– Я возьму с собою Лидинга. Он будет нести на себе, груз. Разве могу я расстаться с Лидингом? Он, наверно, и так истосковался по мне.
– Неизвестно, кто по ком больше, – снова улыбнулся Сальватор. – Итак, Лидинг. Отлично. До островов Туамоту ты доберешься. Тебе останется найти уединенный коралловый остров. Вот примета: на нем высится мачта, а на мачте, в виде флюгера – большая рыба. Не трудно запомнить. Быть может, ты затратишь на поиски этого острова месяц, и два, и три – не беда: вода там теплая, устриц довольно.
Сальватор приучил Ихтиандра терпеливо слушать, не перебивая, но, когда Сальватор дошел до этого места своих объяснений, Ихтиандр не удержался:
– И что же я найду на острове с флюгером-рыбой?
– Друзей. Верных друзей, их заботу и ласку, – ответил Сальватор. – Там живет мой старый друг – ученый Арман Вильбуа, француз, знаменитый океанограф. Я познакомился и подружился с ним, когда был в Европе много лет тому назад. Арман Вильбуа – интереснейший человек, но сейчас у меня нет времени рассказать тебе о нем. Надеюсь, ты сам узнаешь его и ту историю, которая привела его на одинокий коралловый остров в Тихом океане. Но сам он не одинок. С ним живет его жена, милая, добрая женщина, сын и дочь, – она родилась уже на острове, ей теперь должно быть лет семнадцать, а сыну лет двадцать пять.
Они знают тебя по моим письмам и, уверен, примут тебя в свою семью, как родного… – Сальватор запнулся. – Конечно, тебе придется теперь большую часть времени проводить в воде. Но для дружеских свиданий и бесед ты сможешь выходить на несколько часов в день на берег. Возможно, что твое здоровье поправится и ты сможешь по-прежнему оставаться на воздухе так же долго, как и в воде.
В лице Армана Вильбуа ты найдешь второго отца. А ты будешь ему незаменимым помощником в его научных работах по океанографии. Уже того, что ты знаешь об океане и его обитателях, хватило бы на десяток профессоров. – Сальватор усмехнулся. – Чудаки эксперты спрашивали тебя на суде по шаблону, какой сегодня день, месяц, число, и ты не мог ответить просто потому, что все это не представляло для тебя интереса. Если бы они спросили хотя бы о подводных течениях, температурах воды, солености в Ла-Платском заливе и его окрестностях, – из твоих ответов можно было бы составить целый научный том. Насколько же больше ты сможешь узнать – и потом сообщить свои знания людям, – если твоими подводными экскурсиями будет руководить такой опытный и блестящий ученый, как Арман Вильбуа. Вы оба, я уверен в этом, создадите такой труд по океанографии, который составит эпоху в развитии этой науки, прогремит на весь мир. И твое имя будет стоять рядом с именем Армана Вильбуа, – я знаю его, он сам настоит на этом. Ты будешь служить науке и тем самым всему человечеству.
Но если ты останешься здесь, тебя заставят служить низменным интересам невежественных, корыстных людей. Я уверен, в чистых, прозрачных водах атолла и семье Армана Вильбуа ты найдешь тихую пристань и будешь счастлив.
Еще один совет.
Как только ты окажешься в океане – а это может произойти даже сегодня ночью, – плыви немедленно домой через подводный тоннель (дома сейчас только верный Джим), возьми навигационные инструменты, нож и прочее, найди Лидинга и отправляйся в путь, прежде чем солнце поднимется над океаном.
Прощай, Ихтиандр! Нет, до свидания!
Сальватор в первый раз в жизни обнял, крепко поцеловал Ихтиандра. Потом он улыбнулся, похлопал юношу по плечу и сказал:
– Такой молодец нигде не пропадет! – и быстро вышел из комнаты.
Ольсен только что вернулся с пуговичной фабрики и сел обедать. Кто-то постучал в дверь.
– Кто там? – крикнул Ольсен, недовольный тем, что ему помешали. Дверь открылась, в комнату вошла Гуттиэре.
– Гуттиэре! Ты? Откуда? – воскликнул удивленный и обрадованный Ольсен, поднимаясь со стула.
– Здравствуй, Ольсен, – сказала Гуттиэре. – Продолжай свой обед. – И, прислонившись к дверям, Гуттиэре заявила: – Я не могу больше жить с мужем и его матерью. Зурита… он осмелился ударить меня… И я от него ушла. Совсем ушла, Ольсен.
Эта новость заставила Ольсена прервать обед.
– Вот так неожиданность! – воскликнул он. – Садись! Ты едва держишься на ногах. А как же? Ты ведь говорила: «Что бог соединил, человек да не разлучает»? Отставить? Тем лучше. Радуюсь. Ты вернулась к отцу?
– Отец ничего не знает. Зурита нашел бы меня у отца и вернул бы к себе. Я остановилась у подруги.
– И… и что же ты будешь делать дальше?
– Я поступлю на завод. Я пришла просить тебя, Ольсен, помочь мне найти работу на заводе… все равно какую…
Ольсен озабоченно покачал головой:
– Сейчас это очень трудно. Хотя я, конечно, попытаюсь. – И, подумав, Ольсен спросил: – А как муж отнесется к этому?
– Я не хочу знать его.
– Но муж-то захочет узнать, где его жена, – улыбаясь, сказал Ольсен. – Не забывай, что ты в Аргентине. Зурита разыщет тебя, и тогда… Ты сама знаешь, что он не оставит тебя в покое. Закон и общественное мнение на его стороне.
Гуттиэре задумалась и потом решительно сказала:
– Ну что же! В таком случае я уеду в Канаду, Аляску…
– Гренландию, на Северный полюс! – И уже более серьезно Ольсен сказал: – Мы обдумаем это. Здесь тебе оставаться небезопасно. Я и сам давно собираюсь выбраться отсюда. Зачем я приехал сюда, в Латинскую Америку? Здесь еще слишком силен поповский дух. Жаль, что нам не удалось тогда бежать отсюда. Но Зурита успел похитить тебя, и наши билеты и наши деньги пропали. Теперь у тебя, вероятно, так же нет денег на пароходный билет в Европу, как и у меня. Но нам и необязательно ехать прямо в Европу. Если мы – я говорю «мы» потому, что я не оставлю тебя, пока ты не будешь в безопасном месте, – если мы доберемся хотя бы до соседнего Парагвая, а еще лучше – до Бразилии, то там Зурите будет уже труднее разыскать тебя, и у нас будет время подготовиться к переезду в Штаты или же в Европу… Ты знаешь, доктор Сальватор в тюрьме вместе с Ихтиандром?
– Ихтиандр? Он нашелся? Почему он в тюрьме? Могу я его увидеть? – забросала Гуттиэре вопросами Ольсена.
– Да, Ихтиандр в тюрьме, и он снова может оказаться рабом Зуриты. Нелепый процесс, нелепое обвинение против Сальватора и Ихтиандра.
– Это ужасно! И его нельзя спасти?
– Я все время пытался это сделать, но безуспешно. Но неожиданным нашим сотрудником оказался сам смотритель тюрьмы. Сегодня ночью мы должны освободить Ихтиандра. Я только что получил две коротенькие записки: одну от Сальватора, другую от смотрителя тюрьмы.
– Я хочу видеть Ихтиандра! – сказала Гуттиэре. – Можно мне пойти с тобой?
Ольсен задумался.
– Я думаю, что нет, – ответил он. – И тебе лучше не видеть Ихтиандра.
