люди…
– Не думаю, – безразличным голосом отозвался Кир, – ты не понимаешь. Если кто-нибудь из операторов Лахнова сейчас смотрит на нас с той стороны экрана, то мы не можем сделать ни-че-го. Абсолютно. У бактерии под микроскопом больше шансов что-нибудь сделать с изучающим ее ученым, чем у нас.
Но Сергей не хотел сдаваться:
– Но они же почему-то тебя еще не вытащили из виртуала. И ничего нам не сделали, ну… почти ничего. И вообще, с чего ты взял, что это именно они?
– А кто еще? Обычный оператор такого бы делать не стал. А что не вытащили – ну, может, я им там пока не нужен.
Сергей подумал, потом качнул головой:
– Нет, я думаю, если бы они нас нашли, они обязательно как-нибудь это показали бы. Сложно им, что ли, огненную надпись поперек неба написать, что-нибудь вроде «попались, беглецы»? Или даже лично явиться, чтобы пару пинков дать.
– Смысл?
– Просто поглумиться. Это вполне присуще человеческой природе. А если он сюда в человеческом виде явится, так его можно как-нибудь… под шар заманить, а?
Кир раздраженно вздохнул:
– Сергей, ты что, не понял? Мы для них – два муравья в террариуме. Если даже Лахнов сам, никому не говоря, лично залезет в саркофаг и явится сюда (что вообще чушь и ерунда полная), то даже это нам ничуть не поможет. Даже если ты его здесь умудришься насмерть убить, с ним ничего не случится. Да, бывает, что после виртуальной смерти человек сходит с ума, но это бывает один случай на миллиард, понимаешь? Давай уж лучше надеяться, что Лахнов по дороге на работу под машину попадет. Это намного вероятнее.
