«Вспомни сны ночей тогдашних… — мысленно повторил он. — А что снится Розали, хотелось бы знать».
* * *
После той ночной переправы у Розали, похоже, не бывало «плохих дней». Стоило объявиться пассажирам, и уже на следующее утро она перегоняла паром, невзирая ни на погоду, ни на капризы тумана. По этому поводу малость поворчали владельцы трактиров и постоялых дворов, ведь их доходы напрямую зависели от длительности пребывания гостей, но вскоре самих этих гостей заметно прибыло в числе — из Атиара потянулись мужчины и женщины с очень серьезными глазами: посланцы столичных фирм открывали филиалы в зареченских городах. К тому же перемена в повадках Розали пошла на пользу строительству: Кит и его люди теперь перебирались с берега на берег по первому требованию. Правда, главный архитектор такой возможностью пользовался неохотно — никак не мог забыть путешествие на волосок от смерти.
В общем, для двух паромщиков работы было предостаточно, и Вало регулярно вызывался помочь, но согласие получал редко — лишь в тех случаях, когда Розали не могла управиться сама.
— В нынешнюю пору крупняк, по всему видно, мною не интересуется, — объясняла она. — Но как знать, вдруг он не прочь отведать мясца понежнее.
С Китом женщина была куда откровеннее:
— Если и впрямь нужно, чтобы Вало учился в столице, то чем раньше он расстанется с переправой, тем лучше. Тумана надо опасаться вплоть до той минуты, когда паром в последний раз причалит к берегу. Да и после, когда ты свой мост построишь…
Туман был добр к Розали, но на других его снисходительность не распространялась. Как и в любой другой год, не очень везло рыбакам. Лишился лодки Денис Красный Челн, ее протаранил «крупняк-середняк» — так со смехом описывал в трактире обитателя тумана злополучный рыболов. Сыпь у него на коже вскоре прошла, и волосы снова отросли, но лишь разрозненными пучками.
* * *
Во дворе «Оленьего сердца» за кружкой пива сидел Кит и смотрел, как Розали с Вало мастерят ялик. Юноша громко приветствовал архитектора, когда тот появился в пивной, а женщина повернула голову и послала улыбку, но уже в следующую минуту оба как будто забыли о нем. Правда, здоровались другие сельчане, а владелец трактира даже задержался рядом, чтобы пожаловаться на жуткие боли в спине, но почти все время Кит провел в одиночестве, потягивая охлажденный в погребе портер и глядя, как обретает форму малый челн.
В середине четвертого лета ему редко доводилось потратить на отдых столь славный денек. С анкерами управились несколько месяцев назад, подвели щебенчатые пандусы к арочным проемам в пилонах. Но сами пилоны еще не готовы, на них надо поднять гранитные седловидные опоры, через которые будут перекинуты цепи.
Уже прибыли монтажники, мужчины и женщины, которым предстояло выполнять рискованную задачу. Это были мастера, набравшиеся опыта на пролетах и башнях других атиарских мостов.
Однако пока никто не может перебраться с берега на берег без помощи Розали. А она сейчас занимается другим делом, и Кит, сидя в сторонке, любуется, как горит работа в ее руках.
* * *
На лодочном дворе трудились не только Вало и Розали. В Убмае, что в ста милях к югу, получила весточку Челл Перевозчица, и несколько дней назад она вместе с племянником Лэном поселилась в «Оленьем сердце». Как и Паромщики, приезжие были хороши собой, с мускулистыми плечами, но их лица хранили особенное выражение, некую загадочную отстраненность. Возле Убмая река была пошире и поглубже, чем здесь, поэтому, наверное, они еще чаще встречались со смертью.
«Вот интересно, — думалось Киту, — какое у них мнение о моей работе? Ведь она скажется на паромных перевозках на сотни миль в обе стороны, да к тому же в Убмае тоже может начаться строительство моста, больно уж подходящим выглядит этот участок. Но будь они категорически против, разве приехали бы сюда?»
Паромщики теперь находились в центре событий. В ближайшее время им предстояло тянуть через реку тросы, от пилона к пилону. Чтобы собрать цепи, нужны временные канаты и подвесные рабочие платформы. Но со всем этим придется ждать, пока Розали, Вало и Перевозчики не почувствуют все разом: вот он момент, когда можно плыть.
Кит справлялся с нетерпением, у него хватало дел. Пополнять списки заказов, посылать формальные отчеты начальству и вежливые извещения заинтересованным лицам в Атиаре и Трипле, передавать наставления канатчикам, каменщикам, дорожникам и счетоводам. А тут еще Дженнер… Кит отправил письмо в столицу, и дорожное ведомство согласилось доверить молодому архитектору строительство второго моста через реку, в нескольких сотнях миль к северу. Передать приказ о назначении Кит намеревался, как только окажется на другом берегу, он был рад, что Дженнер останется при нем, пока не будет протянута первая цепь.
Но сейчас он выбросил все это из головы. «Потерпите, — чуть виновато обратился он к своим делам. — Обещаю, я со всеми вами разберусь. Дайте мне спокойно посидеть на солнышке и посмотреть, как работают другие».
Розали и Вало заканчивали работу уже в лучах заката, падавших сквозь дубовую листву. Ялик был готов, персиковый вечерний свет ложился на свежеоструганную древесину, подчеркивал элегантность обводов. Вало припустил со двора лодочной мастерской бегом, и Кит восхитился: ах, молодость, сколько в тебе энергии, за целый день не растратить. А Розали подошла к забору.
— Красиво, — сказал Кит.
Она покрутила головой, разминая шейные мышцы.
— Верно, лодки у нас неплохо получаются. Есть хочешь? Гляжу, ты в делах день-деньской, нагулял небось аппетит.
Пришлось рассмеяться.
— Мы закончили пилон… нынче положили замковый камень. Да, подкрепиться я бы не прочь.
— Ну, так пойдем, Талла нас накормит.
Ужин был немудрящим, «Оленье сердце» славилось больше пивом, чем кухней. Впрочем, жаркое Талла сдабривал чабером и кервелем, и оно получалось густым, аж ложка торчком. Вало решил скоротать вечер с друзьями, так что ужин проходил в обществе Челл и Лэна, беззаботностью не уступавших Паромщице. Когда стемнело, Перевозчики отправились знакомиться с другими веселыми местами Левобережного, а Кит с Розали остались любоваться западными зарницами. Воздух был плотным, теплым и мягким, как шерстяная одежда.
— А ведь ты ни разу не заглядывала на стройплощадку, — нарушил Кит уютную, даже слегка пьянящую тишину. — Ни на этом берегу, ни на том.
Говоря, он рассматривал свою глиняную кружку. В ней не осталось ни капли пива, только запах дрожжей.
Розали, которая нынче предпочла сидеть не на скамейке, а прямо на садовом столе, подалась назад, легла на спину, лицом к небу.
