— Ну, Алина ничего из этого не сажала. Она не садовник. В садовники мы берем только тех людей, которые разбираются в этом. И я не думаю, что Алина хорошо справится с этим.
Я вздрагиваю, потому что кажется, что великан обратился ко мне. Еще больше удивляюсь, когда вижу стройную, темнокожую женщину, которая стоит в другом конце стола.
— Нет, она наш поставщик: в основном черенки и семена. Хотя я думаю, что нам стоит заменить ее. Хотела бы ты получить работу? — спрашивает она.
Сжав губы, я пытаюсь проигнорировать хихиканье вокруг меня. Это должно быть Петра.
— А все равно. Будем! — женщина поднимает стакан в моем направлении и я киваю.
Алина нервно смеется, а затем ведет меня за стол, где представляет меня нескольким мятежникам. Дориан сидит там же. Он бросает мне идеальную улыбку и подвигается в сторону, чтобы мне было куда сесть.
— Добро пожаловать, — говорит он и через некоторое время добавляет. — Мы слышали, что тебя бросили в тюрьму. Не думай об этом. Меня тоже вначале поместили туда. Через несколько дней она освободит тебя.
— Через пару дней? — говорит девочка с густыми кудрявыми волосами. — Я провела там целый проклятый месяц.
— Ну, Лейла, это скорее всего из-за того, что едва ты появилась здесь, погладила любимого зверька Петры, — напоминает Дориан.
Лейла закрывает рот рукой и сдерживает смех. — Только не начинай про Джаз, — она кивает в направлении девочки, которая сидит рядом с Петрой в конце стола. Джаз набирает целую тарелку ягод и кусков яблок, а затем сует все это себе в рот. — Вчера она наблюдала, как я беседовала с Леви, и сразу же подскочила и начала квакать: «Отношения между мятежниками запрещены, ты забыла, Лейла?» Я правда чуть от смеха не описалась. Сколько ей лет? Пять? Я была здесь раньше, чем она выползла из пеленок. Видимо, ее все еще кормят грудью.
— Ей девять, — говорит Алина. — И о какой груди ты говоришь?
— Девять? А относится ко мне, как будто она моя мать. Иногда, возможно, я и перебарщиваю, — корит Лейла сама себя и отправляет землянику в рот.
— Не так громко! — предупреждает Дориан. Затем поворачивается ко мне: — Не переживай, Петра точно скоро тебя выпустит. Просто тебе нужно быть послушной и почтительной. По отношению к ней и ее любимчикам.
Когда мой взгляд обращается в конец стола, я замечаю, что Петра и девочка наблюдают за мной. Я пытаюсь улыбнуться, после чего Джаз нерешительно кивает мне и делает глоток из стакана Петры.
— Она испытывает тебя, — шепчет Алина. — Но ты выглядишь печальной, и это не понравится ей, печальную тебе нельзя использовать. Попытайся выглядеть гневной. Ты — недовольная Вторая и поэтому присоединилась ко мне. Тебя все достало и ты готова бороться, окей?
Попытайся выглядеть сильной, Беа.
Я осматриваю людей вокруг стола и понимаю, что она имеет в виду: все присутствующие сидят прямо, у всех есть шрамы или контузии. Одно мне ясно: Это не место для неженок. Неженки остаются в куполе, глубоко дышат, если получается, избегают прививок и ждут спасения.
Алина подает мне тарелку, чашку и ложку из середины стола.
— Вот, ешь, — приказывает она.
Я начинаю с супа, и вкус картофеля и этого овоща, который Дориан назвал «зеленый лук», настолько превосходен, что я сразу беру добавку, а затем еще и еще.
И поэтому мой живот полон до краев, так что там больше нет места для всех остальных вкусностей. Я только попробовала немного ежевики, и в этот момент Петра снова берет слово.
Пока она говорит, я кладу небольшие кусочки еды на тарелку и украдкой перекладываю их в мою сумку, для Мод.
— Мы проводим эту трапезу в стенах нашего безопасного убежища, пожалуй, понимая, что это наша последняя трапеза в общем составе, — говорит Петра. — Мы благодарим это место за многолетнюю защиту, которую оно предоставил нам. Мы благодарим землю. Мы благодарим воду. Мы благодарим растения и деревья, корни, листья, цветы и плоды. Мы благодарим наших соратников за то, что они обрабатывают наши сады. Мы благодарим духов, которые умерли за нас. Именем земли мы демонстрируем вам наше расположение и преданность. Мы приветствуем вас.
С этими словами все присутствующие прижимают ладони груди на уровне сердца и наклоняют головы.
— Да будет так, — заканчивает Петра.
— Да будет так, — вторит хор голосов.
— А теперь отведи ее назад вниз! — приказывает Петра через стол, и Алина вскакивает и спешит к двери. Я следую за ней. — Как тебя зовут? — кричит Петра мне вслед.
Я хочу ответить, но резкий писк останавливает меня. Вокруг меня гудит бормотание. Петра потирает подбородок. Я пытаюсь держаться прямо насколько это возможно, хотя чувствую, что все мое тело дрожит.
— Беа Виткрафт. Я — Вторая и охотно послужила бы делу, — отвечаю я, наконец. И в этот момент понимаю, что именно это и имею в виду.
Когда Алина ведет меня назад в камеру, я достаю украденные куски еды.
— Что ты там делаешь? — пыхтит Алина. — Что это там?
— Мод тоже хочет есть.
— Скажи же, все нормально? Если бы Петра поймала бы тебя с этим, приказала бы тебя наказать.
— Она хочет позволить Мод умереть? — спрашиваю я.
— Она могла убить тебя. Или меня.
— Тогда освободи Мод, — я умоляюще смотрю на Алину. — Дай ей по меньшей мере шанс.
Ты могла бы сказать, что она одолела тебя, и мы дадим ей один кислородный баллон. Что еще она сможет сделать?
— И куда она пойдет? Сколько дней сможет прожить с одним кислородным баллоном? А что если она предаст нас?
— Прекращай с этим, как будто все так или иначе будут арестованы.
— Нет, не могу. Я не могу снова пойти против правил. Если здесь и есть что-то важное, так это послушание. Это единственный путь, который приведет нас к успеху.
— Послушание? На тебя совершенно не похоже.
— Я доверяю Петре. Посмотри же, что она сделала для всех. И это создали люди, которых она привела к этому, установив свои правила.
— Почему ты не можешь просто довериться своим чувствам?
— Последний раз, когда я доверилась своим чувствам, кое-кто умер, — глаза Алины приняли жестокое выражение и внезапно уголки рта напряглись. Внезапно, мне стало ясно, что я не смогу убедить ее.
— Вероятно, Петра найдет применение для нее. Давай надеяться на это, — Алина открывает дверь камеры, забирает мой кислородный баллон и показывает мне, что я должна вернуться к Мод. Затем некоторое время она стоит и смотрит на нас, прежде чем запирает дверь снаружи.
К сожалению, я не могу долго удерживать еду в желудке. Слишком долго я питалась химикалиями, порошком и пилюлями. Едва Алина закрыла дверь, я выблевываю все, прямо на свою одежду.
