— Давай выходи.
Китаец покачал головой:
— Пожалуйста. Не заставляйте меня. Я не хотеть туда идти.
— В чем дело? — закричал Чарли, выбираясь наружу и зажигая фонарь. — Мы за тобой присмотрим.
Похоже, Ли это не вдохновило, и он снова затряс головой. Его глаза блестели, как два агата.
— Не это. Я не видеть никого, когда входить. Но… там призраки.
— Ба! — воскликнул я.
— Нет! Нет! — запротестовал Ли. — Это правда, сэры! Пожалуйста, отпустите бедного Ли домой.
Я покачал головой:
— Боюсь, старик, мы этого не сделаем. Но не волнуйся за свой котелок. Любые призраки получат вот это. — Я поднял револьвер, и мы начали осторожно пробираться по траве к дому.
На нижнем этаже соседнего дома горел тусклый свет. Мы спрятались в тени, чтобы нас не заметили. Я огляделся. На уровне фундамента были видны старые вздувшиеся двери. Подвал для угля.
— Куда ты относил опий? В этот подвал?
Ли нервно замотал головой:
— Нет-нет. Через перед. Ходя, ходя.
Мы молча двинулись к почерневшему зданию и прошли по гравию до крыльца. Парадная дверь казалась нетронутой, но все окна, которые мне удалось рассмотреть, были заколочены. Я решил, что лучше не обнаруживать своего присутствия, и уже через пару минут оторвал несколько досок; стало видно закопченное окно. Я снял свой шарф, обернул им руку и разбил стекло. Оно лишь тихонько звякнуло.
Мы забрались внутрь. Наши ноги почти утопали в ковре из стекла и мусора, Ли хныкал и жаловался, как капризный ребенок.
Здесь царило разложение. Фонарь осветил поврежденную огнем мебель — лакированные поверхности покрылись пузырями и потрескались.
Я повернулся к Чарли:
— А тут вроде тихо.
— Как в могиле.
Ли жалобно заскулил. Я схватил его за халат.
— Где ты оставлял опий?
Китаец в ужасе озирался по сторонам:
— Здесь, в вестибюль. Не хотел оставаться дольше, чем надо.
По пыльному полу в прихожей явно кто-то ходил. Чарли поднял лампу, и мы увидели следы — как будто кто-то таскал по пыльному полу сани.
Я похлопал его по плечу.
— Чарли, ты исследуй дом, — прошептал я, зажигая фонарь. — А мы с мистером Ли сходим в подвал.
— Хорошо.
Я проследил за ним, пока он шел к прогнившей лестнице, затем начал водить фонарем в поисках входа в угольный подвал. То, что мне было нужно, я нашел в неприметном углу около лестницы.
— Пожалуйста, сэр, — опять заскулил Ли. — Отпустить меня сейчас. Плохое место.
Я дернул за большую шестиугольную ручку двери. К моему величайшему удивлению, она легко повернулась, и дверь, скрипя, приоткрылась.
Мы осторожно спустились по плохо освещенным деревянным ступеням. До меня тут же донесся запах сырости, но мое внимание было приковано к весьма любопытному зрелищу, открывшемуся мне.
Похоже, подвал переделали в некое подобие лаборатории. На столах валялись остатки колб, пробирок и реторт, к стене были приколоты какие-то геологические схемы. Точнее говоря — их фрагменты, потому что теперь это место напоминало дымоход какой-то гигантской трубы. Мокрые сломанные стены в разводах сажи. Битое стекло, образующее фантастические узоры на остатках столов и шкафов. В углу стоял широкий стол на толстых ножках, и на нем горела одна-единственная свеча.
В доме был кто-то еще.
И ровно в тот момент, когда у меня промелькнула эта мысль, я услышал страшный стон.
На мгновение я решил, что это Ли, но толстяк трясся от страха рядом со мной, крепко зажмурившись. Я глянул через плечо — туда, откуда мы пришли. Звук доносился с лестницы: ужасный, отчаянный стон, сменившийся всхлипами.
— Чарли, — закричал я. — Это ты?
Шум тотчас прекратился. Я почувствовал, как волосы у меня на загривке встают дыбом.
— Чарли?
Я прижал револьвер к спине Ли, и мы быстро поднялись по ступенькам подвала, открыли дверь и вернулись в вестибюль.
Я высоко поднял над головой фонарь, но никого не увидел.
А потом снова раздались стоны, как будто где-то рядом страдала заблудшая душа. Похоже, звуки доносились с лестницы. Я посветил туда фонарем и успел заметить что-то белое на верхнем этаже. Потом это что-то упорхнуло в тень, словно огромная птица. Я пошел туда. Ли завопил от ужаса.
— Заткнись, жирный дурак! — злобно сказал я и, подгоняя его револьвером, пошел к лестнице.
Скрип наших подошв по сгнившим ступеням, кажется, снова заставил стонущее существо замолчать. Мы пошли быстрее.
Я позвал Чарли, потом посветил фонарем в разные стороны, потому что снова увидел над нами белый силуэт. То была человеческая фигура, облаченная в развевающееся белое платье. Или саван, тоскливо подумал я.
Я пошел к этому призрачному видению, стараясь не шуметь.
— Кто вы? — вопросил я. — Покажитесь!
Вместе с Ли, который почти бился в истерике, мы дошли до конца лестницы, и передо мной оказалась дверь. Я осторожно протянул руку и взялся за дверную ручку.
Я нервно сглотнул — ничего не мог с собой поделать — и начал поворачивать ручку.
Из темноты появилась рука и схватила меня за плечо. Я непроизвольно отпрянул, подняв фонарь, и осветил испуганное лицо Чарли Джекпота.
— Черт побери, мистер Бокс! Вы это видели? Вы видели это?
Я кивнул, пожалуй, слишком быстро.
— Да, видел!
— Лицо! — прошептал он. — Вы видели лицо?
И тут же дверь перед нами распахнулась, и прямо на нас вылетела фигура в белом.
Я закричал от ужаса и ударил это существо обеими руками. Ли крутанулся на каблуках и рванул вниз по прогнившей лестнице. Чарли спрятался мне за спину, и мы оба прижались к стене, глядя, как призрак спускается по лестнице вслед за китайцем, крича и стеная, как исчадье Ада.
— Господь всемогущий! — выдохнул я после того, как мы поднялись с пола. — Что это было?
Чарли покачал головой.
— Оно пошло… оно пошло в подвал.
Я встал и полностью открыл фонарь.
Мы медленно, не говоря ни слова, спустились и подошли к двери в подвал.
Ли нигде не было.
Я открыл дверь, постаравшись, чтобы она не скрипнула, и сделал несколько осторожных шагов вниз.
Я поднял свет. Шедший позади меня Чарли всхлипнул и закрыл рот рукой.
В обгоревшем кресле сидело то, что некогда было женщиной. На ней было ветхое грязное платье, волосы спускались на плечи свалявшимися прядями. Но все наше внимание было приковано к ее лицу. Вместо лица у нее было некое подобие черепа: лицо, казалось, обварили кипятком, из глубины глазниц на нас смотрели ее глаза. Большие облезшие куски кожи свисали, как потеки воска, с челюсти и скул.
— Боже мой, — прошептал Чарли.
